РЕАЛЬНАЯ РОССИЯ

Серия публикаций, которую начинает журнал “Фома” в рамках совместного проекта с Институтом общественного проектирования, продолжает работу по проекту “Стратификация современного российского общества”, которому наш Институт посвятил последние два года.

Российское общество сегодня окружено множеством мифов, укоренившихся в нашем медиа-пространстве и в сознании западных интеллектуалов. Считается, что мы страна левой идеологии, что она населена исключительно любителями лежать на печи, отстранившись от всего, что требует активности и ответственности. Что российское общество находится в нравственной деградации, а образ верующего человека – дремучая старушка, бормочущая в церкви молитвы, а потом подсыпающая соседке в кастрюлю нехороший порошок.

Между тем, анализ результатов исследования “Стратификация российского общества” показывает, что образ современного российского общества не имеет ничего общего с этой мифологией. О чем и написано в книге “Реальная Россия”, изданной в 2006 году по результатам исследования. Образ современного верующего в стране далек от примитивных стереотипов.

Каков верующий человек сегодня? Как религиозное мировоззрение сочетается с новыми ценностями жизни, какое место религиозное сознание занимает сегодня в жизни общества и как оно влияет на различные стороны этой жизни?

Эти вопросы будут обсуждаться в рамках совместного проекта, который начинает журнал “Эксперт” и Институт общественного проектирования совместно с журналом “Фома”, и я надеюсь на искреннюю заинтересованность и внимание его читателей.

Шаг первый. “Стратификация российского общества”:

Как мы делали этот проект, и правда ли то, что мы получили

Начиная серию публикаций по результатам исследования “Стратификация российского общества”, мы сочли необходимым самым кратким образом уведомить читателей о нашем проекте, а также предъявить гарантии нашей научной честности.

Что мы сделали?

Отечественная социология получила свободу почти 20 лет назад и с тех пор активно ею пользуется. Однако проведение стратегического целевого исследования состояния российского общества стало возможно лишь несколько лет назад, поскольку смута 90-х была плохим полем для подобного проекта. Но с начала XXI века черты формирующейся общественной структуры стали проступать всё отчетливее. Настало время для проведения крупномасштабного изучения стратификации российского общества, что и было осуществлено “Институтом общественного проектирования”.

В проекте формулировались следующие фундаментальные вопросы:

Сформировались ли устойчивые социальные слои, занявшие свои ниши в общественной жизни и образующие взаимосвязанный социальный организм? Адаптировалось ли общество к переменам? Какие социальные слои способны к саморазвитию и каковы характеристики этих слоев? Что такое бедность в российском обществе и ведет ли сегодня бедность к социальному кризису? Стабильно ли российское общество в целом? Существует ли опасность общественных потрясений? Каковы сегодня фундаментальные основы мировоззрения различных общественных групп и есть ли объединяющая платформа для общественной солидарности? Каков сегодня характер отношения различных социальных групп к основным государственным и общественным институтам, к политической и общественной элите. В ходе реализации проекта была подготовлена одна из крупнейших выборок в истории отечественной и западной социологии объемом в 15.000 респондентов, методика организации продумана до деталей, к проектированию и реализации полевого этапа привлечены свыше 1000 специалистов компании “РОМИР-Мониторинг”, введен ступенчатый контроль качества работ.

Полученные данные позволили придти к следующим выводам (в их самой краткой формулировке):

Современное российское общество находится в периоде позитивного динамичного развития. В обществе сформировалась социальная структура, в которой различные слои выполняют определенные роли и функции, способствующие национальному развитию. Передовые группы образуют новый российский “средний класс”. Он формируется из людей нового мышления, активной жизненной позиции, которые рассчитывают на собственные силы и энергию. Вместе с тем, в обществе существует значительный слой малоимущих, испытывающих значительные трудности в процессах социальной адаптации. Российская бедность нуждается как в активной государственной поддержке, так и в создании условий для социальной и экономической самореализации. В обществе заметны тенденции к возрождению патриотизма и традиционных духовных ценностей. Во многом самостоятельное и, в целом, активное общество предъявляет сегодня запрос на качественное управление, соблюдение закона и порядка, расширение возможностей проявления частной инициативы и социальной справедливости (анализ исследования дан в книге “Реальная Россия”, изд. “Эксперт”, Москва 2006).

Правда ли то, что мы получили?

Основной вопрос любого социологического исследования – насколько достоверны полученные результаты? Опрос может быть некомпетентным, недостаточно обоснованным и, наконец, предвзятым.

Дилетанты и недобросовестные люди есть в любом деле, общественные науки не исключение, скорее наоборот – считается, что замаскировать невежество или стяжательство здесь нетрудно. Автор этих строк в социологии уже четверть века и утверждает, что честно проведенное исследование должно отвечать ряду основных требований, а именно:

1. Репрезентативность выборки Обычно социологи говорят, что опросили такое-то число респондентов в стольких-то регионах. Но для глубокой проверки данных необходимо иметь открытый доступ ко всем расчетам выборки и методике ее проектирования в конкретном опросе для того, чтобы оценить степень ее репрезентативности генеральной совокупности (население страны).

В исследовании “Стратификация российского общества” все эти расчеты и методики выложены в полном объеме в книге “Реальная Россия” (приложение) и доступны для любой проверки и контроля.

2. Валидность результатов, или степень соответствия основных параметров выборки генеральной совокупности. Поскольку отбор респондентов проводится случайным образом, такое соответствие говорит о степени достоверности результатов опроса.

В нашем исследовании несовпадение полученных данных с данными Госкомстата не превышает ± 2% по таким показателям, как пол, возраст, образование, социальное положение, занятость по отраслям, национальность, расселение по типам и численности населенных пунктов, материальному положению, семейному статусу.

