Вчера мы Залиной делали важное. То, что обязательно нужно делать: гуляли в разноцветном осеннем лесу, где пахнет грибами и влажными листьями.
Всю жизнь я мечтала, чтобы в лесу у меня был с собой термос с горячим чаем, и на этот раз он был: Залина заварила черный с гвоздикой и запросто положила термос в карман. И еще две маленькие эмалированные чашечки.
В лесу хочется жить подробно. Мы успели обсудить массу важных вопросов:
- где висит Большая Медведица в районе Перово,
- как свежо пахнут старые лиственницы,
- что фонари с желтым цветом уютнее тех, что светят белым или голубым,
- что ближе к сумеркам утки в пруду уже спят,
- а если смотреть снизу на колонны в сторону неба, можно представить, что ты в Греции,
- что овальная речная галька на площадке душевнее дробленой щебенки,
- и что элегантные носки — всегда мужские носки. А как только женские, так с какой-нибудь безвкусицей.
Не пришли к выводам по поводу:
- эта белка — малыш или особь в расцвете сил?
- чьи это норы: кротов или ежиков?
Сюжеты подтягиваются к Залине сами. На этот раз на травку у пруда села девушка и заиграла на дудочке. На дудочке! Мягкий приглушенный звук, еще больше смягчаемый и приглушаемый лесом вокруг.
Она играла. На середину озера кролем выплыл неторопливый пловец (25 сентября!). Утки засыпали, покрякивая. Бабушка на скамейке шепотом читала книгу с большим количеством шипящих звуков. В птичью кормушку прибежала мышка.
У нас был чай с гвоздикой и миндаль, который белка уже не могла ни съесть, ни унести. Похоже было на то, что у нее и кладовые битком.
К девушке с дудочкой подошел дедушка с великом. У него тоже был термос, он угостил девушку, и они с удовольствием заговорили. Это было так мило, но жаль, что она перестала играть.
Потом стемнело и зажглись желтые фонари. Пора было идти. По дороге обнимались с лиственницами. И не мы одни.