Алексей Леонов: иконы в космосе

— Не секрет, что наши космические победы использовались в антирелигиозной пропаганде. Утверждалось, что Бога нет, раз Гагарин не видел Его во время полета. Вы хорошо знали Юрия Алексеевича, были его другом. Как он относился к вере? Был ли он таким убежденным атеистом, каким его иногда представляют?

— Вспоминается такой случай. На одном из приемов в Георгиевском зале, посвященном полету Гагарина, Хрущев спросил Юру, не видел ли он в космосе Бога. Тот, заметив, что Хрущев спрашивает шутя, возьми да и ответь: «Видел». Хрущев посерьезнел и сказал: «Никому об этом не говори».

Все значительно сложнее. Я хорошо знал Юрия и могу утверждать, что он никогда не был оголтелым атеистом. Ведь он был крещен (кстати, как и я), но при том всеобъемлющем контроле со стороны партии открыто верить было почти невозможно. И все-таки у многих из нас было достаточно ума и души, чтобы чувствовать, что «там» что-то есть. Мне нравится фильм «Космическая одиссея 2001 года». Он снят по книге Артура Кларка, к слову, очень верующего человека. В нем хорошо выражено тогдашнее наше мироощущение.

Вообще, для меня Юра — это почти святой человек. Как он любил родителей, особенно мать! Какие писал ей письма. Не могу забыть одно из них: «Я так люблю тебя, мама, так вспоминаю! Я так любил целовать жилочки на твоих руках»... Юра всех любил, поэтому и его любили все. Как он заботился о семье, друзьях, совершенно незнакомых людях, которые приходили к нему за помощью! Все это говорит о том, что душа у него была христианская.

Ну не умели мы креститься! Ведь религия уничтожалась. Помню ужас матери, когда я, еще мальчишкой, нашел дома иконку Богородицы. Мама закричала: «Дай немедленно!», отняла ее, спрятала. Ведь в то время верующие считались врагами. Страна была в оцепенении. Вспомним Бутово, Соловки, бесчисленных мучеников за веру. Трудно было верить в то время, ох как трудно!

— А почему Юрий Алексеевич так рано ушел от нас? Мне доводилось слышать мнение, что «его забрал Бог», чтобы он не видел крушения своих идеалов, развала страны, которую он так любил и для которой столько сделал?

— Может быть, и так. Но думаю, что его убил наш тогдашний бардак. Я участвовал в расследовании катастрофы, произошедшей 27 марта 1968 года. Тогда мы точно установили, что ее причиной стал самолет, пролетевший в недопустимой близости от самолета Гагарина и Серегина. Это вина руководителей полетов. Так что, Юру забрал не Бог, а наше разгильдяйство.

И все же я верю, что ему «там» сейчас хорошо. Ведь, повторюсь, душа у него была необыкновенно светлая, христианская.

— Есть ли верующие среди космонавтов, конструкторов космической техники? Есть ли они среди Ваших зарубежных коллег?

— Конечно, есть. Немало христиан среди американских астронавтов. Мне довелось побывать у многих из них дома, и почти везде я видел специальные уголки, комнаты для молитв. Там на стене обязательно висит распятие, постелен коврик, чтобы можно было стать на колени, помолиться.

Недавно я гостил у Томаса Стаффорда. Вместе мы летали по программе «Союз — Аполлон». Когда мы сели за обеденный стол, один из его сыновей вслух прочел молитву.

Мы с Томасом давние друзья. Одного из своих внуков он назвал в мою честь, а я внучку — в честь его дочери. В Томе меня всегда поражала его действенная вера, впрочем, какой другой настоящая вера может быть? Не так давно он усыновил двух русских мальчишек из детского дома во Фрянове. Сейчас Майкл и Стас одни из лучших в своей школе.

Что же касается моих российских коллег... Нам запрещали верить, но относиться друг к другу по-христиански нам никто запретить не мог. Как тут не вспомнить Сергея Павловича Королева. Известно, что он долгое время был в заключении. Сколько ему там пришлось вынести, какие страдания выпали на его долю! Но он простил своих врагов, не озлобился. Это очень по-христиански. Его душа похожа на Юрину. Она такая же светлая, радостная. Может быть, поэтому Сергей Павлович и Юра так тепло относились друг к другу.

Без веры в нашем деле трудно, почти невозможно. Космонавт, отправляющийся на орбиту, должен знать, что все будет в порядке. Это сейчас можно получить благословение у священника, сходить в церковь, как многие и делают. Раньше этого не было, вот многим из нас и не оставалось ничего другого, как верить... в приметы. Сергей Павлович знал все наши суеверия и, как хороший психолог, использовал. Например, он не разрешал, чтобы на космодроме были женщины. На стартовом столе их просто не должно было быть. А уж с пустыми ведрами... Долгое время я был командиром отряда космонавтов и, отправляя экипажи в космос, устраивал такие вещи: выходит экипаж на старт, а ему навстречу девушка с ведрами, полными водой. Ребята говорят: всё, нам повезет!

— Алексей Архипович, сейчас многое изменилось. Корабли перед стартом освящают, а на Международной космической станции есть даже иконы Богородицы. Как Вы относитесь к таким переменам?

— А вы знаете, как первая икона попала на станцию?

— Признаться, нет.

— В 1982 году я летел на один из космических конгрессов. Моими попутчиками оказались два священника. Они подарили мне небольшую металлическую иконку Богородицы. Прилетели в Тулузу. Нас повели на экскурсию в космический центр, расположенный в этом городе. Водили по самым секретным лабораториям, двери которых открывались специальными ключами-карточками. Подошли к одной. Сопровождающий приложил ключ. Дверь не открылась. Приложил второй раз, и вновь ничего. Тогда я достал иконку, прикоснулся к замку, и дверь открылась! Французы в шоке. Как так, икона открыла суперзамок! Потом я отдал ее друзьям-космонавтам, отправляющимся на орбитальную станцию. Так она оказалась в космосе.