Таким образом, мы можем утверждать, что наши данные воспроизводят характеристики населения страны с необходимой научной точностью.

3. Доступность электронной базы Подтасовать результаты опроса можно, манипулируя с электронной базой исследования. Но в этом случае следы таких операций неизбежно будут обнаружены и саму базу нельзя никому показывать.

В нашем исследовании электронная база опроса на все 15.000 респондентов является открытой и доступной для проверки или научной работы для всех желающих. Читатели, имеющие опыт работы с программой SPSS могут запросить нашу базу по сайту Института общественного проектирования () и самостоятельно поработать с ней в свое удовольствие.

Таким образом, выборка нашего исследования репрезентирует взрослое население страны (дисперсия ошибки выборки не превышает ± 1.5%), полученные данные валидны, т.е. адекватно отражают основные характеристики этого населения, а сами результаты легко доступны для проверки и контроля, что, кстати, уже и было сделано многими учеными и независимыми исследователями, не один из которых не высказал претензий к качеству исследовательского материала.

Конструирование многоступенчатой территориальной

стратифицированной случайной систематической выборки

с применением квотного отбора на последней ступени.

Сколько в стране верующих?

После распада “первой в мире атеистической страны” прошло пятнадцать лет, но вопрос о том, насколько мы атеисты, практически не поднимался. Традиционный образ верующего – старушка в храме – мало изменился в сознании не только обывателя, но и современного интеллектуала. А сколько там этих старушек, вопрос не очень интересный.

Между тем за последние пятнадцать лет портрет религиозного человека изменился до неузнаваемости. Но прежде необходимо ответить на первый вопрос – сколько же в стране верующих и как правильно трактовать сам этот термин?

Отношение общества к религии в социологии всегда измерялось достаточно внятной шкалой, где на одном полюсе находились люди верующие, регулярно посещающие религиозные службы и соблюдающие догматические основы вероучения, на другом – не посещающие религиозные службы вообще, вплоть до осознанного атеизма.

Конечно, сегодня в стране есть атеисты, но следует отметить, что их относительное количество неуклонно сокращается с 40% в 1991 году до 15% в 2005 году.

Таким образом, не они сегодня определяют лицо общества, а люди, которые, так или иначе, исповедуют религиозное мировоззрение. Но и среди таких людей существуют разные категории.

Начнем с самоопределения “я верующий”. Утверждая так, человек не отождествляет свою веру с определенной религией, полагая, что “просто” верит в Бога. Таких сегодня в стране примерно 14%.

Далее идет термин – “я православный”, “я мусульманин” и т.п. К примеру, православными себя сегодня в обществе (среди людей от восемнадцати лет и старше) считают 62% , но следует понимать, что это самоопределение лежит, скорее, в области исторической и этнокультурной, нежели религиозной. В сознании большинства людей православие не связано с догматическим вероучением, которое предполагает в человеке активное церковное поведение.

Такое поведение предполагает другое понятие – “воцерковленный” верующий, т.е. тот, кто регулярно посещает богослужение и выполняет основные религиозные догматы. Наиболее активных “воцерковленных” на сегодняшний день среди православных около 9% от всего населения, а в целом их насчитывается примерно 15% – 18%. Это те, кто более или менее регулярно ходят в храмы и хотя бы два-три или более раз в год совершают таинства Исповеди и Причастия. Очевидно, что именно эти люди и являются истинно верующими.

Около 10 лет назад количество воцерковленных (согласно опросам общественного мнения) составляло примерно 4% населения страны, или около 5 млн. человек. Таким образом, за десять лет количество активных церковных верующих в стране увеличилось примерно вдвое. Что стоит за этим процессом?

Сегодня в России (по данным РПЦ на конец 2005 года) немного менее 13000 действующих приходов. Каждый приход имеет “пропускную мощность” верующих, как правило, не превышающую 600 – 1000 прихожан. Простые операции умножения как раз и дают общую цифру воцерковленных порядка 9 – 10 млн. человек.

Десять лет назад в России было около 7000 действующих храмов и, соответственно, число прихожан по определению составляло не более 6 млн. человек, или те самые 4% – 5%, которые давали социологические опросы.

Таким образом, количество воцерковленных в стране прямо зависит от “производственных религиозных мощностей”, т.е. от объема “молебных площадей”.

Это означает, что при устойчивом росте количества храмов количество воцерковленных православных через 20 – 25 лет может достигнуть объема в 35% – 40% от взрослого населения страны, при наличии около 25 тыс. действующих приходов. Конечно, всегда останутся те, кто имеет свою отличительную точку зрения на этот предмет, но, при наличии “свободного молебного пространства”, возможно и они сменят общечеловеческий гнев на традиционную православную милость.

Таблица 1. “Какую религию Вы исповедуете?”

Как видно из таблицы, среди всего населения преобладают считающие себя православными, мусульман около 7%, представителей других религий значительно меньше (всех вкупе чуть более 1%).

Таблица 2. “Как часто Вы посещаете религиозные службы?”

Если брать первые четыре строки (содержательные ответы), мы получаем пирамиду из 4-х групп показателей по степени религиозности или отсутствия таковой. На протяжении последних 15 лет эти показатели (согласно опросам общественного мнения) – соотношение атеистов и отождествляющих себя с определенной религией – менялось следующим образом:

Таблица 3.

Тенденция снижения количества считающих себя атеистами и увеличения относительного количества верующих подтверждается данными посещения религиозных служб, которые имеют следующую динамику (в %):

Таблица 4. Посещают религиозные службы: