Воскресенье, 13 ноября 2022 года: что будет в храме?

Священномученик Всеволод родился в селе Троицком Звенигородского уезда Московской губернии в семье священника Василия Смирнова. В 1897 году Всеволод Васильевич окончил Московскую Духовную семинарию и был назначен учителем в школу в село Бумерово Звенигородского уезда. Здесь он женился на Надежде Алексеевне Уваровой. В 1900 году Всеволод Васильевич был рукоположен в сан священника к Успенской церкви в селе Дерменцово Волоколамского уезда. За безупречное служение отец Всеволод в 1926 году был возведен в сан протоиерея.

Осенью 1929 года в ОГПУ пришли сведения, будто священник в день празднования памяти Илии Пророка сказал в проповеди: «Народ весь прегрешил перед Богом, Бог насылает разные кары на него. Ему надо покаяться, Бог простит. Когда жил на земле Илья пророк, народ также развратился, и Бог послал голод, и весь народ голодал. Так же и теперь, если народ не покается, будет голод и разные бедствия».

Основываясь на этом донесении, уполномоченный ОГПУ сделал вывод, что священник «систематически, как в проповедях, так и в частных беседах, проводит антисоветскую агитацию, называя советскую власть „Божьей карой за прегрешения народа“», и, «принимая во внимание, что дальнейшее пребывание» священника на свободе будет иметь «отрицательное влияние на настроение населения к советской власти», 19 октября 1929 года постановил арестовать отца Всеволода.

В тот же день он был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве. На допросах, отвечая на вопросы следователя, протоиерей Всеволод сказал:

— Антисоветской агитации я ни при каких обстоятельствах не вел. В проповедях я затрагиваю чисто религиозные вопросы. Разговоров на политические темы никогда ни с кем не вел и политикой не интересуюсь. Будучи болезненным человеком, веду уединенный образ жизни и ни с кем дружбы не веду.

— Говорили ли вы в проповеди 2 августа сего года, что «народ весь прегрешил перед Богом и Он за это посылает на него разные кары, как-то: голод и тому подобное»? — спросил следователь.

— Этого я никогда не говорил.

— Кто может подтвердить отсутствие с вашей стороны антисоветских действий? — спросил следователь.

Отец Всеволод попросил вызвать некоторых свидетелей, которые подтвердили бы его невиновность. Следователь, однако, не стал никого вызывать, передав «дело» на рассмотрение Особого Совещания при Коллегии ОГПУ.

18 ноября 1929 года он был приговорен к трем годам ссылки в Северный край — в село Лешуконское Архангельской области.

Отец Всеволод здоровья был слабого и страдал в это время многими болезнями. В конце 1932 года он был освобожден. Прихожане храма в селе Дерменцово обратились к священноначалию, чтобы священника направили снова в их храм, и 22 января 1933 года протоиерей Всеволод получил назначение в храм в селе Дерменцово. Здесь он прослужил до гонений 1937 года.

11 ноября тройка НКВД приговорила священника к расстрелу.

Протоиерей Всеволод Смирнов был расстрелян 13 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Родился в селе Ведерницы Дмитровского уезда Московской губернии в семье диакона Михаила Воздвиженского. Окончил в 1892 году Дмитровское Духовное училище, в 1899 году Вифанскую Духовную семинарию. В 1901 году рукоположен в сан диакона, в 1903 году — во священника ко храму в селе Богослово Богородского уезда Московской губернии, где служил до 1917 года, а затем был переведен в храм села Турово Серпуховского уезда.

В 1931 году он стал служить в храме в селе Казанское Павлово-Посадского района, а в 1935 году был переведен в Никольскую церковь в селе Ново-Загарье того же района. В 1935 году отец Александр был возведен в сан протоиерея.

Во второй половине тридцатых годов безбожные власти приняли решение о начале самых беспощадных гонений за все двадцать лет своего правления. Чтобы подвергнуться аресту, достаточно было быть церковнослужителем.

7 октября 1937 года отец Александр был арестован и заключен в тюрьму в городе Ногинске. На следующий день следователь допросил священника.

— Следствие располагает материалами, что вы враждебно настроены к политике советской власти и систематически высказывали контрреволюционные суждения о проводимых ею мероприятиях. Признаете себя в этом виновным? — спросил он.

— Нет, виновным себя не признаю и никогда контрреволюционных суждений по вопросам политики советской власти не высказывал.

— Летом 1937 года в разговоре с диаконом загарской церкви Быловым вы высказывали контрреволюционные суждения и неодобрительно отзывались по вопросу колхозного строительства. Признаете себя в этом виновным?

— С диаконом загарской церкви мне приходилось часто беседовать по вопросу политики советской власти, но этого факта я не могу припомнить. Может быть, и говорил что на эту тему.

— Летом 1937 года вы в беседе с диаконом неодобрительно отзывались о конституции, опошляли ее сущность, говоря, что она урезана. Признаете себя в этом виновным?

— Разговоры о конституции имели место не раз с диаконом, но о том, что она урезана, я не говорил. Я говорил, что конституция всеобъемлюща, так что диакон, вероятно, перепутал.

25 октября тройка НКВД приговорила отца Александра к расстрелу. Протоиерей Александр Воздвиженский был расстрелян 13 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Священномученик Сергий родился в семье псаломщика Алексия Розанова, служившего в Михаило-Архангельской церкви в селе Белый Раст Московского уезда. Сергей Алексеевич поступил в Духовную семинарию, но проучиться в ней ему пришлось всего два года: обучение было прервано революцией 1917 года и начавшимися после нее гонениями на Русскую Православную Церковь. С 1923 по 1925 год Сергей Алексеевич работал сторожем храма в родном селе, а с 1926 года служил в нем псаломщиком.

В 1927 году Сергей Алексеевич был рукоположен в сан диакона ко храму села Ильинского Дмитровского района. В 1931 году отца Сергия призвали в армию в тыловое ополчение. Вернувшись через год, он вновь стал служить диаконом в храме села Ильинского. В 1933 году он был рукоположен во священника к Богородице-Рождественской церкви села Якоть Дмитровского района. В 1936 году его перевели в Покровский храм в селе Кикино. Здесь он прослужил полгода и был переведен в Ильинский храм села Ильино.

10 октября 1937 года власти арестовали священника и заключили в Таганскую тюрьму в Москве.

— Следствию известно, что вы среди колхозников ведете активную контрреволюционную деятельность. Дайте об этом показания, — потребовал следователь.

— Это я отрицаю. Никакой контрреволюционной деятельности я не вел, — ответил священник.

— С тем чтобы разложить трудовую дисциплину среди колхозников, вы в контрреволюционных целях предсказывали голод, неурожаи, говорили, что бесполезно работать в колхозах. Признаете вы это?

— Это я также отрицаю.

— Вы среди детей-пионеров вели религиозную пропаганду с целью развалить пионерскую организацию, запугивали их ответственностью перед Богом. Признаете вы это?

— Это я также отрицаю, никакой религиозной пропаганды среди детей я не вел.

Другой лжесвидетель сказал: «В 1935 году в религиозный праздник Крещенье я, будучи дома, наблюдал следующую историю. Розанов ходил по селу с молебном по домам, пришел и к нам, в это время я был в другой комнате, но что говорил мой отец с попом Розановым, я слышал хорошо. В это время поп жаловался на то, что и в Крещенье верующие не смогли вынести икону на Иордань из-за того, что советская власть отказала в этом. После этого у них разговор перешел о Пасхе, при этом поп Розанов отцу говорил: „Нам следует сплотиться вокруг церкви, подходит 1 мая и Пасха, большевики будут показывать свою мощь, и нам следует Пасху продемонстрировать, как мощь церковную, и показать, что она еще не так слаба, как думают. Вот у вас в Якоти, — продолжал Розанов, — постановили закрыть церковь, но известным желанием верующих это можно отстоять“. Во время этого разговора домой пришел десятилетний мой братишка — Егор, в тот момент он состоял пионером. Его Розанов стал укоризненно стыдить, при этом говорил: „Вот ты хороший мальчик, надел красный галстук, а в церкви я тебя не вижу“. Обращаясь к отцу, Розанов сказал: „Вам нужно заставить ходить его в церковь, а то плохо будет на том свете“».

