На сайте журнала «Фома» уже долгое время существует постоянная рубрика «Вопрос священнику». Каждый читатель может задать свой вопрос, чтобы получить личный ответ священника. Но на некоторые из вопросов нельзя ответить одним письмом — они требуют обстоятельной беседы. Какое-то время назад к нам пришел очень сложный вопрос о роли Церкви в обличении греха коррупции: "Почему священники публично не обличают коррупционеров?" (читать письмо).
Мы попросили ответить на это письмо протоиерея Максима Козлова, публициста и постоянного автора "Фомы" Сергея Худиева и протоиерея Владимира Воробьева.
Ответ протоиерея Владимира Воробьева, ректора Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета:
Нет сомнений в том, что одним из главных служений Церкви в этом мире является свидетельство об Истине, и священник не должен из страха или по расчету становиться пособником лжи и греха. В Церкви священники постоянно обличают грех. Именно так заповедал поступать Христос, и Сам Он обличал: «Горе вам книжники, фарисеи, лицемеры…» (Мф 23:13–29). Помните? Но ведь Христос при этом не назвал ни одного имени.
Дело тут вовсе не в страхе или расчете священника на подачку коррупционера, а в самом характере священнического служения. А помните евангельскую притчу об одной овце, которая пастырю дороже девяноста девяти овец (Мф 18:12–13)? И слова Господа: Нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих (Мф 18:14)? Прямое обличение с церковного амвона конкретного человека является крайним средством, которое в большинстве случаев не приводит обличаемого к покаянию, а вызывает смертельную обиду или даже непримиримую вражду. Зло при этом не уменьшается, а только возрастает, а сам обличаемый навсегда отворачивается от Церкви или становится ее врагом. При этом сам грех, вероятнее всего, станет еще более агрессивным, наглым и опасным для общества.
Опытный хирург согласится на трудную операцию лишь в том случае, когда уверен в благоприятном исходе. Риск всегда остается, но все же есть большая вероятность, что операция приведет к выздоровлению. Если же вероятность выздоровления мала, хирург говорит: «Операция не показана. Вам нужна химиотерапия, она облегчит течение болезни и, если не вылечит, то все же продлит Вашу жизнь. А операция может окончиться Вашей смертью». Священник — это врач духовный. Он обязан, подчеркиваю — именно обязан, — думать о последствиях своих пастырских действий.
Мы живем в такое время, когда грех нагло господствует в мире, когда доброе во всеуслышание называют злом, а то, что всегда считалось преступлением, узаконивают как проявление свободы и прав человека. Наш мир тяжело болен и уже не способен сопротивляться своей смертельной болезни. И помочь ему может только одно средство — Божественная сострадательная любовь. Современный священник теперь, более чем когда-либо, и должен являть эту бесконечную, милующую любовь. Гневными обличениями уже не поможешь.
Представьте себе священника, выступающего с обличительными проповедями на городских праздниках! Священник не должен превращаться в политика, народного трибуна, светского оратора. Главное в его жизни — молитва, совершение Божественной литургии, пастырское попечение, учительское служение и проповедь. Но эта проповедь должна быть благодатным продолжением благовестия Христа, она должна приобщать людей к добру, миру и Божественной любви. В этом подвиге священника никто не заменит. А священник, выступающий «с броневика» с погромными обличениями, рискует только скомпрометировать свой священнический сан и превратить свое великое призвание в карикатуру.
На заставке аппликация Марии Сосниной
