На днях в коридоре одного детского центра я услышала разговор родительниц:
— Как уже надоели все эти выставки! Каждый раз придумывать, лепить ерунду какую-то, а Ромку моего не заставишь даже раскрасить что-нибудь! Или так раскрасит, что лучше уж самой…
— Да, а в школу пойдем – говорят, еще хуже будет: там постоянно выставки, проекты…
Я тем временем успела посмотреть выставку детских работ. Вот замечательный букет из причудливо сложенной бумаги, бисера, хитро переплетенных ниток. Подпись: «Маша N, 4 года». Рядом аккуратно раскрашенное панно с розами из папье-маше. Принадлежит, согласно подписи, трехлетнему мальчугану. У меня бы, наверное, возник комплекс какой-нибудь «родительской неполноценности», если бы не услышанный разговор и некоторый материнский опыт, дающий уверенность в том, что нормальный трехлетний ребенок ни за что на свете не создаст такую строгую, до миллиметра выверенную симметрию при наклеивании роз.
Но и сказать, что трех — или четырехлетка настолько безнадежен, что только мама способна выполнить за него творческую работу на выставку, я тоже не могу. Ну да, розы могут выйти квадратными, ромашки ярко-оранжевыми, а композиция немного неуравновешенной – но неужели это повод для того, чтобы стесняться детских достижений и подменять их собственными взрослыми поделками по интернет-рецептам?
Вообще-то ребенка в таком возрасте трудно заставить быть просто зрителем или держателем палитры, он непременно захочет попробовать склеить, слепить, покрасить сам. Но на огромном числе работ – ни единого следа детского участия, ни одного робкого мазка, ни одной кривоватой фигуры. Неужели уже так забита воля, что не осталось никакого «я сам!»? Или «затюкано» стремление к творчеству бесконечными «Ну, кто ж так клеит!» и «Ты все равно не сможешь!»? Или просто ребенок увидел «свою» работу уже только на выставке, потому что мама готовила ее ночью, пока никто не мешает?
Фото RISD Museum, flickr
Вопрос – а для чего ночью? Чтобы выглядеть мамой «самого-самого» ребенка? Так ведь мамы вроде бы и не стесняются признаваться друг другу, что «Ромку не заставишь…». Просто «из любви к искусству» и неготовности видеть художественные достоинства в «мазне всякой»? Но их и не появится, достоинств, если так грубо спускать с небес на землю юного творца. «Проще самой»? Действительно, проще. Только ведь область того, что придется делать самой, будет расти вместе с ребенком: например, однажды придется самой «поступать» в институт и устраиваться на работу. И мама же станет тюкать великовозрастного детину за безволие, безынициативность и полную неприспособленность к жизни. А начинается с малого – с сомнительного удовольствия созерцать на выставке якобы детский шедевр.
Впрочем, мне легко рассуждать, мои дети еще не ходят в школу, и четыре картинки в год сделать не за ребенка, а вместе с ребенком, или разрешить ему самому немножко изничтожить поверхность стола гуашью – еще не большая проблема. А вот про школу одна моя знакомая сообщала действительно печальное:
— Задали детям сделать проект «Моя малая Родина», в печатном виде, на несколько листов, красиво и с фотографиями. Я до трех ночи сидела… И по всем предметам бесконечные выставки-конкурсы-проекты, сил нет!
— А в каком же они классе?
— В первом…
Речь о школе на окраине райцентра. Кажется, минимальный здравый смысл позволяет понять, что первоклассник не в состоянии напечатать несколько листов, ни сам, ни вместе с мамой. Конечно, при наличии большого количества свободного времени, мама может придать заданию какую-то педагогическую целесообразность, предложить ребенку на слух выбирать информацию, обсуждать основные понятия, картинки подбирать – но для чего эта сдача в печатном виде заведомо не детского труда? Единственный понятный ответ – для какой-то там «галочки» учителю. Интересно, а кто раздает «галочки» учителям за задания, далеко отстоящие от «зоны ближайшего развития» ребенка, а значит – абсолютно непрофессиональные?
Пока я возмущенно бурчала на эту тему в среде своих родных, моя мама предложила мне новые факты: оказывается, среди ее коллег изготовление проектов и рефератов в рабочий перерыв – обычное дело. Дети ее коллег учатся в хороших городских школах и гимназиях, но по совокупности предметов объем «проектной деятельности», или не знаю уж, как это называется, превосходит возможности ребенка независимо от его способностей.
И как поступать родителям? Позволить детям заработать невроз, сколиоз и инвалидность по зрению? Или с младых ногтей приучать к плагиату, обману, жизни за чужой счет? «Галочки» учителя и законное желание родителя не дать ребенку «нахватать» двоек оборачиваются системой узаконения плагиата и того удивительного порядка вещей, при котором современный студент – будь он хотя бы и студентом Духовной академии – не считает зазорным рассказывать знакомым, сколько он заплатил автору «своих» письменных работ…
