Главный редактор
Не так давно на Международном форуме объединенных культур в Петербурге мне довелось поучаствовать в очень интересной дискуссии — о целеполагании культуры. Я тогда озвучил мысль, что в предельном смысле культура — это попытка ответить на вопрос: что значит быть человеком?
Вопрос этот, как бы ни казалось некоторым радикальным технократам и прагматикам, вовсе не высосан из пальца любителями жонглировать абстракциями, которые, мол, понапрасну философствуют в то время, когда, цитируя чеховского героя, «надо, господа, дело делать! Надо дело делать!» Ну, с последним-то вряд ли кто станет спорить, хотя не лишним будет вспомнить, в уста какого персонажа Чехов вложил этот пассаж. А вот с чем нельзя здесь согласиться, так это с представлением о культуре как о чем-то в лучшем случае фоновом, в худшем — оторванном от реальной жизни и реальных задач: разве Данте или Достоевский сделают эффективных менеджеров еще более эффективными? Но в том-то и суть, что культура связана не с чем-то эфемерным, а с попыткой разрешения двух основных конфликтов, которые довольно легко обнаруживаются именно в жизни.
Во-первых, это конфликт между человеком и природой, потому что человек, будучи частью природы, в то же время является существом, взыскующим смыслов, любви, радости, счастья, красоты, добра, проявленности которых непосредственно в природе мы не наблюдаем. И это несоответствие между тем, что должно быть, к чему мы стремимся, и тем, что есть, мы пытаемся разрешить, создавая третий мир на границе мира человека и мира природы — мир культуры. Во-вторых, это конфликт, напряжение между человеком и людьми, между индивидом и обществом. Его тоже этот «третий мир», мир культуры, пытается примирить.
Все это как раз и связывает вопрос «что значит быть человеком?» с самыми что ни на есть реальными и конкретными обстоятельствами настоящего и задачами будущего, переводит его из плоскости абстрактной в плоскость житейскую, делает его, если угодно, абсолютно практическим.
С христианской точки зрения, разумеется, упомянутый вопрос не может быть разрешен внутри пространства самой культуры. Ведь если бы с помощью культуры можно было спастись, зачем нужна была бы Жертва Христова? И здесь вступает в свои права религия — прорыв к трансцендентному, выход за границы культуры и вообще за границы того, что подвластно человеку.
смотрите также:
Что такое культура? Неочевидный ответ на вроде бы простой вопрос
