Будучи студентом-историком, он часто по пути на учебу проходил мимо бассейна «Москва». Когда-то на этом месте стоял один из главных храмов России, а теперь в огромной чаше плавали под открытым небом люди. Тогда он и представить себе не мог, что вскоре храм начнет возрождаться, и более того — что он сыграет в организации этого восстановления важную роль. Наш собеседник — директор Фонда Храма Христа Спасителя Сергей Семененко.
— Сергей Григорьевич, насколько облик современного Храма Христа Спасителя соответствует первоначальному виду Храма, который был построен в XIX веке?
— Храм, построенный в 90-х годах ХХ века, был задуман как аутентичное воссоздание исторического Храма Христа Спасителя, и для этого проектировщиками и строителями было сделано очень многое. Но, тем не менее, нужно понимать, что современный Храм строился в других условиях, были применены современные технологии. Понятно, что в старом Храме не существовало, скажем, лифтов, а сейчас в комплексе их 16. В старом Храме было иначе устроено отопление — в наши дни отопление осуществляется с помощью системы кондиционирования.
Современный Храм — это, конечно, комплекс, жизнедеятельность которого обеспечивает большое количество инженерного оборудования и высококвалифицированного персонала. Прежний Храм Христа Спасителя, конечно, не был, да и не мог быть оснащен таким образом. И сам проект отличается: раньше Храм находился на холме, а сейчас он находится на тех же высотах, но вместо холма устроена так называемая стилобатная часть, в которой размещены церковь Преображения Господня, музейные помещения, Зал церковных соборов, Трапезные палаты и технические помещения, обеспечивающие жизнедеятельность комплекса, — в старом Храме их не было.
— Как получилось, что Вы стали работать в Фонде Храма Христа Спасителя?
— В Фонд финансовой поддержки воссоздания Храма Христа Спасителя — так называлась тогда наша организация — я перешел на работу из Департамента общественных и межрегиональных связей правительства Москвы 1 февраля 1995 года. Сам Фонд был создан немного ранее — 7 сентября 1994 года. Меня пригласили на должность заместителя директора. В то время организация должна была заниматься исключительно сбором пожертвований для финансирования воссоздания Храма. Надо сказать, еще когда я работал в департаменте, я тесно общался с Фондом, его директором Игорем Марковичем Птичниковым. От него я и получил предложение перейти на работу в Фонд.
— Почему Вы решили поменять работу в госструктуре на работу в некоммерческой организации?
— Потому что это был крупнейший национальный проект и мне, тогда совсем молодому человеку, было интересно принимать участие в живой и активной работе. Тем более что в мэрии я уже получил необходимый опыт, который помог мне потом в Фонде.
— А что это за опыт?
— Я пришел на работу в мэрию специалистом, только получившим высшее образование. В правительстве Москвы я научился навыкам организационной работы, масштабу взгляда на определенные проблемы — ведь надо было решать задачи, касающиеся жизнедеятельности огромного мегаполиса, и даже рядовому чиновнику, которым являлся я, необходимо было иметь достаточно широкий кругозор для понимания этих задач и уметь разбираться в социально-экономических проблемах, в межрегиональных вопросах, взаимодействовать со средствами массовой информации, с общественными организациями. Безусловно, все это пригодилось мне в работе в Фонде.
— Но в мэрии у Вас мог быть хороший карьерный рост. Не жалеете о сделанном выборе?
— Действительно, в то время я получал приглашения на работу в различные государственные структуры, в том числе вышестоящие, но я уже определился: для меня интереснее участвовать в проекте воссоздании Храма Христа Спасителя, и я не жалею о принятом решении. По милости Божией, я оказался сопричастен к воссозданию величайшего памятника нашей современности и истории.
— После мэрии тяжело было переключиться на новый вид деятельности?
— Я бы не сказал, что это был совсем уж новый для меня вид деятельности. В мэрии я занимался взаимодействием с общественными и межрегиональными структурами, и в Фонде мне предстояло заниматься тем же — нам необходимо было прежде всего работать с общественным мнением. Ведь не секрет, что были противники строительства Храма, которые аргументировали свою позицию тем, что Россия тогда, в 1994–1995 годы, находилась в сложном экономическом положении. В этой ситуации, безусловно, стоял вопрос, нужно ли реализовывать такой масштабный проект, не направить ли финансовые средства на какие-либо иные цели. В итоге было принято решение воссоздать Храм Христа Спасителя, который стал главным собором России. Сейчас без него трудно себе представить Москву.
