Она пересекает небо длинной диагональной чертой.
По ней медленно идут. Подняв головы, воздев руки. Седые старцы и те, кто моложе. Не глядя на перекладины под ногами, только вверх.
Справа из золотистого неба глядит Христос, протягивая к ним руки. Слева глядят на них ангелы.
Идущие смотрят на Господа, смотрят на ангелов. И продолжают восхождение.
Вокруг нее, как черные мухи, вьются бесы. Хлопочут, стреляют из черных луков, тычут пиками, набрасывают арканы; стягивают с нее, одного, второго, третьего… Внизу, среди невысоких холмов, торчит из земли голова с открытой пастью. В нее падают те, кого удалось бесам стянуть. Один, второй, третий…
А остальные все идут по ней наверх, один за другим.
На самой верху лестницы, подавшись вперед, ко встречающему его Христу, изображен мужчина с бородой, в длинной светло-коричневой тунике и темной накидке.
Рядом по-гречески написано: Иоанн Лествичник.
Происхождение его неизвестно.
Родился он, скорее всего, в Константинополе; там же получил образование. В шестнадцать лет покидает столицу и отправляется на Синайский полуостров. И принимает иноческий постриг.
Так началось его движение по незримой лестнице, ведущей на небо.
«Телом взошел на Синайскую, а душою — на небесную гору», как сказано о нем в его житии.
Каждое воскресенье поста — остановка на пути духовного странствия.
Даже не странствия («странствие» связанно со «странный», «чужой»; движение по чужой земле), а — возвращения. Возвращение после нашего ухода на страну далече. Не через чужие страны, а от одного места духовной родины — к другому.
Исторически это движение от Константинополя, где произошло восстановление иконопочитания, празднуемое в первую неделю поста, на юг, к Афону, с которым связана вторая Неделя, памяти святителя Григория Паламы. Далее, от Афона, еще южнее — к Иерусалиму, в Крестопоклонную.
Наконец, в Неделю памяти преподобного Иоанна Лествичника мы совершаем еще один переход на юг, на Синайский полуостров.
Географически это выглядит как движение вниз по карте; духовно же — как непрерывный подъем. Впрочем, и в географическом плане подъем присутствует: от Константинополя (40 метров над уровнем моря) — к Синайской горе (2285 метров над уровнем моря).
Но духовный подъем, безусловно, важнее.
Монастырь находился у подножия Синайской горы.
Здесь в период Диоклетиановых гонений стали селиться христиане. Место почиталось священным. По преданию, Господь говорил здесь с Моисеем в неопалимой купине. Жили по отдельным кельям, собираясь вместе по воскресеньям.
Римских властей здесь можно было не опасаться, место было отдаленным и пустынным; зато часто нападали кочевники. Когда христианство перестало быть гонимым, синайская община обратилась к царице Елене; слухи о ее щедрости дошли до Синая. Синаиты просили построить им церковь Богородицы, где бы они могли молиться, и башню, где могли бы укрываться во время набегов.
Читайте также:
Святая стабулярия. Как благодаря царице Елене крест из пыточного орудия стал величайшей святыней христианского мира и почему мы вспоминаем об этом в Крестопоклонную Неделю
Царица выполнила их просьбу и построила им церковь и башню.
Через два столетия по приказу другого монарха, Юстиниана, монастырь был обнесен высокой стеной из красного гранита. Ко времени прибытия Иоанна ее строительство, возможно, было уже завершено.
Это был период расцвета монастыря.
Вокруг него все зеленело, были вырыты дамбы, разбиты сады и виноградники.
Духовным руководителем юного Иоанна стал авва Мартирий, постригший его в инока. Иоанн быстро поднимался по духовной лестнице монашеской жизни…
Как-то Мартирий пришел вместе с ним к знаменитом отшельнику, Иоанну Савваиту.
Увидев их на пороге, старец встал, налил воды, умыл ноги Иоанну и поцеловал его руку. Иоанн, алый от смущения, поглядывал на авву Мартирия. Тот легонько кивнул: все в порядке.
Завершив омовение, Савваит сердечно приветствовал авву Мартирия, но руку ему не целовал и ног не умывал. Иоанн снова смущенно поглядел авву Мартирия, тот снова кивнул.
Побеседовав со старцем и приняв от него благословение, гости ушли.
— Почему ты так поступил, авва? — спросил Савваита один из его учеников.
Савваит с легким и светлым удивлением посмотрел на него.
— Поверь мне, чадо, я не знаю, кто этот отрок, — сказал он, помолчав. — Но я принял игумена Синайского и умыл ноги игумену.
Ученик удивленно поднял брови, но задавать вопросов не стал.
В знаменитой композиции рок-группы «Led Zeppelin» «Лестница на небо» (1971) рефреном повторяется: it makes me wonder.
«Это заставляет меня удивляться».
Рок-музыка, возможно, не совсем подходящая тема в дни Великого поста, да еще и в разговоре о монашестве. Некоторые считают рок вообще несовместимым с христианством. Возможно. Но в своих вершинах и рок взыскует веры и стремится ввысь, по лестнице на небо.
And my spirit is crying… «И мой дух плачет».
Слезы — одна из первых ступеней на этой лестнице на небо. «По исходе души, — писал Иоанн Лествичник, – мы не будем обвинены ни за то, что не творили чудес, ни за то, что не богословствовали, ни за то, что не стали созерцателями, но, без сомнения, дадим ответ Богу за то, что не плакали».
Вряд ли авторы «Лестницы на небо» Роберт Плант и Джимми Пейдж (который впоследствии вообще увлекся оккультизмом) были знакомы с «Лествицей»; даже просто слышали о ней. Но — Дух дышит, где хочет (Ин 3:8).
«Лестница на небо» — это напоминание о том, что есть небо и на него можно подняться. Потому что есть лестница на небо. Нужно просто попытаться изменить что-то в себе.
There's still time to change the road you're on… «Еще есть время изменить дорогу, на которой ты находишься».
Великий пост и есть такое время.
Не случайно по уставу полагалось читать «Лествицу» в течение всего поста. Время встать на лестницу, возводящую на небо.
Впрочем, мы и так уже на ней находимся. Вопрос только в направлении движения. Вверх? Или вниз?
Наверху — Христос, подающий руку идущему к Нему. Внизу — отверстая пасть.
Лестница, как известно, впервые появляется в книге Бытие (28:12) во сне Иакова: по ней двигались ангелы.
Читайте также:
Зачем мне нужна «Лествица», если она написана для монахов
Упомянута она и в начале Евангелия от Иоанна (1:51). Иисус обещает своим ученикам, что отныне они будут видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому. Важное изменение по сравнению с ветхозаветным свидетельством: видеть это апостолы будут не во сне, как Иаков, не в видении, а наяву. То, что в Ветхом Завете было дано как видение, пророчество, прообраз, теперь, с началом проповеди Евангелия, становится зримым.
Более того. Отныне не только ангелы, но и люди оказываются способными взойти на небо. Пришел Христос — и путь туда открыт всем. Остальное зависит от нас.
Да, it makes me wonder. «Это заставляет меня удивляться».
По смерти аввы Мартирия Иоанн и поселился в пещере на краю долины Святых Бессребреников. Молился, возделывал огород, ночью писал книги. И продолжал восхождение по духовной лестнице — выше, выше, еще выше.
Место было глухим и уединенным.
Рядом, как черные мухи, вились бесы. Стреляли из черных луков, грозили пиками, пытались набросить черные петли.
Были ли ему страшно?
Любой подъем сопряжен с опасностями, особенно духовный; любой подъем, особенно духовный, требует мужества. И оступиться легко, и лестница под ногами, кажется, колеблется и шатается от ветра.
Your stairway lies on the whispering wind? «Твоя лестница лежит на шепчущем ветру?»
