Воскресенье, 5 сентября 2021 года: что будет в храме?

Мученик Николай родился в Волынской губернии в семье чиновника Георгия Варжанского. Как и многие выходцы из западных губерний России, испытавшие на себе всю изощренность воздействия разного рода сект и инославия, Николай Юрьевич всем сердцем устремился к православию, понимая, что вне его нет спасения и что если делом своей жизни избирать служение народу, то оно должно быть связано с проповедью слова Христова. По окончании Московской Духовной академии в 1907 году он женился на Зинаиде, дочери протоиерея Неофита Любимова, настоятеля Воскресенской церкви на Ваганьковском кладбище в Москве, известным миссионером, проповедником и издателем апологетической литературы.

С 1911 года, не оставляя миссионерской деятельности, он служил в канцелярии Святейшего Синода и преподавал в Московской Духовной семинарии.

Организовал в Лефортове, населенном в основном рабочими, Варнавинское общество трезвости, которое имело свое помещение и свой храм. В качестве лекторов Николай Юрьевич приглашал известных профессоров, и лекции собирали до тысячи человек. Он стал хорошо известен в среде рабочих.

Издал около сорока книг и брошюр на темы, касающиеся борьбы с сектами, как старыми, так и новыми, подобными толстовцам.

После Февральской революции и прихода к власти безбожного правительства просветительскую деятельность Николаю Юрьевичу становилось вести все труднее.

24 апреля 1917 года в помещении Варнавинского общества трезвости за Семеновской заставой проходили лекций известных миссионеров и профессоров. Председателем чтений был Николай Юрьевич, в президиуме сидели известные профессора и священники. В зале присутствовало около тысячи слушателей — мужчин и женщин, в основном рабочих. Перед началом лекций Николай Юрьевич предложил помолиться Богу, затем, обратившись к собравшимся, сказал: «Братья и сестры, сейчас будет лекция профессора Кузнецова по вопросу объединения Церкви».

Лектор, коснувшись истории Русской Православной Церкви, призвал православных объединяться вокруг Церкви. Он говорил об объединении и новом общественном строе, заметив, что он вряд ли народу принесет много хорошего. После доклада начались прения и было много выступавших, некоторые из которых весьма откровенно высказывали свои мнения о происходящих событиях. Иногда из зала раздавались громкие протесты, но всякий раз Николай Юрьевич вставал и весьма миролюбиво старался успокоить аудиторию.

Председатель местного Совета рабочих и солдатских депутатов Степанов, присутствовавший в зале, решил, что на чтениях проводится агитация за возвращение старого строя, и послал за нарядом милиции. Во время речи четвертого оратора в зал ворвался вооруженный наряд милиционеров; наставив револьверы на членов президиума, они закричали: «Ни с места, вы арестованы!» Степанов вскочил на стол и зачитал бумагу, что помещения Варнавинского общества трезвости реквизированы для культурно-просветительских целей. В это время раздались крики: «Уходите! Будут стрелять!» В зале началась паника. Часть людей, давя друг друга, бросилась на лестницу, но большинство перешло в соседний домовый храм и, опустившись на колени, стало молиться.

Стража, окружившая арестованных миссионера Варжанского и профессора Кузнецова, заявила им, что они против лекции по существу ничего не имеют, но она отвлекает народ от его главного дела — от революции. «Вы зовете народ в беспартийные церковные организации, — сказал один из них, — а народу нужно заниматься политикой. Когда Россия будет устроена, тогда и можете это делать».

Во время Поместного Собора 1917 года Николай Юрьевич исполнял обязанности делопроизводителя Отдела о внешней и внутренней миссии и о церковной дисциплине.

В октябре 1917 года большевики захватили Кремль. В эти дни они обстреляли Никольские ворота, повредив снарядами чудотворный образ святителя Николая. 1 мая, которое новая власть потребовала праздновать как интернациональный праздник, пришлось в 1918 году на Страстную среду. Власти повелели закрыть чудотворный образ святителя Николая на Никольских воротах красным полотнищем с надписью «Да здравствует первомайский интернациональный праздник!». Но случилось чудо — образ сам собой освободился от красного полотнища.

