Главный редактор
«Образ будущего» — это выражение мы сегодня часто слышим в дискуссиях по поводу одного из главных наших вопросов: «Что делать?» И слава Богу, ведь без внятной картины того, к чему мы стремимся, править бал будет знаменитый русский авось, а это обычно заканчивается другим вопросом: «Кто виноват?»
Порой смущает в этих разговорах только убежденность, что понятие «образ будущего» отражает некую особенность времени, понимание которой почему-то считается чуть ли не открытием каких-то продвинутых визионеров, тогда как образ будущего уже давным-давно нарисован в книге под названием Евангелие.
Евангелие — это не книга о том, каким человек был, и даже не о том, каков он есть. Евангелие открывает, каким человек может стать. Это призыв, который, я считаю, и должен быть одним из главных смыслов христианской православной миссии. Потому что сразу снимается тема страхов и стереотипов. И не нужно думать: вот, приду я в храм, а мне скажут, мол, вон ты чего натворил — и то делаешь, и это, и будут разбираться с моим прошлым или в лучшем случае — с настоящим. На самом деле лейтмотив христианского благовестия — призыв к будущему.
Евангелие о том, каким может стать человек. При этом никто не предлагает невротически копаться в прошлом и ежедневно вырывать по несколько волосков по поводу совершённого когда-то. Да, раскаяние и покаяние — важнейшие вехи на пути в будущее, но образ этого будущего окружен не мраком, а сиянием: Сам Христос явил его ученикам на горе Фавор, и описывается он очень важным словом — Преображение.
Мы можем стать не просто другими, а, как сейчас говорят, качественно иными. Даже если наше слишком человеческое сознание не может до конца этого вместить. Ведь недаром на страшное восклицание апостолов: Так кто же может спастись? — последовал ответ: Человекам это невозможно, Богу же всё возможно (Мф 19:25, 26).
