В заседании пленума Межсоборного присутствия я принимала участие впервые. По прошествии этих двух дней меня не покидает ощущение, что я увидела свою родную Церковь с совершенно новой стороны. Причем увидела в буквальном смысле – вот она, Церковь, в многократно уменьшенной, но пропорциональной модели собралась обсуждать актуальные для ее жизни вопросы. Все в одном зале, словно в одной лодке-ковчеге. Вот сидит Патриарх, первые ряды как будто присыпаны снегом – там сидят митрополиты в белоснежных клобуках, а дальше все вперемежку – монашествующие, протоиереи, игуменьи, миряне и мирянки.
И все вот эти почти двести человек, люди разных возрастов, чинов, санов, званий и привычек, сидят и на протяжении многих часов совместно думают над одним и тем же текстом. Текст выведен на большие экраны перед сценой, и воочию можно увидеть, как выглядит соборная мысль и как она живет. Соборная мысль оказывается практически материальной, как будто бы ее можно даже потрогать, ощутить… В режиме «правки» на экране одни слова сменяют другие, перекраиваются, перешиваются фразы, общая мысль в какой-то момент застывает, застревает – в зале завязалась дискуссия по поводу точности формулировки, от чего (так все чувствуют) будет зависеть потом очень многое в церковной, общинной жизни – и вновь тронулась, запульсировала, потекла. Невиданное, неиспытанное ранее ощущение твоей малой сопричастности к значимому тексту. Незнакомое пока переживание особой ответственности за все эти правки в словах на экране.
И совершенно ошарашивающее осознание того, что здесь всем можно свободно высказываться. Просто подняться с места, выйти к микрофону, встать перед Патриархом и членами Синода и высказать свое мнение… Ни с кем, кроме самого себя, предварительно его не согласовывая. Ни на кого не оглядываясь и никуда не подсматривая.
Не буду лукавить и признаюсь честно – это было очень страшно, вот так в первый раз подниматься и идти к микрофону, стоять в проходе между рядами митрополичьих кресел (стараясь в эту минуту быть максимально незаметной и как бы случайной), дожидаться, когда Святейший лично предоставит тебе слово. Произносить слова, попутно перебарывая чувство неловкости от ощущения, что едва ли не вся Церковь в данный момент обернулась и внимательно на тебя смотрит, слушает, что это ты такое хочешь предложить? Что это такое ты, мирянка, хочешь рассказать архиереям, справившим уже не один юбилей архиерейской хиротонии?!
Вот этот феноменальный парадокс, такое внешне странное, ломающее привычные шаблоны противоречие и составляет, насколько я могу судить, один из стержневых смыслов Межсоборного присутствия. Такое отчетливое, конкретное обозначение соборного принципа церковной жизни – когда в какой-то момент словно изничтожаются иерархические барьеры, и миряне получают право на такой же голос, совершенно равноправный и равноценный в этой общей дискуссии, что и митрополиты. Об этом в какой-то момент заседания сказал Патриарх, обращаясь к одному из митрополитов (цитирую не дословно, по памяти): «что же Вы, владыка, так поздно руку подняли? Мы уже завершаем сессию… Надо было раньше выходить к микрофону. В этом и состоит Межсоборное присутствие – что митрополит может стоять в очереди к микрофону за мирянином…».
Конечно, основная власть и полномочия в принятии решений в Православной Церкви принадлежат собору архиереев – де факто утверждение значимых общецерковных документов происходит на уровне епископата. Пресловутая демократичность, если говорить обывательски-мирским языком, в церковном мироустройстве необходима, по моему личному убеждению, в гомеопатических, разумных, точно взвешенных дозах. Межсоборное присутствие и являет собой такой компенсаторный механизм – восполняет демократический принцип в организации и претворении в жизнь изменений, касающихся Церкви.
Достаточный ли это механизм? Тут, вероятно, есть пространство для аргументированной экспертной полемики, ведь в церковном сообществе могут быть различные взгляды на уместный формат и допустимое воплощение принципа соборности. Однако в настоящий момент складывается впечатление, что даже те каналы выражения собственного мнения, которые предоставляет церковному сообществу Межсоборное присутствие, используются этим сообществом далеко не в полной мере. Едва ли все активные поборники демократизации церковной жизни, демонстрирующие достойное красноречие в интернет-спорах, прибегали к возможностям Присутствия для внесения ценных предложений по преобразованию этой самой жизни в тех или иных аспектах. Едва ли они выходили с этими предложениями на профильные комиссии, по определению открытые к рассмотрению внешних инициатив. В силу, вероятно, всегдашнего скепсиса в отношении глухой и бездушной церковной бюрократии, не способной реагировать на запросы «снизу» и живущей в своем замкнутом пространстве…
Мне же нечем отвечать на ложные стереотипы, кроме собственных свидетельств и собственной работы. Как член комиссии Межсоборного присутствия по вопросам информационной деятельности Церкви и отношений со СМИ, я надеюсь, что отведенное нам время на общую работу пройдет продуктивно и ни у кого не будет оснований упрекнуть нас в безразличии по отношению к идеям, поданным со стороны, от светских и церковных коллег, неравнодушных к теме медиа и проблемам информационного общества. Были бы только сами идеи…
Читайте также:
МЕЖСОБОРНОЕ ПРИСУТСТВИЕ ГЛАЗАМИ МИРЯН
Фото www.patriarchia.ru