11 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Сергия к расстрелу. Священник Сергий Розанов был расстрелян 13 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Священномученик Василий родился в городе Серпухове Московской губернии в семье псаломщика Василия Архангельского. В 1884 году Василий Васильевич окончил Московскую Духовную семинарию. Женился, впоследствии у них с супругой родилось четверо детей. Был рукоположен во священника и с 1885 по 1891 год служил в храме в селе Матвеевском Подольского уезда. В том же году он был переведен в храм Ахтырской иконы Божией Матери в селе Ахтырка Хотьковской волости Дмитровского уезда.

В деревнях своего прихода он организовал три церковноприходских школы. В 1914 году отец Василий был награжден золотым наперсным крестом, в 1919 году — возведен в сан протоиерея.

После прихода к власти безбожников отец Василий в 1920 году был арестован и приговорен к трем месяцам заключения условно по обвинению в контрреволюционной деятельности.

3 сентября была допрошена жительница деревни Комякино, входившей в приход отца Василия. Она показала, что 9 июля, когда по домам в их деревне с молебнами ходили священник с диаконом, ее дома не было, а когда она пришла, то узнала, что они только что ушли. Она послала свою дочку за ними. Отец Василий пришел и отслужил молебен, а затем сказал, что «нехорошо, что я избегаю священника, так как этим я лишаюсь Божьего благословения. Я стала оправдываться, говоря, что сделала это не по злому умыслу, а потому, что у меня не было денег. После этого он сказал: „Плохо, что некоторые дома, наслушавшись большевиков, отказались от икон, их за это постигнет Божья кара“. Он мне еще много говорил по-ученому, так что я не могу вам передать полностью его слов, так как не могу вспомнить».

На следующий день следователь допросил отца Василия. Выслушав его вопросы, священник сказал: «Никакой антисоветской агитацией среди крестьян я не занимался, и разговоров с крестьянами на политические темы я не вел. Я не агитировал крестьян и порвавшим с церковью не говорил, что их смутили большевики. Книгу Нилуса, в которой идет речь о протоколах Сионских мудрецов, я не имел и не имею. Нилуса я читал лишь о монастырях. Заявляю, что политическими вопросами я не интересуюсь. Выписывая журнал „Безбожник“, я его читаю исключительно с желанием узнать, что пишут о религии. Многому из него я не верю и не допускаю мысли, чтобы факты, о которых пишут в „Безбожнике“, творились в нашей среде».

12 сентября следователь допросил диакона, Алексея Архангельского, служившего раньше в Хотьковском монастыре, с которым отец Василий ходил служить молебны, и тот показал: «В разговоре со мной священник Архангельский действительно выражал недовольство советской властью, говоря, что власть находится в руках жидов: начиная от Совнаркома и до низов всё делают по их указке, что правительство, объявив свободу вероисповедания, всех верующих притесняет. Кроме того, в доме в деревне Комякино он говорил, что те дома, которые не принимают священника, лишаются Божьего благословения. Это оттого, что они наслушались большевиков».

17 сентября сотрудники ОГПУ допросили еще одну жительницу села; отвечая на вопросы следователя, она сказала: «Я бывала у священника Архангельского и иногда с ним разговаривала. В его разговорах что-либо плохого о советской власти не было, он просто говорил, что в настоящее время вера среди народа падает и это приведет всех к плохому концу. Разговаривая о войне, он мне говорил, что лучше, если войны не будет».