Я рад, что произошли такие перемены. Вера помогает, без нее трудно. Ребята знают, что станция освящена. Значит, с нами «чистая сила». Не нечистая, а именно чистая.

А еще я очень жалею, что многого не знаю. Библию в первый раз я увидел в Америке в 1973 году, где проходил подготовку по программе «Союз—Аполлон». Однажды открылась дверь в мой гостиничный номер, и кто-то бросил мне на кровать книгу в зеленой обложке. Библия, причем на русском языке! Я тут же выскочил в коридор и крикнул: «Дайте вторую. Со мной живет бортинженер». Дали. Я прочитал ее и неожиданно понял, что внешние требования коммунизма очень похожи на библейские заповеди. И тут я осознал, сколького лишился наш народ, каких духовных сокровищ! Это было потрясением. Я убежден, что библейскую историю должен знать каждый человек. Верить или не верить — дело сугубо личное, но знать ее нужно обязательно.

— Алексей Архипович, в марте 1965 года Вы первым из землян вышли в открытый космос, оказались один на один с космической бездной. Какие мысли были у Вас в тот момент?

— Полет в космос — это сильнейшее потрясение, перетряхивающее всего человека, прежде всего, душу. Я разговаривал со многими космонавтами, и все с восхищением вспоминали время, проведенное на орбите. Помню слова Юры: «Облетев Землю на корабле „Восток“, я увидел, как прекрасна наша голубая планета. Люди, давайте хранить красоту Земли, приумножать ее, а не разрушать». Потом сколько бы ни летали, у всех была одна и та же мысль: «Землю, ее божественную красоту нужно сберечь». Причем, так говорили не гуманитарии. Это слова людей инженерного склада, «технарей».

Тогда, в 1965 году, выйдя из корабля, я вдруг подумал: «Человек — песчинка, но разум этих „песчинок“ позволил мне оказаться среди звезд». Это была действительно божественная картина. Звезды были везде: вверху, внизу. А подо мной плыла земля. И все же мне тогда было трудно отделаться от мысли, что атмосфера над Землей такая же тонкая, как... калька на чертеже. Так что же мы творим, когда уничтожаем ее, а вместе с ней и всю Землю!

Такие впечатления меняют человека. Когда мы, космонавты, астронавты, собираемся вместе, мы не делим друг друга на «белых» и «цветных», русских, американцев, европейцев. Мы все дети Земли, дети Божии. Без полета нам было бы сложнее понять эту простую истину.

— Сейчас одна из самых острых проблем в стране — разобщенность людей. Как Вы считаете, могут ли новые победы в космосе — например, полет на Марс — сплотить людей в России, в мире? Сплотить так, как это было после полета Гагарина?

— Конечно, могут. Для этого нужно перестать тратить деньги на войны. Американцы в Ираке уже израсходовали столько денег, сколько хватило бы на организацию не одного, а двух полетов на Марс.

Тут многое зависит и от прессы. Гагарин — наш национальный герой. Он сделал для России необыкновенно много. А как сейчас о нем пишут в некоторых «желтых» изданиях? Откуда появится любовь к Отечеству, желание молодых хоть чем-то заниматься, когда со страниц газет льется поток гадостей и небылиц.

Страна не может жить без героев, без тех, на кого можно равняться, кому хочется подражать. Вспоминаю детство. В нашем доме поселился летчик: красивый, во френче, с портупеей. Мне было шесть лет, и я ходил за ним с утра до вечера. Однажды он меня спросил: «Мальчик, почему ты все время ходишь за мной?» Я говорю: «Хочу быть таким, как Вы». «Так будь, кто тебе мешает? Учись, занимайся спортом». Это меня перевернуло. Я ему очень обязан, ведь если бы не он, я бы не стал космонавтом.

— Известно Ваше увлечение живописью. Тема многих Ваших работ — многообразие жизни в космосе. Как Вы считаете, «есть ли жизнь на Марсе», или мы одни во Вселенной?

— На Марсе, я думаю, нет. А вот во Вселенной... Сейчас мы этого не знаем. Делаются попытки ее найти, пока безуспешные.

Меня, если честно, больше волнует сохранение жизни на Земле. Я много размышлял над тем, что произошло у нас после революции. Что случилось с людьми? Почему их обуяла стихия разрушения? Вспомним, как жгли иконы, которым было по сто, двести лет. Как разрушили храм Христа Спасителя, тысячи других святынь. Почему это произошло в православной стране? И как не допустить этого в будущем?

Мне жаль разрушенные соборы. Я всю жизнь увлекаюсь древнерусской архитектурой. Везде, где я бывал, я обязательно заходил в местные храмы, вглядывался в их красоту. Было грустно видеть то, что многие из них полуразрушены.

Сейчас, слава Богу, мы возвращаемся к своим корням. Я восхищаюсь тем, что удалось возродить храм Христа Спасителя. Ведь были неимоверные сложности, многие сложности. Многие думали, что это абсолютно невозможно. Я много езжу по стране и везде вижу, как возрождаются храмы. Это меня очень радует.

Картины Алексея Леонова

Иллюстрации содержат гиперссылки на сайт Science Fiction Art — космическая и научно-фантастическая живопись А. Леонова и А. Соколова, там можно подробнее узнать об истории картины и ее сюжете.

Фото Владимира Ештокина