«В те годы было трудно убедить людей, что нужно возродить храм»
— А трудно шел процесс восстановления храма?
— Я бы не сказал, что трудно. Скорее, на первом этапе нелегко было убедить многих людей в том, что необходимо в сложных социально-экономических условиях осуществлять этот масштабный проект. Но как только Храм начал строиться, эти сомнения практически исчезли — и в средствах массовой информации, и среди москвичей. Люди стали активно материально помогать, некоторые перечисляли в наш фонд свои пенсии и зарплаты. Я могу ответственно сказать, что не было ни одного региона России, который в то время не принял бы участия в воссоздании Храма, и я имею в виду не администрацию регионов, а простых граждан нашей страны, предприятия. Даже из Чечни, которая находилась в то время в состоянии гражданского конфликта, поступали пожертвования на воссоздание Храма Христа Спасителя. Но, безусловно, основной вклад внесли московские предприятия и обычные москвичи.
— К этому проекту привлекли строителей, которые до этого возводили жилые помещения, дома культуры, а тут им доверили воссоздавать Храм. Тяжело им было перестроиться?
— Генподрядчиком было выбрано Акционерное общество «Моспромстрой», которое специализировалось на строительстве промышленных объектов, а в то время начало заниматься еще и строительством жилья. Конечно, для него строительство культового сооружения, тем более такого масштабного, как Храм Христа Спасителя, который был спроектирован известным архитектором Константином Тоном, было непростой задачей. Но «Моспромстрой» и «Моспроект-2», который во главе с академиком Михаилом Посохиным выступил проектировщиком, на мой взгляд, блестяще справились с этой задачей.
— Как финансируется жизнедеятельность комплекса Храма Христа Спасителя сегодня и какова при этом функция Фонда?
— Фонд является доверительным управляющим, который обеспечивает бесперебойную работу всех систем жизнедеятельности Храма. Финансирование храмового комплекса смешанное — это средства бюджетной субсидии города Москвы и собственные средства, которые зарабатывает Фонд благодаря своей хозяйственной деятельности. Что это за деятельность? Прежде всего, обеспечение мероприятий, проходящих в Зале церковных соборов и Трапезных палатах, которые и позволяют нам пополнять бюджет храмового комплекса.
«Я пришел к вере, изучая историю»
— У Вас на рабочем столе лежит Библия. Вы ее каждый день читаете?
— Примерно 10 лет назад я завел для себя правило — каждый день прочитывать по одной главе из Священного Писания.
— А в каком возрасте Вы крестились?
— Мне было 27 лет. На мой взгляд, на это повлияло полученное мной первое высшее образование — я закончил исторический факультет Московского педагогического государственного университета. Я всегда интересовался историей, любовь к ней мне привил еще в детском возрасте мой дедушка, Леонид Григорьевич Семененко, который был моим первым учителем. Он был юрист, но всю жизнь интересовался историей и приучил меня читать историческую литературу, интересоваться отечественной и всемирной историей. Изучая историю, я пришел к вере, к пониманию Божьего присутствия в нашей жизни, и считаю, что чем более широкое и качественное образование люди получают, тем им проще подойти к Божественной истине.
А еще в этом же возрасте я создал семью, и моя супруга Светлана, будучи воцерковленным человеком, поддержала меня в моем решении принять крещение.
— Как историк Вы размышляли об уничтожении храмов в 30-е годы ХХ столетия?
— Безусловно. Как я говорил, я учился в Московском педагогическом университете, основное здание которого находится на Пироговской улице, совсем недалеко от Храма Христа Спасителя. Мы часто, будучи студентами, гуляли по набережной в районе бассейна «Москва», и конечно, мы все знали, что на этом месте существовал величественный Храм, и поражались варварскому решению советского правительства об его уничтожении. Как историку мне было понятно, что идеология коммунизма не терпела присутствия рядом религии. Большевики насильственным способом пытались уничтожить все, что было связано с верой в Бога. Безусловно, атеистический, богоборческий режим не мог смириться с существованием в центре столицы одного из зримых символов православной России — Храма Христа Спасителя.
Поэтому, к сожалению, в 30-е годы его и постигла трагическая судьба.