В порывах ветра, дувшего из долины Святых Бессребреников, слышались шепот, голоса, всхлипы. Но все это был внешний, телесный страх. Страх, который преодолевается другим — более сильным и необходимым.
«Не пустыня и мрачность места укрепляет бесов против нас, — напишет он в “Лествице”, — но бесплодие нашей души. Кто сделался рабом Господа, тот боится одного своего Владыки; а в ком нет страха Господня, тот часто и тени своей боится».
Важный момент для любого духовного восхождения, особенно — во дни поста. Готовность к искушениям. Мужество отражать находы темных сил. Которые подступают к постящемуся не только в «пустынных и мрачных местах», но и в местах многолюдных, светлых, безопасных — любых. Днем и ночью, непрерывно. Сейчас, когда я это пишу, — и сейчас, когда вы это читаете.
Каждая Неделя поста — это место духовной борьбы. Первая Неделя, Торжества Православия, это борьба со своими заблуждениями ради укрепления в вере. Вторая, святителя Григория Паламы, — борьба с многоделанием и многословием ради стяжания тишины и сосредоточенности. Третья, Крестопоклонная, — борьба с гордыней ради стяжания смирения.
В Неделе преподобного Иоанна Лествичника, думается, наиболее важное — борьба с собственным страхом и малодушием. С тем, что притягивает к нам темные силы и укрепляет их против нас. Борьба, постом и молитвой, ради стяжания духовного мужества — мужества восхождения.
«Когда злой дух приступает невидимо, тогда боится тело; а когда приступает Ангел, тогда радуется душа смиренного. Итак, когда мы по этому действию узнаем пришествие Ангела Божия, то скорее восстанем на молитву: ибо добрый хранитель наш пришел помолиться вместе с нами».
Когда отступают бесы — приходят ангелы. Как в сорокодневном посте Иисуса в пустыни. Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему (Мф 4:11). Отступают страх, уныние, тяжесть; душа улыбается и радостно становится на молитву — вместе со всеми молящимися.
When all are one, and one is all / To be a rock and not to roll… «Если все — одно, и одно есть всё, / Чтобы быть скалой, а не катиться по земле…»
Иоанн стал такой скалой. Он прожил в пещере сорок лет, лишь однажды покинув ее — чтобы посетить монахов в Скитской пустыне и знаменитый Тавениссийский монастырь. А так — все как обычно: молитвы, огородик, книги.
Он надеялся, что здесь, в этой пещере на краю пустыни Святых Бессребреников, он окончит свои дни. Этому не дано было сбыться. Он был против воли поставлен игуменом Синайского монастыря.
Ему было 65 лет.
Сбылось пророчество Иоанна Савваита: старец действительно умыл ноги и поцеловал руку игумену синайскому. Одному из величайших синайских игуменов.
Находились, впрочем, и недовольные его игуменством. Некоторые из монахов упрекали его в многословии. Тогда Иоанн замолчал. Целый год никто не слышал от него ни слова. Так что даже те, кто прежде упрекал его, стали жалеть об этом и просили прервать молчание.
Но главное: по просьбе игумена другой известной обители, Раифской, Иоанн написал свою «Лествицу» — самое известное сочинение по православной аскетике.
Тридцать глав, тридцать ступеней духовного возрастания, тридцать ступеней на небо. Начиная с первой, отречения от мирской жизни, до последней, на которой сияют вера, надежда и любовь.
А над этой последней ступенью — да, над ней Христос. Который вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр 13:8). Готовый каждую секунду поддержать, отклонить стрелу, летящую во дни, отвести почти накинутую петлю.
И отступает страх высоты, отступают бесы, перестают колебаться под ногами ступени:
«Восходите, братия, восходите усердно, — пишет Иоанн Лествичник, — полагая восхождения в сердце своем!»
И восхождение Великого поста, восхождение всей христианской жизни продолжается. И заставляет удивляться…
