Четверть века тому назад, в последнем феврале уходящего (прошлого!) века, известный критик Ирина Роднянская напечатала в «Новом мире» небольшую статью-размышление под названием «Неподражательная странность». Вот, написал и сразу подумал о том, что в минувшем феврале Ирина Бенционовна, о которой мне нужно здесь сказать, отметила свое 90-летие. Пользуясь случаем, «Фома» и «Строфы» кланяются ей, конечно.
Итак, в феврале 1999 года Роднянская написала о двух поэтических именах, встретившихся посреди густой редакционной жизни, «окруженной осколками журнально-печатного производства»: саратовском литераторе Иване Васильцове и знакомом ей священнике Борисе Трещанском (в 2019 году миниатюры-верлибры о. Бориса под заглавием «Со Христом воскреснем» выходили в наших «Строфах», его поэзия мне дорога и памятна).
…Тонкая книжка стихов Ивана Васильцова «Ищите мир» (1998) попала в редакцию по почте. Стихи и стихи, об авторе — ни слова. Старейший критик раздумывала: не позвонить ли ей в редакцию журнала «Волга», разузнать о самобытном поэте. Но — решила «остаться при одних стихах». «…А из стихов видно, что поэт живет — или, во всяком случае, оживает — не то в пригородном, не то в деревенском уединении, в слегка минорном согласии с отчими землей и небом… Пишет почти сплошь хорошо. И притом — не без странности, с каким-то своеобычным изворотом — не строки, а душевного зрения».
«Строфы» — совместный проект журнала «Фома» и «Новый мир» о творчестве поэтов XX-XXI веков. Автор проекта: Павел Крючков.
Спустя годы примерно о том же самом напишут критики более молодых поколений — Екатерина Федорчук и еще один автор нашей рубрики, поэт Константин Шакарян. И оба — о богатом поэтическом инструментарии автора, о его новаторстве и тяге к традиции.
На днях я наконец познакомился с поэтом, прозаиком и рыбаком (а также преподавателем и исследователем русской литературы) Иваном Пырковым (Васильцов — его литературное имя). Солнечный человек, словно из прозы Ивана Шмелёва.
А согревающие стихи его — в том числе из нового сборника «Вторчермет».
* * *
Весенняя крылатая молва, Воскресни! Людей соединяют не слова, А песни. Тропинка к дому, детство, тополя, Вкус хлеба… Людей соединяет не земля, А небо. Когда темно душе твоей, узри Сто музык! Людей соединяют не узлы, А музы! Скорей навстречу свету разомкни Оконца! Людей соединяют не замки́, А солнца. Всегда вблизи крапива-лебеда — Злу мера… Людей соединяет не беда, А вера. Так много дней пройдёт, так много лет, Жизнь, то есть… Людей не страх соединяет, нет! А совесть. В моём невечном сердце только ты Навеки. …Людей соединяют не мосты, А реки.
* * *
Бывает даже вечер вечен. Как тень, растянута минута. Бывает, синие качели В одну лишь сторону летят. Вскипая, медлят самовары, Степенные гуляют пары, Веселые сердца скворечен На волю выпорхнуть хотят. Весной, бывает, жизнь мелькает И каплей по веслу стекает. Бывает, своду небосвода Покоя лодки не дают. Смеется ветер-перевозчик, Как будто неба переводчик, На небе слов не произносят, На небе плачут и поют.
* * *
Константину Шакаряну Зимы у нас не ждут, Зимы не выбирают, Зимами не живут — Зимы переживают. Оповестит вокзал, Что кого ожидает. Я ведь уже сказал: Зимы переживают. Скрадывает декабрь Времечко, отжимает... Кадр сменяет кадр. Зимы переживают. Ранней метели шарф Горло пережимает. Жизнию жизнь поправ, Зимы переживают. Остепенился дым, Дым стекленеть желает. Дворник стучит «дын-дын». Зимы переживают. Из переулочка — Эх, сердца прожигает! — Вышла Снегурочка. Зимы переживают. Мимо школы учась, Дети снежки сжимают, И на ледянках мчась, Зимы переживают. Вечером в темноте Чья-то тень оживает. Те, кого нет — и те Зимы переживают. Перед окошком стол. А на стекле — бывает! — Папоротник расцвёл. Зимы переживают. Я не знаю, как быть, Зимы не заживают. ................................... Птичек пора кормить.
* * *
Веслу я верил, как руке, Я лодке верил. Но задыхался в рюкзаке Печальный клевер. И отдали цветы поклон Своей отчизне, Когда гремел последний гром В земной их жизни. Грозя, метался дух полей И дух полыни. А ливень оживлял линей В моей корзине. А ветер пел о летних днях Степной державы… А весла плакали в сенях И были правы.