23 ноября 1929 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило протоиерея Василия к трем годам ссылки в Северный край по обвинению «в антисоветской и антисемитской агитации». Отец Василий был сослан в город Барабинск в Западной Сибири, а затем переведен в Вологодскую область.

Когда он освободился из ссылки в 1932 году, ему не позволено было селиться ближе ста одного километра к Москве, и таким образом он был назначен служить в храм Рождества Богородицы в село Тимашево Волоколамского района Московской области. В 1935 году протоиерей Василий был награжден митрой.

В 1937 году начался период самых беспощадных гонений на Русскую Православную Церковь. Протоиерей Василий был арестован 22 сентября 1937 года и заключен в тюрьму в Волоколамске. Во время обыска, который был проведен очень тщательно, ничего не нашли кроме 17 серебряных советских монет по 50 копеек, которые и были изъяты.

На следующий день сотрудники НКВД допросили председателя сельсовета. Он показал, что протоиерей Василий, «отбыв срок наказания, проживает в селе Тимашево, систематически занимается контрреволюционной антисоветской деятельностью, направленной на срыв мероприятий, проводимых советской властью и партией. 22 сентября 1937 года в момент проведения ареста и обыска он заявил, что вы зря у меня что-то ищете, писем от Троцкого у меня не найдете, да и что было, я все пожег в печке, и сейчас вам у меня ничего не найти. Архангельский среди колхозников занимается агитацией. Летом в моем присутствии и колхозников говорил, что всем плохо живется в колхозе, потому что не стали жить в соответствии с Божьим Писанием, Бога забыли, в церковь перестали ходить, а все слушают коммунистов, которые доведут до того, что с голоду будете дохнуть как мухи, хлеб на полях скоро родиться не будет. Весной 1937 года во время проведения пробного выезда в колхозе Архангельский, указывая на колхозные бригады, заявил: „Глядите, сколько их осталось, посевов много, а народа нет, все, что и посеяно, им не убрать, а если и уберут, то все равно ничего не получат — все государство заберет, а колхозники получат только солому. Вот и идите в колхозники, работайте задаром“».

Следователь на допросе потребовал от отца Василия:

— Дайте показания о вашей контрреволюционной антисоветской деятельности.

— Контрреволюционной антисоветской деятельностью я не занимался, — ответил священник.

— Когда у вас делали обыск при вашем аресте, вы заявили, что писем к Троцкому и от Троцкого вы не найдете, я их все сжег. Объясните следствию, почему вы так заявили.

— Когда у меня делали обыск, то, когда осматривали церковные книги, я заявил, шутя, что писем Троцкого вы не найдете, я их все сжег.

На этом допросы были закончены, и начальник Волоколамского отделения НКВД написал в характеристике семидесятитрехлетнего священника, что тот хотя и пожилой, но физически крепкий.

11 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Василия к расстрелу. Протоиерей Василий Архангельский был расстрелян 13 ноября 1937 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.

Священномученик Петр родился в селе Покровское Новосильского уезда Тульской губернии в семье священника Алексея Воскобойникова, служившего в Казанском храме села Баткополье Каширского уезда.

Петр Алексеевич окончил Тульскую Духовную семинарию. После рукоположения во священника он был определен на служение в село Баткополье, в храм, где служил его отец. В декабре 1933 года отец Петр был возведен в сан протоиерея. Вся пастырская жизнь отца Петра прошла в этом селе, здесь же он был и арестован в 1937 году.

В январе 1937 года сотрудник Каширского отделения НКВД составил своему начальнику донесение, в котором писал: «В колхозе Красное Гритчино... гражданка Ляпина, 70 лет, исключена из колхоза, распространяет среди колхозников антисоветские разговоры, говорит, что кого перепись застанет в колхозе, тот вечно будет в колхозе, и если скажет кто, что верую в Бога, тому хлеба не дадут...» На этом донесении начальник Каширского отделения НКВД написал: «В разработку на попа из Баткополья».

