Библия нигде так женщину не называет: единственный фрагмент Писания, где женщина названа «сосудом», находится в Первом послании апостола Петра и выглядит так: Также и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни, дабы не было вам препятствия в молитвах (1 Пет 3:7). Как видите, апостол требует оказывать женам честь и называет их сонаследницами благодатной жизни. Библия описывает некоторых людей как сосуды гнева, но там речь идет о нераскаянных грешниках независимо от пола.
Писание много раз говорит о том, что путь святости и спасения открыт всем. Как объясняет апостол Павел, все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал 3:27—28).
Более того, Библия ставит женщину удивительно высоко, особенно если учесть, что она создавалась в патриархальном обществе. От Деворы-пророчицы до жен-мироносиц Писание рассказывает о примерах женской веры и святости, самым ярким из которых является благословенная Дева Мария — Матерь Господа нашего Иисуса Христа, которая в Православной Церкви почитается как «честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим», то есть облеченная большей славой и честью, чем ангелы, херувимы и серафимы.
Особым почитанием окружены в Православной Церкви женщины, сопровождавшие Иисуса Христа и апостолов во время Его земной жизни и не оставившие Спасителя после Его смерти и погребения. Это Марфа и Мария — сестры праведного Лазаря, Мария Магдалина и другие. Мы называем этих женщин мироносицами, потому что на следующий день после погребения они, взяв миро — смесь из ароматических масел, пришли ко гробу Иисуса, чтобы, по иудейскому обычаю, помазать Его тело. Церковь празднует их память в третье воскресенье после Пасхи.
«Антиженские» предрассудки, которые существовали в средневековом европейском обществе, были связаны с дохристианским культурным наследием, а не с Писанием. Там, где цивилизация осталась практически не затронутой христианским влиянием, например, в Индии, статус женщины остался очень низким.
Часто люди, которые говорят о дискриминации женщин в православии, указывают на запрет лицам женского пола входить в алтарь и участвовать в таинствах во время месячных. Действительно, определенные ограничения существуют. Однако они либо не носят абсолютного характера, либо распространяются не только на женщин. Алтарь — особое сакральное пространство внутри храма. Строго говоря, находиться там могут только священнослужители, и запрет входить в алтарь распространяется на мирян в целом. Впрочем, из этого обычая есть исключения: с благословения священника в алтаре могут помогать миряне и пожилые женщины (особенно в женских монастырях). Что касается месячных, то, согласно церковным канонам, они являются препятствием только для Причастия. Этот запрет связан с истечением крови как таковым: во время кровотечения нельзя причащаться не только женщинам, но и мужчинам.
Бывает, что Церковь пытаются противопоставить современному феминистскому движению, обвиняют в том, что она осуждает феминисток. На первый взгляд, это обвинение имеет под собой основания. Однако тут дело не столько в половой принадлежности человека, сколько в феминистической идеологии, которая противоречит христианской морали. Церковь поддерживает правовое, политическое, социальное и культурное равноправие мужчин и женщин, но не может принять отстаиваемое феминистками право женщины на аборт и ряд других положений.
Вопреки мнению представителей «мужского шовинизма», Евангелие прямо говорит о равночестности мужчины и женщины в христианстве, а Богородица — женщина, через которую произошло воплощение Спасителя, — почитается больше чем ангелы. Таким образом, реальное отношение к женщине в Православии и то, как представляет его себе средний, далекий от Церкви обыватель, сильно отличаются. Церковь прославляет подвиг жен мироносиц и других женщин, явивших своей жизнью пример подлинной святости. Критику со стороны Церкви вызывают лишь попытки вывести женщину за рамки христианской нравственности, заставить ее выполнять несвойственные ей функции, вырвать из традиционного социально-культурного контекста.