Николай Варжанский описал это в выпущенном им листке, который назывался «Сказание о чудотворном образе святого Угодника Божия святителя Николая над Никольскими воротами в Москве». Впоследствии власти публикацию об этом чуде поставили Николаю Юрьевичу в вину. В этом листке он писал: «Всю ночь со Страстного вторника на Страстную среду Красная площадь охранялась и никто не мог сюда подойти. Утром в Страстную среду заметили, что повешенное целое красное полотнище прорвалось так, что чудотворный образ Угодника Божия Николая стал виден для всех и сделался, по замечанию многих, несравненно светлее, чем был доселе. Красное полотнище начало рваться частями, кусками, лентами и упало совсем. Сначала хотели объяснить, что полотнище разорвано ветром, а потом было напечатано, что будто полотнище повешено прорезанное, хотя тысячи народа видели, что оно было целое, не прорезанное. Как бы ни было, но Господь не попустил покрытия багряницею чудотворных образов. Разлетелось красное полотнище, которым прикрыта была чудотворная икона святого Угодника Николая. Спас Чудотворец Николай некогда от татар, спасет и теперь, если только будем усердно молиться ему и будем стоять за святую Веру Православную и за святыни наши даже до смерти».

31 мая 1918 года Николай Юрьевич зашел на квартиру протоиерея Иоанна Восторгова, где в это время шел обыск и где присутствовали некоторые другие гости отца Иоанна, и был здесь арестован и затем заключен в Бутырскую тюрьму. Ордер на его арест был выписан лишь на следующий день.

Обвинения Николаю Юрьевичу собирались из публикаций газет, выходивших после Февральской революции.

Почти сразу после ареста Николая Юрьевича в следственную комиссию стало обращаться множество людей и организаций с просьбой о его освобождении. В ЧК обратились ректор и члены Правления Московской Духовной семинарии, Союз церковноприходских общин, объединившихся при московской Преображенской, что в Преображенском, церкви, Совет объединенных приходов, Совет Варнавинского народного общества трезвости. К многочисленным просьбам об освобождении невиновного исповедника присоединился и Патриарх Тихон.

Но всем просителям от лица членов следственной группы ЧК Розмировича и Цейтлина был один ответ — отклонить.

14 августа в Верховный Революционный Трибунал обратилась супруга арестованного, Зинаида Неофитовна, с просьбой предоставить ей личное свидание с мужем, но ей в этом было отказано.

20 июня следователь ЧК Косарев, ведший дело, предложил всех обвиняемых по делу, связанных с протоиереем Ионном Восторговым, включая Николая Варжанского, расстрелять.

Николай Юрьевич Варжанский был расстрелян, а затем погребен на пустыре за оградой Калитниковского кладбища в Москве. На могиле родственниками был установлен металлический крест с надписью, но впоследствии крест был сломан, место захоронения утрачено.

6 января 1932 года ОГПУ арестовало отца Иоанна и членов церковного совета. Допрошенный на следующий день, священник ответил: «Во все время своей жизнедеятельности при существующей советской власти, при которой я и в должности народного учителя, и в должности командира взвода и роты в Красной армии защищал умом, словом, действием — грудью и штыком интересы пролетариата в войнах 1919-1921 годов против врагов — Деникина и Врангеля, я и в настоящем своем положении служу народу и его благосостоянию и благоустройству и содействую его благополучию в укреплении и расширении социалистического строя советской власти. Пребывая среди народа земледельческого, интересы коего связаны с единоличным пользованием земли и единоличием своего хозяйства, я по возможности растолковывал, указывая на выгоду коллективизации. Но народ, не видя еще благоустроенных колхозов, не решается в своей массе в селе Хотьково идти в колхоз. Отсутствие до сих пор благоустроенных по хозяйственному состоянию вокруг села Хотьково колхозов является главным тормозом того, что крестьяне-землеробы села Хотьково до сего времени не организовали еще колхозного хозяйства. И середняки, и бедняки все желают видеть своими глазами благоустроенный вокруг себя колхоз. „Тогда и мы, — говорят хотьковцы, — все пойдем в него“. Что же касается мнения о поступлении в колхоз отдельных лиц, то таковые мотивируют нерасположение идти в колхоз, во-первых, тем, что еще пока нет при селе Хотьково организованного хозяйства, что не видят они благоустройства и в расположенных вокруг села колхозах, во-вторых, говорят они, пусть желающие организовывать колхоз покажут на опыте хорошую благоустроенную жизнь крестьян-землеробов, тогда и мы пойдем в колхоз».

