«Безбилетники». Роман-сериал. Серия 3. «Микшер»

Стоял душный безветренный вечер. Пыльная незнакомая улица городской окраины будто вымерла от зноя. Щурясь от солнца, они шагали с Монголом среди утопающих в зелени однообразных кирпичных домиков, всматриваясь в номера домов.

— Тебе с такими хайрами не жарко? — Монгол смахнул с носа каплю пота, с тоской поглядел на давно пересохшее бледно-голубое небо. На нем не было ни облачка.

— Это вместо шапки. — ухмыльнулся Том. — Чтобы голову не напекло.

— А она ничего? — Снова спросил Монгол.

— Оля? Не в моем вкусе.

— Это хорошо. Вкус у тебя дурной, значит мне понравится. — Одобрительно хохотнул Монгол. — Может ее на дачу к тебе пригласим?

— Попробуй.

— Я так и не понял, где ты ее нашел?

— В больнице познакомился. Я ж в нейрохирургии две недели провалялся, с конкуссией.

— Это шо такое?

— Сотрясение головного мозга. После похода нашего, на Стекляшку.

— А, точно. Мне кто-то рассказывал.

— А чего в гости не зашел?

— Не получалось у меня. — Монгол замялся. — Вначале трубу прорвало… Два дня сантехника ждали. Потом матери помогал, с закрутками… Чайник-то варит?

— Болит иногда. И сверчки в голове звенят. А еще сны снятся такие… Яркие.

— Мы когда со Стекляшки вернулись, то думали, что ты куда-то влево взял, огородами. — Сказал Монгол.

— Слева отрезали уже. Я через поле бежал.

— Надо было нам за тобой вернуться.

— А смысл? Люлей мало не бывает. И вы отгребли бы. Ты видел, сколько их за нами бежало?

— Видел. — Уважительно произнес Монгол. — Ты извини, что я в лазарет не зашел.

— Ладно, забыли. У нас на этаже молодых не было. Ни больных, ни медсестер. Скучно. Ну я как-то вечером цветов нарвал, и в терапию на пост подкатил. Про музыку поболтали, про всякое. Так и познакомились. Я, конечно, сказал, что «Ништяки» — лучшая группа в городе.

— Красавец! Это правильно. — Усмехнулся Монгол. — Не «Генератор» же какой-то.

Оба засмеялись. «Генератор» была самая старая и профессиональная группа в городе.

— Она вообще в музыке не рубит. — Сказал Том. — Приехала откуда-то, здесь жилье снимает.

— Про меня рассказывал?

— Ага. Сказал, что ты лучший барабанщик города. — Засмеялся Том. — И сам Лебедь из «Генератора» тебе в подметки не годится.

— А в дыню? — Беззлобно сказал Монгол. В словах Тома звучала неприкрытая ирония.

— Сань, Лебедь тоже не с неба упал. Учился человек как мог, а не по сборам шлялся.

— Лебедь у самого Обломиста учился, в Харькове. — Протянул Монгол. — А мне у кого? Я уже все кассеты пересмотрел. Но там быстро всё. И качество…

— Не в этом дело. Что я про тебя ей скажу? Что ты стучишь хреново?

— А просто сказать, что у нас в группе офигенный ударник, нельзя?

— Я врать не люблю. Я ж панк.

— И ради друга? Черствый ты человек, Том... Мы не прошли?

— Нет. У нас Тихая, 10.

— Ладно, проехали. А что там за микшер?

— Я сам толком не понял. Оля сказала, что у нее дома «штука такая с крутилками» валяется, от прошлых жильцов. «Электроника». Тяжелая, говорит. По описанию — точно микшер, каналов на пятнадцать.

— А если сломан?

— Посмотрим. Отвезем ко мне на дачу, там покрутим. Если работает, — я его оттуда в студию заберу: от меня автобус без пересадок. А если нет, — разберу, поковыряюсь. Если увижу чего отвалилось — припаяю. Или к соседу отнесу. Он за бутылку что угодно сделает.

— Кстати, о даче. У меня для тебя сюрприз есть. — Монгол загадочно хлопнул себя по боку.

— А что за сюрприз?

— Увидишь. С тебя ножовка по металлу, консервная банка и свинец. Ну, может еще напильник пригодится.

— Банку найду, инструменты тоже. Со свинцом сложнее. Олово пойдет? У меня его полно, — с работы осталось.

— Пойдет. — Монгол понизил голос. — Пули лить будем.

— Ого! — Обрадовался Том. — А ну колись, что задумал?!

— Вроде пришли? — Вместо ответа Монгол кивнул на синие ворота с цифрой «10».

Калитка была закрыта. Том взялся за кольцо, постучал. За воротами звякнула цепь, заливисто зашлась в лае мелкая собачонка. На стук никто не открывал.

— Часы есть? — Спросил Том.

— Нету.

— Наверное раньше пришли. — Том сел на скамейку у дома.

— Пошли во-он там посидим. Не люблю палиться, к кому пришел. — Монгол ткнул пальцем в конец улицы. — Район стрёмный, волчарня.

Они развалились под развесистой яблоней. Здесь было чуточку прохладнее. Собака умолкла.

— Хорошо в деревне летом. — Том смахнул с бровей пот, лениво разглядывая длинную пустую улицу.

Хотелось стать земноводным, забраться по шею в речку и больше никогда из нее не вылазить.