В августе 1937 года органы НКВД приступили к массовым арестам священнослужителей и мирян, стремясь физически уничтожить Русскую Православную Церковь.

9 сентября 1937 года отец Петр был арестован и заключен в Каширскую тюрьму. 11 сентября священник был допрошен начальником Каширского отделения НКВД.

— Когда и за что вы привлекались к ответственности? — спросил следователь.

— При советской власти я арестовывался ОГПУ один раз. После допроса я был освобожден, — за что привлекался, не знаю. Кроме того, меня несколько раз раскулачивали. Также я облагался твердыми заданиями по хлебозаготовкам.

— Вы среди населения проводили антисоветскую агитацию. Признаете ли это?

— Я антисоветской агитации нигде не проводил.

Сотрудник НКВД приступил к опросу свидетелей. 16 сентября был вызван на допрос председатель сельсовета, который показал: «Непосредственно от Воскобойникова я антисоветских высказываний не слышал, но мне известны его антисоветские настроения. Воскобойников ведет антисоветскую деятельность, активно помогает из средств церкви семьям репрессированных советской властью... Воскобойников очень активно ходит по деревням с исполнением религиозных треб без разрешения сельского совета... старательно пытается сблизиться со мной... не знаю, с какой целью, но, по-видимому, не в интересах социалистического строительства... С целью развала колхозов и с целью сокрытия своей враждебности успешно рекомендует всем посещать церковь...»

Считая обвинение на священника в антисоветской деятельности доказанным, следователь передал дело на рассмотрение тройки НКВД, которая 11 ноября 1937 года приговорила отца Петра к расстрелу.

Протоиерей Петр Воскобойников был расстрелян 13 ноября 1937 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.

Священномученик Василий родился в селе Варварино Московской губернии в семье псаломщика Иоанна Колоколова. После окончания в 1898 году Духовной семинарии Василий Иванович устроился работать учителем. В 1900 году он был рукоположен во священника и всю жизнь прослужил в Иоанно-Предтеченском храме села Грибаново Волоколамского уезда Московской губернии.

В 1922 году отец Василий был первый раз арестован в связи с делом об изъятии церковных ценностей и осужден на восемь месяцев лишения свободы условно.

В 1929 году за невыполнение хлебозаготовок священник Василий Колоколов был приговорен к трем годам ссылки. После отбытия четырех месяцев наказания областной суд отменил приговор.

17 октября 1937 года, в разгар гонений на Русскую Православную Церковь, отец Василий был арестован. Следователь допросил двух лжесвидетелей. Один из них показал: «В апреле 1936 года я был в церкви... После службы поп Колоколов обратился к верующим со „словом“ по вопросу о налогах на церковь и его самого, причем заявил: „Церковь была неправильно обложена советской властью большим налогом, я добился снижения налога, но на меня самого советская власть неправильно наложила непосильный налог, уплатить я не в силах, и меня за это посадят в тюрьму, и вы останетесь без церкви. Помогите мне уплатить налог“».

Второй лжесвидетель, председатель колхоза, рассказав о том, как отец Василий говорил о сталинской конституции, заключил: «Вообще, бывая по колхозам по тем или иным требам, Колоколов вел антисоветскую агитацию».

Следователь допросил священника.

— Вы арестованы за контрреволюционную агитацию. Дайте по этому вопросу правдивые показания.

— Нет, это я отрицаю.

— Вы показываете ложно: в октябре 1936 года вы среди колхозников распускали контрреволюционную клевету на сталинскую конституцию. Этот факт признаете?

— Нет, я это не признаю и полностью отрицаю.

— Обвиняемый Колоколов, в апреле 1936 года вы также распускали контрреволюционную клевету на советскую власть и ее мероприятия.

— В этом виновным себя признаю. Действительно, в апреле 1936 года я выступал в церкви и говорил в отношении налога на церковь, использовал этот случай и контрреволюционно клеветал на советскую власть, что налоги у ней непосильные. В подтверждение этого я привел свой налог и просил верующих помочь мне уплатить его...

Следствие заняло один день. На следующий день — 22 октября священника Василия Колоколова перевели в Волоколамскую тюрьму, а затем в Таганскую тюрьму в Москве.

11 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Василия к расстрелу. Священник Василий Колоколов был расстрелян 13 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Преподобномученик Евфросин родился в деревне Меньшиково Опочецкого уезда Псковской губернии в семье крестьян Антона Кузьмича и Надежды Андреевны Антоновых. Окончив земскую школу в городе Опочка, он помогал родителям в их крестьянском хозяйстве. Когда ему исполнилось 16 лет, он нанялся к купцу в работники и жил у него до 1910 года. В том же году он поступил послушником в Спасо-Елеазарьевскую пустынь Псковской епархии, привлеченный сюда, как и многие желающие спасения, подвигами преподобного Гавриила (Зырянова), жившего в это время в обители. В связи с военными действиями Первой мировой войны монастырь был эвакуирован в Седмиозерную Богородицкую пустынь Казанской епархии. Сюда переехал и принявший к этому времени постриг монах Евфросин — в 1922 году он был рукоположен во иеромонаха.

В 1928 году пустынь была безбожной властью закрыта, и иеромонах Евфросин был направлен служить в Воскресенскую церковь в село Мансурово Лаишевского района Казанской епархии.

С 1929 года он стал служить в Петропавловском храме в селе Лужки Истринского района Московской области, а через год был назначен в Троице-Борисоглебскую церковь в село Аносино того же района. Еще недавно здесь располагалась женская Аносина пустынь, существовавшая сначала в виде общежительного монастыря, а затем артели, членами которой были те же монахини, но в 1928 году она была уничтожена, монахини выселены, а на их место заселены безбожные члены коммуны. Храм, однако, не был закрыт, и монахини, большей частью расселившиеся по соседним деревням, так же, как и раньше, собирались на молитву в обитель, где стал служить иеромонах Евфросин.

Видя, что монахини ведут тот же самый монашеский образ жизни и не желают уходить от стен любимой обители, показывая и для окружающих пример верности, кротости и христианских добродетелей, власти весной 1931 года приняли решение об аресте всех, проживающих в окрестности монастыря, монахинь и послушниц и служившего в храме отца Евфросина, которому было поставлено в вину, что он «часто собирал всех монашек или приходил к ним на квартиры, давая им направление на антисоветскую работу среди населения», а монахини обвинялись в том, что «собирались в деревнях, пели различные духовные песнопения, этим самым привлекая народ, даже рабочих с Дедовской фабрики».

В те же дни были допрошены и свидетели: священнослужитель из церкви села Рождествино Михаил Голубев и учитель школы в Аносино сын священника Анатолий Фивейский; они показали, что монахини и священник Аносина монастыря являются выразителями монархического контрреволюционного направления и занимаются среди населения контрреволюционной пропагандой, а иеромонах Евфросин, собирая монахинь, направляет их на антисоветскую работу среди населения. Методы воздействия монахинь на население заключались в том, что они, собираясь в деревнях, пели духовные песнопения и тем самым привлекали народ; слушать эти песнопения приходили рабочие Дедовской фабрики. Один из свидетелей утверждал, что священник Антонов, когда получил повестку на 200 рублей для внесения сбора на культнужды, говорил, что на него советская власть наложила непосильный налог, чем возбуждал верующих против советской власти, и женщины, идя из церкви, ругали советскую власть, что она всех обирает, никому не дает житья. Велись и другие контрреволюционные разговоры под влиянием слышанного в церкви. Так что «пребывание монашек в районе, — заключил свои показания свидетель, — в общем, крайне вредно отражается на населении».