21 января состоялся второй и последний допрос священника, на котором отец Иоанн показал: «По существу предъявленного мне обвинения в возглавлении контрреволюционной церковнической кулацкой группировки и проведении систематической агитации против проводящихся хозяйственных политических кампаний виновным себя частично признаю, но дополняю, в чем конкретно признаю свою частичную виновность. Иногда в сторожке церкви — моей квартире мы собирались для обсуждения вопросов ремонта церкви, ограды и других хозяйственных нужд и дел по церкви. Присутствовали я, ктитор, председатель церковного совета, псаломщик, монахиня и кто еще, я сейчас не помню. Заседания церковного совета мы ни разу не устраивали. На подобных собраниях мы иногда обсуждали вопрос о налоге на церковь, политические вопросы, как, например, о колхозном строительстве. Эти собрания происходили, кроме моей квартиры, в доме ктитора, в церкви после службы. Конкретно указать время и место я сейчас затрудняюсь и не могу припомнить. По вопросу ремонта мы говорили, что сейчас трудно достать необходимые материалы, их почти нет нигде, а если есть, то стоят очень дорого, надо искать выход, а иначе могут закрыть церковь. По колхозному вопросу что говорилось, я никак не могу припомнить. Наш приход охватывает деревни Мешково, Околенки, Башкарево и Хотьково. Я на религиозные праздники бывал там с молебнами, в подобных хождениях принимали участие я, ктитор, псаломщик, монахиня и председатель церковного совета. Во время хождения с молебнами в домах мы политических разговоров не касались и нигде не говорили о колхозном строительстве и других мероприятиях советской власти. В церкви после службы ктитором неоднократно делались извещения о получении новых налогов; выражений его, то есть конкретных слов, сейчас не помню. Я лично о налоге не говорил. Иногда мне верующие задавали вопросы о вступлении в колхоз, на что я им отвечал: «Надо идти». Подобные вопросы мне задавались в домах, где я был с молебнами, и в сторожке. Указанных мне конкретных фактов антисоветских разговоров с моей стороны не было. Со стороны же арестованных вместе со мной, о их мнениях и разговорах, касающихся мероприятий власти, я сказать ничего не могу«.

28 февраля 1932 года тройка ОГПУ приговорила священника к восьми годам заключения в концлагерь. Отец Иоанн был отправлен в Темниковский исправительно-трудовой лагерь в Мордовии.

В 1937 году были заведены новые дела на священнослужителей, находящихся в заключении. 25 августа в поселке Явас, где располагался 3-й отдел Темниковских лагерей, сотрудниками НКВД была составлена справка на отца Иоанна на основании показаний лжесвидетелей, причем сам обвиняемый на допросы не вызывался, ему уже только перед расстрелом было объявлено, к чему он приговорен. 30 августа тройка НКВД приговорила отца Иоанна к расстрелу. Священник Иоанн Карабанов был расстрелян 5 сентября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле.

²³ Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; ²⁴ когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; ²⁵ а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить; ²⁶ тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: "государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу". ²⁷ Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. ²⁸ Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: "отдай мне, что должен". ²⁹ Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: "потерпи на мне, и всё отдам тебе". ³⁰ Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. ³¹ Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. ³² Тогда государь его призывает его и говорит: "злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; ³³ не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?" ³⁴ И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. ³⁵ Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.

²⁸  Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. ²⁹ Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? ³⁰ На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. ³¹ По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. ³² Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо.

²⁷ Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! ²⁸ А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его.

² Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства — вы в Господе. ³ Вот мое защищение против осуждающих меня. ⁴ Или мы не имеем власти есть и пить? ⁵ Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа? ⁶ Или один я и Варнава не имеем власти не работать? ⁷ Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада? ⁸ По человеческому ли только рассуждению я это говорю? Не то же ли говорит и закон? ⁹ Ибо в Моисеевом законе написано: "не заграждай рта у вола молотящего". О волах ли печется Бог? ¹⁰ Или, конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое. ¹¹ Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное? ¹² Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы? Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову.

⁵ Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: ⁶ Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; ⁷ но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; ⁸ смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. ⁹ Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, ¹⁰ дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, ¹¹ и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца.