В этом номере журнала мы публикуем два рассказа, которые написаны не профессиональными литераторами. На первый взгляд, в них очень мало общего: авторы – юная москвичка и уже далеко не юный православный американец; действие происходит в совершенно разных странах; темы и герои - тоже очень разные. Но есть причины, по которым мы соединяем эти рассказы как бы в маленький сборник.
Во-первых, общее мы видим в том, что здесь в художественной форме заключено выстраданное, живое свидетельство о православной вере.
Во-вторых, авторы не играют с православием "в поддавки": подлинная вера наполнена нешуточными переживаниями и не бывает без борьбы – и внутренней, и внешней.
Наконец, в-третьих, герои рассказов сталкиваются с теми же вопросами, что и каждый человек, находящийся на пути воцерковления.
Прочитайте их - и вы увидите мир реальной веры, где есть свои сомнения, искушения, заблуждения - но нет того фанатизма, который испокон веков приписывают неверующие верующим людям.
Дерк редко закрывал автозаправочную мастерскую ровно в конце рабочего дня. Обычно дел было больше, чем можно успеть сделать за восемь часов. Кроме того, будучи очень добрым и простым человеком, он постоянно помогал кому-нибудь в срочном ремонте, если только сам не был завален работой. В округе его знали как парня, к которому всегда можно обратиться: он редко отказывал в помощи, что привлекало все больше и больше клиентов. Конечно, это очень нравилось боссу, владельцу станции. И все же парень получал одну и ту же зарплату, независимо от того, сколько работал.
Тот осенний субботний вечер выдался особенно удачным: Дерк закрыл мастерскую вовремя. Это было удобно и для его подружки Дейны, которая уже закончила работу в ближайшем универмаге и нетерпеливо ждала, чтобы Дерк отвез ее домой.
Не важно, что стало причиной их ссоры: Дейна была раздражена после утомительного рабочего дня и все равно нашла бы повод для спора. Она специально вставляла в речь обидные слова, пытаясь задеть Дерка. Более напористая и решительная, она делала так, что их стычки напоминали игру в одни ворота. В таких ситуациях Дерк отвечал немногословно и неуверенно: он знал, что любое оправдание сразу же обернется против него.
- Ты - просто чудовищное животное, - вырвалось у Дейны. Она никогда не задумывалась о том, как ее слова ранят простодушного Дерка, напротив, ей даже нравилось демонстрировать свою власть над ним: "Ты обратил на меня внимание только из-за животных потребностей. Я даже не знаю, вообще, любишь ли ты меня, или это только похоть. Ведь у тебя вообще нет духовных интересов, которые бы интеллект развивали... если у тебя вообще есть интеллект. Ты живешь инстинктами, как собака какая-нибудь!"
Эти последние слова Дейны подействовали на Дерка как холодный душ. Но странно - он в то же время был отчасти СОГЛАСЕН с каждым ее словом и в самом деле ощущал себя последней тварью.
- Извини, я иногда не контролирую себя, - сказал Дерк, опустив глаза. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу. - Но это неправда, что мне на тебя наплевать. Пойми, я люблю тебя. Может быть, как собака любит, но это все равно любовь. У собак есть и другие чувства, кроме похоти.
Эти искренние слова наверняка смягчили бы разгневанную Дейну, но их разговор прервали. К гаражу подошел незнакомый молодой человек. Примерно их ровесник, он был одет в белую рубашку, слаксы и начищенные до блеска ботинки; аккуратно причесанные каштановые волосы и борода создавали правильный овал лица.
- У меня сломалась машина здесь, неподалеку, - сказал незнакомец, вытирая пот со лба. - Вы не могли бы помочь?
- Сначала нужно взглянуть, что там случилось, - ответил Дерк.
- Мастерская уже закрыта, - вмешалась Дейна.
Молодой человек быстро перевел взгляд с запачканного машинным маслом лица механика на привлекательное личико его спутницы.
- Вообще-то, я, правда, уже закрываюсь, - сказал Дерк. - Но если я тебе не помогу, вряд ли ты найдешь кого-то еще. В радиусе одной мили нет ни одной заправки, а другие, наверное, уже не работают.
- Я покажу, где стоит машина, - сказал парень. Дерк уже было пошел за ним, но Дейна схватила его за руку: "Я не могу торчать здесь еще час. Вечно к тебе приходят люди и просят помочь".
- А что я могу поделать? - бросил Дерк и ушел. Через несколько минут машина уже стояла в гараже.
- В машине какой-то необычный запах, - сказал Дерк. - Что это?
- Ладан, - ответил парень.
- Кондиционер?