20 марта 1931 года тройка ОГПУ приговорила иеромонаха Евфросина к пяти годам заключения в концлагерь.

Вернувшись из заключения, он был направлен служить в храм Воскресения Христова в село Раменье Шаховского района Московской области, а в марте 1937 года — в Знаменский храм в село Корнеевское Лотошинского района.

7 октября 1937 года иеромонах Евфросин был арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. В качестве свидетеля обвинения председатель местного райпо показал, что священник будто бы говорил на проповеди, что советская власть все увеличивает налоги и жить становится все хуже и хуже; он сам видел, что в квартире священника бывают собрания при занавешенных окнах, что священник имел связь с Лотошино, откуда к нему приходили старушки. Вызванный на допрос староста храма показал, что священник на проповеди говорил, что теперь нужно укреплять нашу церковь, в наши дела никто не имеет права вмешиваться; в другой проповеди он говорил, что налоги с каждым годом все увеличиваются и платить их становится не под силу.

— Обвиняемый Антонов, вы арестованы за контрреволюционную агитацию. Дайте по этому вопросу правдивые показания! — потребовал от священника следователь.

— Нет, контрреволюционной агитации я не вел, этого не признаю и показания давать отказываюсь.

— Следствие располагает фактами, что вы в июне 1937 года в проповеди призывали верующих к укреплению церкви, клеветали на сталинскую конституцию. Это вы признаете?

— Нет, этого я не признаю.

11 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Евфросина к расстрелу. Иеромонах Евфросин (Антонов) был расстрелян 13 ноября 1937 года и погребен в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Мученик Иаков родился в селе Старое Коломенского уезда Московской губернии в семье крестьянина Степана Блатова. Иаков окончил церковноприходскую школу. Отслужил в армии рядовым.

До 1914 года Яков Степанович вместе с отцом держал портновскую мастерскую в Москве, которая обслуживала кадетский корпус в Лефортове. В мастерской работало от 7 до 15 мастеров и от 5 до 8 мальчиков-учеников. В селе у Блатовых было хозяйство, в котором работали сезонные и наемные рабочие, и Яков Степанович изредка приезжал из Москвы, чтобы рассчитаться с ними и решить вопросы найма на зимний сезон.

После революции Яков Степанович некоторое время продолжал работать в мастерской, но в 1925-26 годах он, подарив мастерскую детям, переехал в село.

Как активный прихожанин, он помогал в устроении храмовых праздников, молебнов и крестных ходов, помогал в покупке свечей, в выпечке просфор. Был членом церковного совета, казначеем церкви Рождества Богородицы, а с 1934 года до дня ареста — председателем церковного совета.

Яков Степанович был арестован 15 сентября 1937 года и заключен в тюрьму в городе Кашире.

Виновным себя Яков Степанович не признал. Обвинительное заключение было составлено на основе показаний лжесвидетелей, и 11 ноября 1937 года он был приговорен к расстрелу.

Яков Степанович Блатов был расстрелян 13 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Преподобномученик Иннокентий родился в селе Березки-Чечельницы Демовской волости Ольгопольского уезда Подольской губернии в семье крестьянина Потапия Мазурина и в крещении был наречен Игнатием. В 1896 году Игнатий покинул родительский дом и поступил в монастырь. В 1906 году он был зачислен послушником в Иосифово-Волоцкий монастырь Московской губернии; первое время он проходил послушание в хлебной, а затем на клиросе. 21 сентября 1911 года Игнатий был пострижен в монашество с именем Иннокентий, а 2 декабря 1912 года — рукоположен во иеродиакона и служил здесь до закрытия монастыря в 1920 году во время гонений от безбожных властей.

