Нина:
Здравствуйте, Владимир! Обещала одному парню дать компетентный ответ. Прошу у Вас помощи. Может спросите у кого авторитетного... Вопрос был такой: «Почему управление церковной жизнью доверено монашествующим чинам, а не состоящему в браке семьянину-служителю церкви?» Я могла бы объяснить этому парню просто, так как сама это понимаю, но там была некоторая закорючка в вопросе, которая меня остановила, а именно: "Что они могут эти монахи, у них же от желания секса, крышу сносит!" Мол, против природы никуда не денешься... Простите за такой вопрос. Обещала прислать ответ...
Владимир:
Прежде всего, Церковное управление — это не только Синод и епархии во главе с епископами, а еще такие важные институты как соборы, Межсоборное присутствие, синодальные и епархиальные отделы (своего рода церковные "министерства").
Соборы, на которых избираются патриархи, включают не только монашествующих, но и белое духовенство, и мирян — и мужчин, и женщин. Тот же широкий состав и у Межсоборного присутствия — а там вырабатываются чрезвычайно важные решения. Наконец, во главе многих синодальных и епархиальных отделов сейчас стоят и "белые" священники, и миряне. И эти органы имеют большое влияние на управление Церковью. Это первая часть ответа.
Теперь вторая: о патриархе и епископах.
Насколько я понимаю, Ваш друг пишет прежде всего о них, имея в виду, что у них в церкви исключительная роль в управлении. Так вот: это совершенно не обязательно люди, не имеющие опыта семейной и супружеской жизни. Наряду с теми, кто принял монашество в начале жизненного пути, многие епископы приняли монашеский постриг уже в немолодом возрасте. Например, один из очень видных сегодняшних епископов, владыка Пантелеимон (Шатов), который сейчас отвечает за социальное служение Церкви, был женат, жена его умерла от тяжелой болезни, он растил их детей, которые сейчас все стали взрослыми. И только затем стал монахом и был возведен в сан епископа.
Поэтому не следует считать, что все архиереи не имеют опыта жизни в браке. Это неверное представление. Среди епископов и даже патриархов были и есть люди, которые были женаты и счастливы в семье. Ну и само собой, у каждого из них есть опыт жизни в родительской семье, часто многодетной. Опыт общения и с родителями, и с братьями и сестрами. Не надо считать, будто он мало значит в жизни человека. Зачастую, наиважнейшие уроки и примеры того, как следует жить, мы получаем именно пока растём.
Теперь третий момент, относительно страстного влечения.
Никакого единого психофизического стандарта тут не существует, все люди разные. Среди людей, состоящих в браке, мы знаем и множество случаев измен, и даже (слава Богу, нечасто) тех, кто совершил преступления на этой самой почве... Люди — разные. Среди монахов знаю не так мало людей, и совершенно спокоен в отношении умения этих моих знакомых контролировать свои страсти. К тому же эти люди находятся на виду, а у Церкви существуют каноны и правила, а также понятие духовного руководства — эти вещи позволяют во многих случаях распознать, что выбор монашества для кого-то ошибочен.
Среди людей, с кем дружен, есть женщина, которая когда-то думала стать монахиней, но духовник отсоветовал и сказал, что она встретит любовь и будет счастлива в браке. Так и вышло. Хотя, понятное дело, невозможно предусмотреть любую ситуацию и полностью гарантировать в жизни любого человека впадение в какой-то грех. Но повторяю: это касается любого. Главное не судить обо всех по своему частному опыту. А нынешние представления о какой-то исключительной роли интимной жизни для психики и здоровья человека невероятно преувеличены в современном сознании. Думаю, это очень удобный фон для формирования "идеального потребителя", это во многом составляющая рыночного общества.
Наконец, четвертое.
Отчего же все-таки ставят епископов, которые проходят через монашеский постриг? Потому, что монах, в отличие от людей, имеющий семью, не связан никакими мирскими интересами, а потому защищен от соблазна злоупотребления властью и деньгами в большей мере, чем мирской человек. Хотя опыт показывает, что не всегда.
Можно указать и на то, что в святцах монахов (преподобные, святители и т. д.) особенно много. Возможно, этот результат «радикализма» монашеских обетов, того, что монах живет вопреки способу жизни этого мира. Это привлекает особое внимание к подвигам монашествующих – это прямой вызов этому миру; это же делает их более способными к управлению в Церкви.
Больше надежды, что он не станет приспосабливать жизнь Церкви к тому, что считается нормой в этом мире, вопреки словам Христа о том, что «Царство Моё – не от мира сего».
Оговорюсь, что это не делает монахов автоматически «святее» других христиан, что не-монашествующие живут чуть ли не в каком-то компромиссе с грехом. Нет. Например, любая мать большой семьи, если эта семья живет в счастье, вере и любви, не может не быть святой. Даже если ее никто не включит в акты канонизации и не запишет в святцы.
Это – разные пути к одной цели: более заметный (и резкий, крутой) и более плавный, как бы замедленный. И для христиан не должно быть искушением то, что каждому дается свой крест от Бога. Кому-то – крест ответственности за семью, кому-то — лечить или защищать людей, в кому-то – управлять нашей Церковью.
На заставке фрагмент фото david__jones/www.flickr.com
