Пояс Богородицы: немного социологии
Принесение в Россию Пояса Богородицы стало беспрецедентным событием, вышедшим за пределы сугубо внутрицерковной жизни. Миллионы паломников по всей стране, многокилометровая очередь в Москве, в которой люди стояли по шестнадцать часов, а некоторые и больше суток… Кто стоял в этой очереди? Для одних ответ очевиден — вот она, Святая Русь, пережившая все потрясения и годы государственного атеизма. Другие ехидно замечают, что этих людей якобы не видно в храмах на воскресных службах, что это чуть ли не язычники-обрядоверы, пришедшие не к Богу, а за простой прикладной магией. Интернет-портал «Православие и мир» попытался разобраться в ситуации и провел собственное социологическое исследование в очереди, стоявшей к Поясу, а «Фома» попросил прокомментировать его результаты руководителя отдела социальных исследований Института общественного проектирования социолога Михаила Тарусина.
Афонские будни
И Иерусалим и Афон — истоки жизни православной, как Россия – её устье. Вероятно, хоть раз в жизни подняться вверх по течению необходимо для духовной жизни человека.
АФОНСКИЕ БУДНИ
Жизнь в православной обители насыщенна и разнообразна, в ней любому найдется место и применение, даже таким неотесанным и неприспособленным мирянам, как мы с моим другом, посетившим Свято-Пантелеймонов русский монастырь на Афоне.
ДВЕ СУДЬБЫ
Судьбы людей искусства порой могут быть поистине трагичными не внешними обстоятельствами, а внутренними движениями души и творческого состояния. Примеров тому немало, но наиболее яркими кажутся биографии русского художника А. И. Куинджи и финского композитора Яна Сибелиуса.
Михаил ТАРУСИН: НЕИЗВЕСТНАЯ РОССИЯ
…российское общество гораздо более здоровое, социально активное, социально оптимистичное и внутренне богатое, чем мы привыкли считать. Мало того, в этом обществе существуют очень четкие, очень конкретные и очень внятные ценности, наличия которых мы в нем не предполагали.
ПАЛАТА № N
Я пришел в московскую районную больницу с воспалением локтя и направлением из поликлиники. Приемный покой был угрюм. Надменная уверенность персонала контрастировала с робостью пациентов. Бывалый хирург ельцинского типажа с уверенными повадками вдоволь намял мою опухоль и остался доволен.
ПОСТ №1
…Хорошо было бы, кстати, весь состав нашей нелепой Думы свозить на это место и прочесть краткую лекцию о служении Родине, о добродетелях бескорыстия и пороках мздоимства. И пусть все потом поцелуют этого пса в нос – если его не стошнит.
РЕАЛЬНАЯ РОССИЯ
Серия публикаций, которую начинает журнал “Фома” в рамках совместного проекта с Институтом общественного проектирования, продолжает работу по проекту “Стратификация современного российского общества”, которому Институт общественного проектирования посвятил последние два года.
РЕАЛЬНАЯ РОССИЯ. Шаг восьмой: ЖИЗНЕННЫЕ ЦЕННОСТИ И ПРАВОСЛАВИЕ
Адепты «общечеловеческих» ценностей в своей критике православия, а точнее, опасности его чрезмерного засилья в обществе, обычно указуют на то, что ценности православия не являются «общечеловеческими». Представитель православия, следовательно, является инакомыслящим, и оттого догматы веры далеко не каждому могут подойти по вкусу и цвету.
Так ли это в реальности?
РЕАЛЬНАЯ РОССИЯ. Шаг второй: СОЦИАЛЬНЫЙ АВАНГАРД
Каков верующий человек сегодня? Как религиозное мировоззрение сочетается с новыми ценностями жизни, какое место религиозное сознание занимает сегодня в жизни общества и как оно влияет на различные стороны этой жизни? Эти вопросы обсуждаются в рамках совместного проекта журнала “Эксперт”, Института общественного проектирования и журнала “Фома”.
РЕАЛЬНАЯ РОССИЯ. Шаг пятый: Вера и суеверия — кто кого?
Перефразируя известную пословицу «ни Богу свечка, ни черту кочерга», можно сказать, что «и Богу свечка, и черту кочерга» – это характеристика людей, которые, формально исповедуя Православие, склонны к различным суевериям.
РЕАЛЬНАЯ РОССИЯ. Шаг седьмой: РЕЛИГИЯ И ВЫБОРЫ
Еще недавно нашим политикам было несколько проще – следовало сулить избирателям блага земные и ценности материальные, и тем привлекать их голоса на выборах. Но неожиданно среди российского электората появилась внушительная социальная группа религиозных людей, с которыми, по всей видимости, надо разговаривать как-то иначе.