С 1920-го по 1924 год иеродиакон Иннокентий служил в храме в селе Званово Волоколамского уезда, с 1924-го по 1928 год — в селе Тургиново, а с 1928 года — в Вознесенском храме в селе Теряева Слобода Волоколамского района.

В ночь с 21 на 22 февраля 1931 года в селе возник пожар — загорелся колхозный сарай с сеном и помещение канцелярии колхоза, в котором сгорели все документы колхоза. В ту же ночь по подозрению в поджоге были арестованы священники храма, иеродиакон Иннокентий, псаломщик, церковный сторож и семеро крестьян. Когда арестованных отправляли в волоколамскую тюрьму, их собрались провожать около двухсот крестьян, недовольных арестами, и особенно тем, что арестовали священников.

Днем в селе состоялось собрание членов колхоза, на котором присутствовало восемьдесят человек, вынесшее постановление: «Общее собрание требует суровых мер наказания пытающимся сорвать социалистическое строительство. В ответ на вылазки кулачества общее собрание членов колхоза еще усиленнее поведет борьбу с кулаком и чуждым элементом в деревне, еще более сплотит свои колхозные ряды, еще усиленнее поведет работу по коллективизации...»

В последующие дни в прессе была организована пропагандистская кампания и стали печататься одна за другой статьи, подобные такой: «В ответ на вредительство подлого кулачья мы, члены Теряевского колхоза имени Сталина, заявляем, что кулачью сорвать темпов колхозного строительства не удастся...

Общее собрание членов колхоза постановляет: в ответ на поджог усилить рост колхозов и новым приливом в колхозы на 50% провести второй большевистский сев по-ударному.

Общее собрание просит революционный пролетарский суд жестоко наказать виновников поджога, организовав процесс в показательном порядке».

Прекрасно зная о невиновности священников, иеродиакона и крестьян в поджоге, сотрудники ОГПУ через месяц отпустили крестьян на свободу и стали допрашивать священнослужителей, но уже не задавали им вопросов о поджоге, обвинив их в антисоветской деятельности.

После окончания следствия следователь в обвинительном заключении, формулируя, почему следует, несмотря на всю бездоказательность обвинений против священников и иеродиакона, все же их осудить, написал: «Коллективизация по сельсовету проходила слабо и в обостренной обстановке в силу деятельности данной группировки. До ареста указанных лиц группировки... в колхозе состояло 52 хозяйства, и только после ареста последних волна коллективизации приняла широкие размеры. Рост коллективизации увеличился на 100%... Данный факт характеризует, насколько активно проходило антисоветское влияние на массы со стороны антисоветского элемента до его ареста».

28 июня 1931 года тройка ОГПУ приговорила иеродиакона Иннокентия к трем годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Вернувшись из заключения в 1934 году, он поселился неподалеку от Иосифо-Волоколамского монастыря и стал служить в Богоявленском храме в селе Буйгород Волоколамского района.

Вторично он был арестован 8 октября 1937 года и заключен сначала в волоколамскую, а затем Таганскую тюрьму в Москве. В характеристике, выданной для НКВД председателем сельсовета, было написано, что иеродиакон Иннокентий «среди населения устраивает сборы средств на ремонт церкви».

15 октября следователь допросил отца Иннокентия.

— Следствие располагает данными, что вы среди населения занимаетесь незаконными сборами средств. Следствие предлагает дать показания по этому вопросу, — потребовал он.

— Средства с населения собирали, но это на ремонт церкви, по указанию священника Студеникина и моему, — ответил отец Иннокентий.

— Следствию известно, что вы собирали среди населения подписи о разрешении звона в колокола.

— Подписи у населения не собирали.

— Следствие располагает данными, что вы среди колхозников занимались контрреволюционной и антисоветской агитацией. Следствие предлагает дать показания по этому вопросу.

— Контрреволюционной и антисоветской агитацией я не занимался.

11 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Иннокентия к расстрелу.

Иеродиакон Иннокентий (Мазурин) был расстрелян 13 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.