— Ага. Селюки. — Монгол сорвал у себя над головой зеленое яблоко.

— Кстати, здесь за углом пивнуха «Ромашка».

— Бывал там?

— Как же. Бывал, с эскортом. — Усмехнулся Том. — Помнишь, я тебе про меч рассказывал?

— Не-а.

— Как-то раз нашли мы стальные обрезки. Длинные такие, в форме сабель, толщина — пятерка. Выбрали поинтереснее, и на литейку пошли. Нашли там железную бочку, вышибли дно, разожгли в ней огонь, и на рельсах ковали. Целую неделю ходили. Расковывали с одной стороны, и получался двуручный палаш. Я тогда на сборы в первый раз пришел, и его хотел взять. А ты меня еще сказочником назвал.

— Не помню. Может. — Сплюнул Монгол. — И что?

— Они уже почти готовые были, в последний раз можно было и не ходить. Но мы ж не знали. А там дорога между двух заборов с колючкой, сбежать некуда. Назад идем, вдруг бац! — рядом «буханка» останавливается. Вылазят менты: «стоять, что в сумках?» Ну, и добро пожаловать в кабриолет. Мент говорит: «вы на сборы наверное собрались?» А Серый ему: «не, что вы, мы люди приличные. Мы на сборы не бегаем. Это чтобы дрова рубить и колбасу резать». Менты поржали конечно, и повезли нас куда-то. А темно уже. Катали-катали по городу, и к «Ромашке» привезли. Сами в пивбар, нас в машине оставили. Тут водила и говорит: «у меня сын такой же дебил, как вы. Валите отсюда, а я скажу, что вы сбежали». Ну, мы и свалили.

— Мечи жалко. — Вздохнул Монгол.

— Ага. И молотки, гады, забрали. Но это не всё. Через месяц в «Слобожанской правде» статья была про городские молодежные группировки. Сама статья — бред идиота: слухи, сплетни, цитаты с заборов. Вверху статьи — фото каких-то западных панков с полуметровыми ирокезами. А посередине — мент с моим мечом, и подпись: «вот с этим молодежь ходит на так называемые сборы».

— Во дебилы! — Захохотал Монгол.

— Слушай, нет ее. — Том еще раз достал записку, посмотрел адрес. — Может раньше пришли?

— Может, не услышала?

Том сходил еще раз, постучал, для верности кинул в окошко камушком. Ответа не было. Он вернулся назад.

— Нет никого.

— Ну, нет — так нет. Посидим еще. Мы же не спешим?

— Не спешим.

Минут через пять по дороге проехал мопед, на котором важно восседали два пацана. Том и Монгол проводили их взглядом.

— «Верховина». — Важно проговорил Монгол, сделал пальцы «козой» и прыснул.

— Ага. Местные рокеры.

Метрах в десяти мопед закашлялся, и заглох. Тот, что сидел спереди, смуглый крепкий пацан, отчаянно подгазовывая, дергал намотанный на руку трос сцепления, но двигатель не заводился. Второй, поменьше, немного постояв рядом, вдруг резко повернулся и пошел к ним. Одетый в дырявые кеды и большой грязный пиджак, шкет был явно цыганской крови. Остановившись за несколько метров от скамейки, он деловито цыкнул сквозь зубы.

— Вы до кого?

— Ждем. — Меланхолично ответил Монгол, не поворачивая головы.

— Кого ждете?

— Не тебя.

— Это моя скамейка.

— На ней не написано, что твоя.

— Я сейчас брата позову.

— Зови. — Все так же безучастно сказал Монгол.

Пацан развернулся, и быстро зашагал к мопеду.

— Самое место для разборок. — Тихо сказал Том.

— Ты молчи, я разрулю.

Через минуту цыганенок вернулся с братом.

— Ты откуда такой борзый? — Сходу сказал тот Монголу, вытирая тряпкой крепкие руки.

— Мы из Конотопа. — Сказал Монгол, не спеша доставая из кармана сигареты. — Нам тут звенели, что у вас на районе бойцы сильные. Нам нужно человек десять.

— Зачем?

— Одним лохам конотопским пистон вставить. Курить будешь? — Монгол протянул цыгану сигарету.

— На тырды!Не кури! (цыган.) — Сказал брату меньший, но тот дернул плечом, подошел, взял. Шкет остался сзади, все так же недоверчиво разглядывая чужаков.

— Цена?

— Ящик водки.

— Сколько их?

— Пятеро.

— Ехать далеко? — Цыган был делано скучен, но в воздухе уже повисли первые нотки той объединяющей атмосферы, когда союзники планируют общий удар по врагу.

— Сто кэмэ. Своим ходом. У вас же тут автовокзал рядом.

— Я с пацанами поговорю. А ждете кого?

— Та чувачка одного ждем, да что-то не видно его, — Монгол встал, похрустывая суставами пальцев, вышел на середину дороги, присел, посмотрел вдаль. — Кинул нас наверно. Лана, пацаны. Пойдем мы в «Ромашку», посидим. Так что, с пацанами поможете?

— Когда нужно?

— На неделе. Я телефон тебе оставлю. Бумага есть?

— А вон, на земле напиши.

Монгол взял палку, написал в черной мягкой земле у яблони несколько цифр.

— Кешу спроси. Лана, бувайте, пацаны.

И они, не поворачиваясь, пошли к «Ромашке».