- Нет,- покровительственно улыбнулся незнакомец и добавил, - это помогает мне молиться.
- Ты - христианин?
- Православный христианин, - сказал незнакомец. Произнося "христианин", он особо подчеркнул "т". - Ты знаешь, что это такое?
- Нет.
- Возможно, ты слышал когда-нибудь о русском или греческом православии?
- Конечно. Ты - русский?
- Нет, американец. Меня зовут Смит. Грегори Палама Смит. Дерк тоже представился. Он пожал своей грубой испачканной рукой белую нежную руку Грегори: "Я тоже христианин".
- Дерк! - попыталась вмешаться Дейна.
- Да. Я верю в Бога.
- К какой Церкви ты принадлежишь? - поинтересовался Грегори.
- Церкви? Я... просто христианин.
- Хорошо, ну а в какую церковь ты ходишь?
Взгляд Дерка остановился на капоте машины. "Я не хожу в церковь, хотя должен бы", - он покраснел от смущения, впрочем, краску невозможно было заметить из-за грязи и пыли на его лице.
- Ты - не католик, и, конечно же, не православный. Следовательно, если ты христианин вообще, то ты - протестант, - уверенно заключил Грегори.
Дерк удивленно посмотрел на Грега и, улыбаясь, потер руки. Он хотел продолжить работу: "Ну и хорошо. Давай попробуем что-нибудь сделать с твоей машиной. Открой капот!"
Пока Дерк осматривал двигатель, Грегори сидел в машине и читал газету. Прошло полчаса. Он вышел, подошел к Дейне и представился, слегка поклонившись в знак приветствия. Чтобы прервать неловкое молчание, Дейна спросила, куда он едет.
- В семинарию, - ответил Грег. - Это довольно далеко от моего дома.
- Вы хотите стать священником? - поинтересовалась она.
- Если Бог даст, - задумчиво произнес он. - Я хочу быть ученым священником-богословом. Знаете, у меня с собой есть одежда священнослужителя, приготовленная для моего посвящения в диаконы. Хотите взглянуть?
Без особого желания со стороны Дейны, Грег вынул безупречно чистую, тщательно выглаженную одежду. Обычно он возил ее в небольшом чемоданчике на заднем сиденьи машины. "Это - традиционное облачение православных клириков", - объяснил он.
- Вот это да! - воскликнул Дерк, на секунду оторвавшись от работы с двигателем. - А ты, оказывается, священник!
- В свое время буду, но сначала я должен жениться.
Грегори опять подошел к Дейне. Она рассказала, что в местном колледже им преподавали курс религий; тогда она впервые увидела репродукции с изображениями православных священников и даже узнала немного о православной Церкви. Дейна спросила Грега, как случилось, что он стал православным. Вопрос очень обрадовал Грега: наконец-то он услышал то, что хотел услышать! Он тут же начал длинный монолог о своем "путешествии" в православие, подробно описывая все те лживые идеи, в которые он верил, пока не обрел подлинную веру.
- Православие, - объяснял он,- значит "правильная вера", "правильное прославление Бога". Это истинное христианство. Только в нем мой путь, моя духовная одиссея наполнилась смыслом. Я нашел истинную древнюю Церковь. Православная Церковь - это, прежде всего, Церковь отцов, это святая эклессия, в которой заключена мистическая и метафизическая судьба человека. Это плирома, или полнота веры. По словам одного выдающегося современного богослова, она разлита повсюду, в эсхатоне всего сотворенного бытия. Православная Церковь - всемирная Церковь; и именно эта всемирная онтология Церкви всей своей сущностью и образует церковную организацию. В Литургии заключено церковное Таинство, через которое мы узнаем о космическом, сотериологическом и эсхатологическом предназначении Церкви. Через Таинство мы предвкушаем явление парусии Царства. Церковь - это икона, которая ...
- Эй, Грег! Включи-ка зажигание. По-моему, что-то попало в карбюратор, - раздался голос Дерка.
Грегори пошел включать двигатель, пока Дерк осматривал карбюратор. "Пока все. Спасибо," - пробормотал Дерк.
Грег снова подошел к Дейне и продолжал, несколько понизив голос: "Итак, как я сказал, парусия..."
- Я совсем запуталась, - прервала Дейна.
- Извините. Вы выглядели такой внимательной...
- Да, я слушала с вниманием.
- Тогда вы все поймете. Хотя... Жизнь церкви глубоко мистична, ее цель - ни больше ни меньше - обожение или теозис человека, его прорыв к горнему, высшему. Мы освящены божественной энергией, славой Бога, но мы ни в коем случае не ставим себя на одну ступень с Богом. Вы понимаете?
- Да.
- Отлично. Это основная особенность. Теозис достигается посредством исихазма или божественного нипсиза. Чтобы достичь этого состояния, нужно непрестанно молиться. А подготовить себя можно, постоянно повторяя Иисусову молитву.
- Молитву Иисуса?
- Да. Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя грешного. Так нужно повторять много раз.
- Но зачем? - удивился Дерк, поднимая голову и на секунду прекращая затянувшуюся работу.
- Чтобы постоянно помнить о Боге, - уверенно ответил Грегори.
Дерк задумался и вдруг неожиданно сказал: "Это было бы так прекрасно, правда?"
- Да, - нетерпеливо бросил Грег. Ему явно не нравилось, что Дерк тоже слушает их беседу с Дейной: "Тебе, наверное, лучше продолжить работу".
- Готово! - выпалил Дерк. - Заводи - посмотрим, как работает.
Двигатель работал, как новенький. На вопрос Грега, сколько он ему должен, Дерк неожиданно ответил: "Знаешь, поскольку ты - священник, а я работал в свободное время, то можешь не беспокоиться об оплате".
- Ты хочешь сказать, что сделал это все бесплатно?
- Именно, - ответил Дерк просто. Грегори не мог поверить: ведь Дерк провозился с машиной около часа.
Дейна начала торопить Дерка: уже давно пора было закрывать магазин и ехать домой. Однако Дерк сказал, что ему необходимо еще по крайней мере четверть часа, чтобы прибрать мастерскую. Грегори предложил отвезти Дейну: "Так мы могли бы продолжить наш разговор". Она спросила своего друга, как он смотрит на это.
- Конечно, поезжай. А я приеду попозже, - мило улыбнувшись, ответил Дерк. Она пыталась разглядеть хоть тень ревности на лице друга. Но нет, его глаза были как всегда по-детски простодушными и доверчивыми.
Дейна села в безупречно чистую машину Грега. Она сразу обратила внимание на ряд цветных икон, прикрепленных к потолку и передней панели. Перед тем как включить зажигание, Грег вынул из бардачка кусочки ладана и древесного угля, положил их в пепельницу и зажег уголь. Затем он поставил кассету, и из динамиков полилась необычная музыка.
Они выехали из гаража. Впечатления переполняли Дейну. В машине разливалась божественная, таинственная, возвышенная музыка. Это были древние византийские песнопения. Дейна никогда не слышала ничего подобного. Аромат ладана через кондиционер медленно распространялся по салону. Грегори посмотрел на свою спутницу, улыбнулся и глубоко вздохнул. Дейна видела, что эта странная неземная атмосфера доставляет ему особое удовольствие. Грегори был доволен еще и потому, что и ей нравилось это.
- Как не похож этот мир на то, что происходит там, на улице, - произнес Грег.
- Да, это так. Божественная музыка ...
- Действительно... А ладан - с горы Афон, там находится монастырь. Он существует с 8 века... Даже воздух в тех местах дышит исихазмом.
Каким-то образом он перевел разговор на другую тему. Это была Троица. Теперь, когда Грегори начинал говорить слишком сложно, Дейна останавливала его и просила объяснить тоже самое простыми, понятными словами. Это немного сбивало Грега, но он продолжал говорить с тем же воодушевлением. Ничто не могло помешать ему в тот момент: он был целиком поглощен собой. Ведь с ним рядом сидела потрясающе симпатичная девушка, которую к тому же захватили его рассказы о православии. Это молодое невинное создание так легко поддавалось его влиянию: она была как пластилин, из которого можно было лепить все, что угодно. И тогда - кто знает, чего он сможет добиться?
Машина подъехала к дому Дейны. Грег предложил ей посмотреть пару книг, лежавших на заднем сиденьи машины. Они поднялись наверх. Грег начал рассказывать о содержании каждой книги и даже подарил Дейне одну из них: "Откровенные рассказы странника своему духовному отцу", книга о непрестанных молитвах русского странника. На прощанье Грег подарил Дейне еще и четки для молитвы.
Раздался стук в дверь - Дерк наконец вернулся из мастерской. В глазах Грегори промелькнуло выражение неуверенности и испуга, но Дерк не обратил внимания на замешательство гостя - так рад он был его снова увидеть. Дейна опять внимательно посмотрела на Дерка, опасаясь увидеть признаки ревности. Но нет, его сердце не знало подозрений.
Грег и Дейна сидели на диване. Как только Дерк подошел к ним, Грег сразу же встал - ему нужно было идти:
- Уже поздно. Я что-то так устал - не смогу всю ночь вести машину. Придется переночевать в отеле, - сказал Грег. Он лихорадочно придумывал повод, чтобы спросить телефон у Дейны.
- Почему бы тебе не остановиться у меня? - предложил Дерк.
- Отличная идея! - с нескрываемой радостью воскликнул Грегори, но тут же взял себя в руки. Он сдержанно простился с Дейной и сказал Дерку: "Я поеду за тобой на своей машине".
Дерк поцеловал Дейну. "До завтра,"- попрощался он. Дерк думал, что Дейна все еще сердится на него. Он даже радовался тому, что уходит: до завтра она должна успокоиться. На самом деле Дейна давно забыла о ссоре и хотела что-то сказать Дерку, но тот ушел слишком быстро...
Как только они приехали на квартиру, Дерк засыпал гостя кучей вопросов. Он был настолько поглощен ими, что даже не замечал недоброжелательного тона Грегори, которого раздражало то, что Дерк постоянно пытался с ним заговорить. "Я не совсем уловил, о чем вы там говорили с Дейной, - сказал он. - Но похоже, что православная Церковь - самая древняя христианская Церковь на Земле?".
- Да-да, - неохотно протянул Грег. - Знаешь, на самом деле православная Церковь - единственная из оставшихся церквей - продолжает традицию древней Церкви; все остальные эклессиальные структуры дополнили свои учения новыми, гетеродоксальными учениями.
- Здорово, - ответил Дерк. - Во время работы я замечаю: чем старее машина, тем она надежнее. Мне кажется, церкви - как машины: они не такие, какими были раньше!
- Да-а, - повторил Грег. Его просто взбесила "метафора" Дерка, но, чтобы поскорее закончить разговор, сказал: "Я думаю, что можно и так сказать".
- Повтори, пожалуйста, Иисусову молитву, - попросил Дерк. Его глаза блестели. Грегори буквально протараторил ее. "Не так быстро," - сказал Дерк с ноткой извинения в голосе. Грегори заставил себя повторить молитву медленно.
- Чтобы постоянно помнить о Боге, - размышлял вслух Дерк, - Здорово!
Грегори ничего не ответил и попросил разрешения заглянуть в телефонный справочник. В течение нескольких минут он бессмысленно пробегал глазами желтые страницы с заголовком "церкви". Наконец, он решился спросить у Дерка номер телефона Дейны, для чего заготовил целую извинительно-оправдательную речь, но Дерк, похоже, совершенно в ней не нуждался и тут же сказал ему номер.
Грегори позвонил и предложил Дейне сходить с ним завтра на воскресную службу в православный храм. Она согласилась, но спросила, не хотел ли бы и Дерк пойти с ними.
- Не знаю, - промямлил Грег. - Сейчас спрошу. Грегори прикрыл рукой трубку и быстро спросил: "Дерк, хочешь пойти с нами завтра на службу в церковь? Правда, из длинной, двухчасовой службы на незнакомом языке ты не поймешь ни слова, кроме того, практически все время придется стоять".
- Конечно, пойду! - ни секунды не сомневаясь ответил Дерк.
Разочарованный, Грег снял руку с трубки: "Дерк согласен. Мы будем у тебя в начале девятого".
Грегори и Дерк съели пару сэндвичей, приготовленных Дерком. Потом Дерк уговорил Грега лечь на кровать, а сам спал в эту ночь на диване.
Грег долго не мог уснуть. Он постоянно думал о Дейне: "Дейна", конечно, не православное имя, но можно легко найти что-нибудь похожее. Несомненно, она далека от возвышенного богословия, но со временем все могло бы измениться, ведь она лишь сегодня впервые услышала о православии.
А как было бы здорово уговорить ее поехать в семинарию... Вот было бы вопросов: "Откуда такая хорошенькая девушка? Как? Невеста Грега?! Вот это Грег!" Семинаристы бы завидовали! "А где вы проведете медовый месяц"?"А что будете делать потом?" Да, действительно, а что мы смогли бы делать потом? - воображение Грегори раскручивало бесконечный, волнующий, будоражащий чувства фильм. Он смог уснуть только через час...
Грегори и Дерк, одетый в рубашку и галстук, заехали за Дейной ровно в условленное время. Когда все сели в машину, Грегори снова зажег ладан в пепельнице и поставил кассету с византийскими песнопениями. Дерк, преисполненный благоговения, сказал: "Грег, это фантастика! Чтобы постоянно помнить о Боге, так?". Он придвинулся вперед, поближе к сидению Грега и положил руку на его плечо. Грег не мог не вздрогнуть от этого прикосновения. Они легко нашли церковь. Дерк отлично помнил расположение улиц города. Служба уже начиналась. Как только они вошли в храм, Дерк прошел вперед, за ним последовали Дейна и Грегори. Грег неохотно сопровождал своих друзей: он предпочел бы остаться здесь у входа, подальше от всех.
Обстановка в машине, запах ладана, музыка - даже эти новые и удивительные ощущения и переживания нельзя было сравнить со службой. Чувства переполняли Дейну и Дерка во время Литургии - им казалось, что они находятся на небесах. Но что было особенно странным - им обоим все казалось каким-то знакомым.
Ошеломленно-удивленное выражение лица Дейны вызвало у Грега улыбку. Бросив взгляд на Дерка, он увидел, что тот стоял печальный, погруженный в себя. Грег остался доволен, еще раз, как ему казалось, убедившись, что Дейна и ее приятель были совершенно разными людьми: Дейна предназначена для постижения высшей истины, а кем был Дерк? Механик на заправочной станции, которому судьба уготовила жалкую участь - быть песчинкой в толпе. Грегори благодарил Бога, что он не принадлежит к числу серой массы, не принадлежит к толпе. Он стоял перед самой Священной Реальностью эклессии, будучи членом особого круга, онтологически участвуя в эпифании и образе самой парусии Царства...
Дерк действительно был грустен, но совсем не потому, что, как считал Грегори, был неспособен понять глубину службы. Он не был безучастен к происходившему. В божественной атмосфере Литургии он вспомнил вчерашние слова Дейны и снова повторил для себя: "Да, она права. Я - лишь похотливое животное".
Спустя немного времени он взял Грега за руку: "Скажи мне еще раз эту молитву?"
Внутреннее негодование Грега, казалось, вот-вот выдаст его неприязнь. Он сделал бы все, чтобы Дерк оставил его в покое, но вдохновленное лицо Дерка и мысль о том, что от него просто так не отделаться, охладили его пыл. Грег очень тихо, так, чтобы не нарушить тишину в храме, прошептал слова молитвы.
Дерк тут же вслух повторил молитву, вдумчиво произнося каждое слово: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного".
Грег покраснел. "Неужели этот болван не может помолчать?" - думал он. Он сгорал от стыда при мысли, что все видели его стоящим рядом с Дерком.
Дейна посмотрела на Дерка - по его щекам текли слезы. Гордая за него, она улыбнулась.
Служба подходила к концу. Грегори пошел вперед, чтобы причаститься. Перед этим он не исповедовался, так как считал исповедь перед причастием культурным пережитком, который разрушает простоту церковных традиций.
С этими мыслями он приблизился к месту причастия. Хотя было бы правильнее исповедаться в тех постыдных мыслях о Дейне, которые были у него предыдущей ночью...
Служба кончилась. Несколько прихожан подошли к людям, которых они впервые видели в храме. Грегори представился "православным ученым с традиционалистскими ориентациями". Когда кареглазая старушка спросила Дерка, православный ли он, то его ответ: "Пока нет" - вызвал удивленные взгляды Дейны и Грегори.
Когда Дерк и Грегори вышли из церкви, Дейна еще молилась. Она окинула взглядом внутреннее убранство храма, в памяти всплыли воспоминания о церкви и воскресной школе, в которую она ходила еще маленькой девочкой. Прошлый опыт "организованной религии" остался в памяти как утомительные поучения о нравственности. Правда, иногда скучная жизнь уступала место другой: в церковных летних лагерях Дейна достигала своих маленьких религиозных "высот". Но, кажется, даже они не оставили заметного следа. Или все же что-то было? Когда в колледже она изучала "Мировые религии", разве христианство не занимало главное место в ее сознании, даже несмотря на то, что преподаватель отдавал явное предпочтение американо-индейскому шаманизму? Да, она не ходила в церковь уже несколько лет, но в сердце всегда оставалась христианкой. Еще недавно ей, как и многим ее ровесницам, казалось, что она нашла ответы на все жизненные вопросы. Это были книги Халиля Джебрана, из которых она быстро выросла. Его книги стояли всего на одну ступень выше тех романов, которые она читала в школе: они лишь пробуждали некоторые чувства, но совсем не утоляли духовную жажду души.
Сейчас ее внутренний голос говорил: "Здесь ты можешь насытиться". Что же вызвало эти мысли и чувства, что заставило ее стоять у больших икон в церковном полумраке? Это было нечто большее, чем эстетика: красивая музыка, совершенное древнее искусство. Здесь царил дух спокойствия, который напоминал и о божественном, и о земном. Господь стоял около нее, совсем рядом.
Поглощенная размышлениями, Дейна не могла поверить в то, что все это происходит с ней. Требовалось время, чтобы понять, как близко она подошла к Господу. И все же она не беспокоилась, потому что знала: Бог ведет ее, Он обязательно укажет ей правильный путь. Она еще никогда не была настолько близка к Нему. Дейна молилась, но чувствовала неловкость: боялась, что пытается завести давно заржавевший механизм. Однако, когда она смотрела на лицо Христа, суровое и одновременно источающее бесконечную любовь, уверенность наполняла ее. "Прости, что я забыла Тебя", - шептала Дейна. Она раскаивалась и благодарила Господа, плакала, и слезы сближали ее с Дерком, с его слезами.
Девушка вышла из храма. Дерк и Грегори стояли у машины. Ее неожиданно поразил взгляд Дерка, Дерка, которого она называла "животным". Дейна впервые открыла для себя его искреннюю улыбку, чистоту и детскость его души, его добрые веселые глаза. А что же Грег? Это "воплощение духовности" смотрело как-то странно: он вроде бы смотрел ей в лицо, и в то же время его глаза буквально пожирали ее.
Дейна отвела Дерка в сторону. "Извини за вчерашнее, - сказала она приглушенно. - То, что я сказала, - неправда."
- Да, но может ... - начал было Дерк.
- Дерк, - сказала она уверенно, - у меня в душе было так пусто. Я в этом виновата сама, только я... Знаешь, я хотела свалить все проблемы на тебя. Я - эгоистка. Я должна учиться у тебя, а не наоборот.
Добродушно улыбнувшись, Дерк пожал плечами: ее извинения казались ему сплошной чепухой. Дейна не удержалась и поцеловала его. В это время Грегори стоял в стороне и завистливо наблюдал за молодой парой.
Они сели в машину. Снова ладан в пепельнице и снова песнопения на кассете. Дейна глубоко задумалась. "Грег, спасибо за то, что взял нас с собой, - поблагодарил Дерк.- Боже, как это было замечательно!"
- А тебе понравилось, Дейна? - спросил Грегори.
- Да, - ответила она, размышляя над чем-то.
- Хор пел божественно, - продолжал Грег, - но мне не понравились некоторые культурные пережитки.
- Что? - переспросила Дейна. Грегори убавил звук магнитолы.
- Культурные пережитки - это псевдотрадиции. Они вошли в церковную практику через дешевое благочестие - благочестие толпы. Современное литургическое движение борется за его искоренение, нужно возродить богослужение в его естественной простоте.
Дейна слушала внимательно, но ничего не говорила.
- Более того, - продолжал Грег, - та церковь, где мы были, принадлежит к юрисдикции, по поводу которой есть некоторые сомнения, хотя изредка сюда можно заходить.
- Юрисдикции?
- Да, юрисдикция - это канонически правильный сегмент Церкви. Необходимо выбрать для себя юрисдикцию, которая была бы безукоризненно традиционна и канонична. В этом выборе нужно проявить благоразумие.
- Звучит так, как будто тебе нужна юрисдикция, которая была бы достойна принять такого члена, - сказала Дейна.
Грегори едва не потерял самообладание. Стараясь скрыть раздражение, он ответил с грустью: "По-настоящему никто не достоин святого православия... Но мне жаль, я искренне скорблю о том, что некоторые юрисдикции не являются тем, чем должны быть, скажем так. И я говорю это лишь только в духе кенотической любви".
Они приехали домой к Дерку. Он еще раз поблагодарил Грега: "Я благодарен Богу, что мы встретились". Он пожал руку Грега и добавил: "Ты научил нас, как постоянно помнить о Боге".
- Да, а я очень рад, что ты такой способный ученик, - сказал Грегори с оттенком сарказма. Дерк, восприняв последнюю фразу как похвалу, радостно попрощался и ушел.
А Грегори продолжал рассказывать Дейне о себе: "Знаешь, когда меня крестили, я выбрал себе в покровители Григория Паламу, отца исихазма, защитника теозиса, нетварного света и других таинств Божественной сущности и - если у меня хватит дерзости сказать это без принижения трансцедентности Божественной сущности - самого существа человека. Если говорить мирским языком, сейчас все с ума сходят по нему. А в среде богословов можно даже говорить о подлинном "Паламитском Возрождении"!
Грег посмотрел на Дейну в надежде увидеть, какое впечатление произвели его слова, но лицо девушки оставалось непроницаемым. "Таков мой святой, - завершил Грег. - У тебя еще нет покровителя, но ты можешь выбрать что-нибудь созвучное... Например, Дионисия в честь великого мистика-богослова св. Псевдо-Дионисия Ареопагита. И хотя факт подлинного его существования является предметом дискуссий для ученых-патрологов, он фактически был отцом апофатического богословия, это существо..."
Грег продолжал говорить и одновременно силился понять, что означает молчание Дейны. Он даже решился спросить: "О чем ты думаешь?"
- О тебе, - сказала Дейна.
- Обо мне? - переспросил Грег с нескрываемой радостью. Он не предполагал, что добьется ее признания так скоро. Сейчас он должен был использовать все средства, Греб добавил еще немного ладана, достал четки и спросил:"Ты молилась?"
- Нет.
- Давай помолимся вместе, - предложил он, слегка коснувшись рукой ее колена.
Он проговаривал молитву медленно, его веки были прикрыты. Он видел: да! она смотрела прямо на него. "Она попалась, - думал Грег, - она помешана на православии, помешана на духовности, помешана на мне!" Никогда еще он не "молился" с таким чувством.
Грег ощущал, как все его существо источало "духовность". И как все это действовало на нее! Она не отрывала от него глаз. "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго", - повторял он вновь и вновь. Ему нравилось слышать собственный голос.
- Ты - липа, - вдруг выпалила Дейна.
- Что?
- Я сказала, что ты - обманщик. До встречи с тобой я поссорилась с Дерком. Ты был как струя свежего воздуха. Конечно, я сразу заметила эту особую педантичность в тебе. Мне казалось, что ты выше Дерка: не такой похотливый, в тебе жила духовность, не говоря уже об уме.
Грегори слушал, сжав губы.
- Теперь я понимаю, - продолжала Дейна, - что в тебе нет и половины его чистоты и искренности.
Мысли Грега кружились с бешеной скоростью: "Что она хочет этим сказать?" Неужели она прочитала его мысли?! Он пытался убедить себя в обратном: "Она же не сказала ничего конкретного. Да, я дотронулся до ее коленки, но она могла воспринять это всего лишь как дружеский жест".
- Как ты можешь так говорить? - негодовал Грег. - После того, как я поделился с тобой самыми сокровенными мыслями.
- Ты думал совершенно о другом, иначе ты был бы таким же искренним с Дерком.
Он мучился от угрызений совести, безуспешно пытаясь придумать что-то в свое оправдание. "Пойми, Дерк не так умен, как ты, - начал Грег. - С ним бесполезно говорить о Боге".
- А-а, так значит православие только для умных?
- Не совсем. Конечно, среди массы православных много посредственностей...
- Ага, и, естественно, именно такие, как ты, богословы и ученые должны просвещать - говорить людям, во что верить и от чего избавляться. Ах да, от "культурных пережитков"! О, это надменное аристократическое высокомерие! Кому нужно элитарное христианство? Я бы предпочла "дешевое благочестие" толпы, столь презираемое тобой, но доступное сердцу каждого человека. Разве можно его сравнить с твоим мертвым академизмом... Ведь это, это - только слова.
- Ты защищаешь религию толпы? - спросил Грегори с ужасом в голосе. - Возможно, я переоценил тебя. Ты не на многое способна, хотя делала вид, что понимала меня.
- Я поняла больше, чем ты мог себе представить. Я ловила каждое твое слово; я помню все, что ты говорил о мистике, силе Бога, Троице, духовности Церкви - о всех этих величественных вещах.
Дейна говорила словами Грега, что приводило его в замешательство. Они исходили из тех уст, о которых он мечтал той ночью. Ее тон окончательно вывел его из себя.
- Теперь я вижу: ты не любишь Бога, ты равнодушна к православию.
Дейна замолчала, затем заговорила с еще большей решительностью: "Я не обманываю тебя, говоря, как поразили меня песнопения, ладан, с каким благоговением я смотрела на службу, слушала твои рассказы о богословии, Иисусе... Но все это должно быть живым, приближенным к настоящей жизни. Как ты можешь прожить и спастись через сухие громкие слова? Они порождают эгоизм, в них нет сердца, нет души".
- Сам воплощенный Господь, - сказал Грегори в привычном "высоком штиле", - это Логос или "Слово" божественности, свидетельство непреходящей силы или динамики слов.
- Подожди! Ты же знаешь, что я имею ввиду. Прекрати прикрываться богословием. Ключи, болты и гайки Дерка в сто раз ближе к жизни, чем твоя теология и вся православная бутафория.
- Наверное, ближе здесь, - вставил иронично Грегори, - но не на Небесах.
- И на Небесах тоже. Бог знает, что происходит в сердце каждого верующего. Ты погружен в православие, в "правую веру", чтобы ощутить собственную значимость, чтобы преодолеть неуверенность. Тебе нужна не столько сама Истина, сколько нечто другое... Ты просто хочешь убежать от себя, скрыться от реальности. Дерк помогает людям. Много раз я видела, как он выворачивался наизнанку, чтобы отремонтировать кому-то машину. А он, этот кто-то, смотрел на него всего лишь как на грязного монтера-рабочего. Дерк всегда помогал людям бесплатно. То же Дерк сделал и для тебя. Я упрекала его за эту благотворительность. Мне казалось, он хочет быть "святым". Дейна вздрогнула от подступивших воспоминаний: "Однажды он стоял, не зная, что ответить на один из таких упреков, а потом просто сказал: "Я не святой". И на самом деле, Дерк никогда не считал, что делает что-то особенное. Он делал только то, в чем нуждались люди.
Грегори посмотрел на дорогу, ни один мускул не шевельнулся на его напряженном лице. Дейна уже не злилась, ее мучили угрызения совести. "Я не ценила Дерка, как должна была бы, - сказала она. - У меня злой язык".
- Нет, ты ценила, - вставил Грег.
- Он не заслужил такого отношения.
- А я заслужил подобное отношение?
- Да, - ответила Дейна, поднимая голову. - Знаешь, кто-то должен был сказать тебе правду. Наверное, это можно было бы сделать не так резко. Прости... Но, может быть, мои слова помогут тебе.
Грегу вдруг захотелось открыть сердце, рассказать, что тяготило его. Он стыдился нахлынувшего странного чувства. Что он скажет ей? Впервые Грегори ужасно завидовал Дерку. Оставив на мгновение эти мысли, он спросил механически: "Ты хочешь помочь мне?"
- Да, - решительно сказала Дейна, но тут же почувствовала себя неловко: воодушевление Грега сменилось привычной холодностью.
Внезапно у него заболел желудок, он силился дышать нормально, не делать больших вдохов. Они проехали несколько миль, не проронив не слова. Наконец, машина остановилась у подъезда Дейны. Грег взял себя в руки. "Ну что ж, - сказал он, когда Дейна выходило из машины, - вы с Дерком подходящая пара. Забудь все, чему я тебя учил. Вера для тебя никогда не была более, чем игрой... У тебя хватило смелости сказать, что я забавляюсь этим,- я, который посвятил жизнь православной Церкви".
Дейна смотрела на него серьезно. На прощанье она сказала: "Нет, я не могу забыть то, чему ты учил меня. Наш разговор сильно расстроил меня. И все же я благодарна тебе".
Вдруг Грегори закричал, и в этом крике соединились ожесточение и бессилие: "Господи, и зачем только я тебя встретил! Закрой дверь!". Машина тронулась. Кончилась кассета с византийскими песнопениями, и через мгновение в динамиках магнитофона загремела рок-музыка. Сквозь беспорядочные звуки электрогитары, гортанный голос, полуживотный-получеловеческий, доносил пустые кричащие слова: "Я хочу тебя, я хочу тебя...". Ладан распространялся по салону машины, на потолке и передней панели тряслись иконы под глухой ритм ударника.
Радио продолжало играть. Грег проклинал Дейну, Дерка и даже Бога. Постепенно он понял, что ненавидит и себя. В исступлении он простонал: "Я - ничтожество!"
На следующий день Дерк работал, как обычно, в мастерской, Дейна же осталась дома. Она прочитала все "Откровенные рассказы странника своему духовному отцу". Когда вечером пришел Дерк, Дейна взахлеб рассказывала о прочитанном, о том, как странник стяжал сердечную молитву.
- Знаешь, - сказал Дерк, - во время работы я постоянно молился.
- Что говорит твое сердце?
Дерк искал правильные слова. "Я просто счастлив", - произнес он. Затем он предложил пойти в воскресенье в ту же церковь.
- И тебя не пугает незнакомый язык? - спросила Дейна.
- Нет, мы тихонько спросим у старушек - они все объяснят.
Тем вечером они допоздна читали "Откровенные рассказы". И еще не раз слезы выступали у них на глазах...
Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты л это от мудрых и разумных и открыл это младенцам, Отче, ибо так было благоугодно Тебе. (Матф. :е-26)
Перевод с английского Инны МЕЛЬНИКОВОЙ.
Все герои вымышлены; сходство с живыми и уже ушедшими людьми случайно.
Иллюстрация: Эдвард Хоппер, Автозаправка, 1940. Музей современного искусства Соломона Р. Гуггенхайма, Нью-Йорк
