Сначала я его услышал: кто-то дал мне кассету с самодельным бумажным вкладышем «Александр Солодовников». И рядом с именем — трогательный религиозный рисунок. На пленке немолодой мягкий голос то читал, то пел под рояльный аккомпанемент торжественные строки о заре Воскресения, о смирении и надежде, о Вербной всенощной, о Рождестве. Стихи отдавали уловимой «старомодностью», в них не было привычного гладкописного «профессионализма», которым богато пестрели страницы литературных изданий. Иногда автор украшал свои молитвенные гимны горстью образов, и это было чисто, доверчиво, убедительно. А главное — какой бы горькой подчас ни была тема стихотворения, но за каждым из них стояло облако счастья. Счастья веры.
Сегодня Александр Александрович — легенда. Известна его биография: потомственный москвич-интеллигент, ученый, театрал, ревностный прихожанин, детский писатель, гулаговский сиделец с почти двадцатилетним стажем... «Бог устраивает нашу жизнь и ведет нас чаще всего не сверхъестественными какими-то средствами, а через промыслительные встречи с людьми, через стечение обстоятельств, через „случайности“, которые на самом деле далеко не случайны. Твердо надо верить в руководящую руку Божию, всегда молиться и благодарить Его за все — за хорошее и за плохое, — так как мы сами никак не можем знать, в чем наше истинное благо». Так писал он своим племянникам августе 1961 года.
Рубрика «Строфы» Павла Крючкова, заместителя главного редактора и заведующего отдела поэзии «Нового мира», — совместный проект журналов «Фома» и «Новый мир».
Три года назад вышла его первая книга «Я не устану славить Бога». Откликаясь на нее, поэт Тамара Жирмунская прозорливо напомнила: «Безутешный отец, Солодовников потерял когда-то двух кровных детей. Но Господь, вера в Которого помогла ему выстоять в нечеловеческих испытаниях, послал ему чужих детей. Именно они сумели доказать городу и миру, что „рукописи не горят“...» Заканчивая мое вступление, хочется поклониться одному из этих «чужих детей» — литератору Евгению Евгеньевичу Данилову, который несколько десятков лет беззаветно служит памяти удивительного стихотворца и человека — Александра Солодовникова.
***
«Всякий огнем осолится,
Имейте соль в себе...»
Не огонь ли моя темница,
Не соль ли в моей судьбе?
В огне размягчилось сердце,
Очистила душу соль.
Уловлен апостольской вершей,
Забыл я неволи боль.
Воскреснет вольная птица
И в самом жалком рабе,
«Всякий огнем осолится...
Имейте соль в себе...»
1920-е (в тюрьме)
***
Как Ты решаешь, так и надо.
Любою болью уязви.
Ты нас ведешь на свет и радость
Путями скорби и любви.
Сквозь невозвратные утраты,
Сквозь дуновенье черных бед
В тоске взмывает дух крылатый
И обретает в скорби свет.
Из рук Твоих любую муку
Покорно, Господи, приму.
С ребенком смертную разлуку,
Темницу, горькую суму.
И, если лягу без движенья,
Когда я буду слеп и стар,
Сподоби даже те мученья
Принять, как благодатный дар.
Как Ты решаешь, так и надо.
Любою болью уязви.
Ты нас ведешь во свет и радость
Путями скорби и любви.
1934
Заря воскресенья
Чаю воскресения мертвых,
и жизни будущаго века. Аминь.
Из Символа веры
Без удержу ткань мировая струится,
Всё шире лучится, всё в новые сферы
Уходит стремительный бег.
От станции «Рыбы» до станции «Птицы»,
От станции «Птицы» до станции «Звери» —
Вперед к рубежу «Человек».
И вот человек заявляет: «Приехал!
Конечная станция! Чудная местность!
Устроюсь-ка здесь навсегда».
А что, если это всего только веха?
И дальше, все дальше, вперед в Неизвестность
Должны пролетать поезда?
Об этом до нас достигают сигналы,
Апостольский голос вещает вселенной
Евангелие говорит.
И веровать в это душа не устала,
Хотя уверяет рассудок надменный,
Что поезд пришел и стоит.
Но издали светит душе в ободренье
Пасхальным сияньем заря Воскресенья!
1964
На Пасхе
Хоть он теперь не богомолен,
Наш заблудившийся народ,
И звон умолкших колоколен
Его к молитве не зовет,
Но голос сердца изначальный
В его душе еще звучит,
И в светлый день первопасхальный
«Христос Воскресе» говорит.
Тогда, покорный древним силам,
В распах кладбищенских ворот
Идет народ к родным могилам,
Идет, идет, идет, идет.
И на могилах теплит свечи,
И крошит хлеб, и кормит птиц,
И молится, и чает встречи
С заветным сонмом милых лиц.
Тот голос сердца не задушишь!
Его ничем не истребить;
И каждый, кто имеет уши,
Достоин веровать и жить.
1966
Путь познанья
Мы слушать музыку должны неоднократно,
Чтобы в душе она запела внятно.
Мы с деревом должны бок о бок жить,
Чтоб с ним тепло общаться и дружить.
Подолгу надо созерцать пейзаж,
Чтобы он стал неоспоримо наш.
И в книгу вчитываться по складам,
Чтобы свой смысл она явила нам.
А человека распознать тем боле
Никак нельзя, не съев с ним пуда соли.
Смотри на Божий мир неторопливо,
Чтобы увидеть в нем живое диво,
В молитвенной душе у нас должна
Царить ненарушимо тишина.
Сочувственно вникай во все живое,
И Сам Господь пройдет перед тобою.
1968
Из дневниковых записей
7. Троицын день
Над миром нашего бесчинства
И бесполезной суеты
Мы видим образ Триединства
Непобедимой красоты.
Миг жизни человека краток,
Но человек и в этот срок
В своей душе святой остаток
Богосыновства уберег.
17 июня 1973