И не только его, было разрушено множество храмов в Москве и по всей России, а те, которые уцелели, подвергались поруганию, в лучшем случае в них размещались различные светские учреждения и даже склады. Конечно, это делалось не случайно, такова была политика государственной власти того периода, политика богоборчества. Сегодня мы оцениваем это как преступление против нашего народа, против нашей истории, против Церкви. Отрадно, что в наше время государственная власть, и предприниматели, и простые граждане понимают необходимость искупить определенную историческую вину, возрождая и строя храмы. Сейчас в Москве осуществляется программа строительства новых православных храмов, ведь город растет, развивается, возникают большие жилые массивы там, где раньше были маленькие деревни или вообще ничего не было — множество людей, живущих теперь здесь, нуждаются в духовном окормлении.
— Гуляя студентом рядом с бассейном «Москва», могли Вы себе представить, что Вам придется участвовать в воссоздании Храма Христа Спасителя?
— Нет, конечно, не мог. В то время трудно было представить, что этот грандиозный проект будет вообще осуществлен.
— А бывают ситуации — на работе, в повседневной жизни, — когда Вы советуетесь со священником, с духовником?
— Я думаю, у каждого православного человека бывают такие ситуации. И безусловно, при принятии серьезных решений, касающихся коллектива, лучше побеседовать с духовным отцом.
«Продавать билеты в храм — недопустимо»
— Почему, на Ваш взгляд, люди, причисляющие себя к либералам, часто делают Русскую Православную Церковь объектом для нападок?
— Для меня, как историка, это достаточно странно, потому что в принципе либеральная идеология подразумевает свободу мысли, в том числе свободу вероисповедания. Поэтому классические либералы должны относиться к религии очень терпимо. Но у нас, к сожалению, я бы сказал, есть такое квазилиберальное сообщество, которое почему-то считает необходимым упражняться в нападках именно на Русскую Православную Церковь. Я думаю, это связано с антигосударственной направленностью убеждений этих людей. Они воспринимают Русскую Церковь как часть русского государства и полагают, что ослабление и разрушение устоев православия, попытки опорочить церковную организацию, саму Церковь Христову, позволит ослабить и государство.
Наверное, в этом своем злом умысле они правы, потому что история Российского государства неразрывно связана с историей Церкви, которая сыграла ведущую роль в становлении его как великой многонациональной и многоконфессиональной страны, в которой многие годы сохраняется межнациональный мир и согласие. Церковь является тем институтом, который во многом формирует общественное сознание, нормы поведения, правила жизни людей, и ослабление этого института, безусловно, приведет к ослаблению основ государства и государственной власти. Но мы знаем, что Господь поругаем не бывает, и все эти клеветнические измышления, злобные нападки, которые, сопровождали христианство на протяжении всей истории, рано или поздно пройдут, а наша Русская Православная Церковь будет существовать и служить Господу.
— Храм Христа Спасителя частично финансируется государством, что вызывает критику у либералов. Но например, в той же секулярной Германии существует церковный налог, который никого не возмущает. Может, было бы разумно ввести церковный налог и в России?
— Я думаю, что данный вопрос требует всестороннего осмысления и обсуждения. На мой взгляд, какие-то принудительные церковные налоги в настоящее время вводить не нужно. Мне кажется, что поддержка своей церкви, своей общины, должна осуществляться людьми самостоятельно. Другое дело, может быть, можно вести речь о каких-то специальных сборах, но они должны носить исключительно добровольный характер, всякое принуждение здесь может нанести только вред.
— А по-Вашему, может ли Церковь заниматься коммерческой деятельностью, чтобы себя обеспечивать?
— Надо правильно понимать, что подразумевается под такой коммерческой деятельностью. Если говорить с позиции Гражданского кодекса, то коммерческая деятельность — это извлечение прибыли. Конечно, Церковь не может ставить перед собой такие цели. Она ни на ком не наживается. И как я понимаю, ни одна церковь не позиционирует себя как коммерческая организация, которая своей уставной задачей ставит извлечение прибыли. Но безусловно, Церковь должна вести хозяйственную деятельность, которая позволит ей обеспечить собственную жизнедеятельность и содержание храмовых комплексов, церковного образования, церковных органов управления.
Мы живем в стране с суровым климатом, поэтому у нас высокие расходы на коммунальные услуги. Помимо этого, нужно обеспечивать безопасность храмовых сооружений, поддерживать их в достойном состоянии, чтобы люди могли прийти туда и общаться с Богом, а не отвлекаться на бытовые неудобства. Но Церковь должна вести хозяйственную деятельность, соответствующую статусу храма. При храме может быть торговля сувенирной продукцией, православной одеждой, церковной продукцией и какой-либо иной, которую допустимо реализовывать на территории храмовых комплексов.
Я думаю, ни одна Церковь в мире не существует без пожертвований и собственной хозяйственной деятельности, иначе сама жизнь Церкви, церковного прихода, церковной общины не будет обеспечена элементарными условиями для существования.
— Но некоторые люди считают, что в самом храме все должно быть бесплатно: свечи, записки, требы…
— Я думаю, что сама формулировка, что что-то может быть бесплатным, допустима только в рамках коммунистического общества. К сожалению, это недостижимый идеал. На практике же путь к этой бесплатной системе обеспечения пролегает через тюрьмы, лагеря. Иначе в условиях реальной жизни за все приходится платить. Например, за те же свечи или иные церковные предметы — они же являются продуктом определенного производства, у которого есть конкретные затраты. Предприятию, которое занимается изготовлением свечей, нужно платить налоги, зарплату сотрудникам, оплачивать коммунальные услуги, аренду производственных помещений, нести транспортные и иные накладные расходы. Поэтому каждая свеча имеет свою цену. И я не вижу ничего дурного в том, что человек, придя в храм, приобретает за свои деньги свечи.
Сейчас существует разная практика, в некоторых храмах свечи можно взять и внести любое пожертвование. Мне такая практика кажется вполне допустимой, но всем нам нужно понимать, что ничего не происходит бесплатно. Ведь бесплатно невозможно взять в магазине хлеб или воду — все производится, все имеет свою цену и должно быть оплачено. Священник, диакон, хористы, люди, работающие в храме, в том числе уборщицы, тоже должны на что-то жить, что-то есть, платить за ту же квартиру, содержать и обеспечивать своих детей, пользоваться медицинскими услугами, которые уже во многом носят платный характер. Эти люди, как и любые трудящиеся, должны получать оплату за свой труд.
— А может Церковь быть независимой от государства?
— Наша конституция декларирует, что Церковь отделена от государства, и мне кажется, это в определенной степени отголосок прежнего атеистического режима. Я не считаю, что можно механически отделить Церковь от государства. И государство, и Церковь существуют для определенных целей, которые связаны с общественной жизнью и формами существования народов, населяющих ту или иную территорию. Поэтому разделять или противопоставлять Церковь и государство, наверное, не стоит. Скорее наоборот, надо говорить, что государство и Церковь должны иметь между собой определенные точки соприкосновения, но при этом не вторгаться в компетенцию друг друга.
— На Западе за посещение храмов в небогослужебное время берут плату. А у нас возможно ввести подобную практику?
— В Храме Христа Спасителя очень простая практика: с 10-00 до 18-00 он открыт для всех посетителей, для всех желающих, единственное пожелание, чтобы внешний вид человека, посещающего храм, соответствовал православной традиции. А продавать билеты на входе в церковь, я думаю, в нашей стране неприемлемо. Я не хотел бы осуждать или обсуждать систему, сложившуюся в других странах, наверное, она имеет право на существование. Но применительно к нашей стране и к нашему городу она недопустима.
Беседовал Павел Коробов
СПРАВКА:
Что стоит посетить в Храме Христа Спасителя
В комплекс Храма Христа Спасителя входят два храмовых помещения — исторический Храм Христа Спасителя и Преображенская церковь. В обходной галерее размещен Патриарший музей церковного искусства. В нем представлена уникальная коллекция церковной живописи, икон и т. д. — всего около 300 предметов, которые на протяжении многих лет собирал лично Патриарх Кирилл. Также в комплексе есть экспозиция, посвященная истории самого Храма Христа Спасителя, его строительству, трагическому разрушению и воссозданию — она небольшая, но весьма содержательная. Кроме того, на территории комплекса существует уникальный проект — «Центр Искусств. Москва». Там представлены уникальные экспонаты из частных коллекций — картины лучших художников России XIX века и другие предметы искусства, обладающие большой культурной ценностью.
Читайте также:
Храм Христа Спасителя — главный храм России
Храм Христа Спасителя. Инфографика
Храм, по которому можно изучать историю
Фото на заставке: Александр Гаврилов
