Директор по фандрайзингу и коммуникациям БФ «Дом слепоглухих»
Не знаю, как у других, но для меня март — психологически самый сложный месяц в году. Я работаю в благотворительном фонде и отвечаю за сбор средств. По-умному это называется фандрайзингом. Название красивое, но работа тяжелая, я бы даже сказала — мужская. Добывать деньги.
За десять лет работы я периодически выгораю. Сейчас этот термин на слуху. Это когда усталость накатывает с самого утра. Только открыл глаза — а уже выдохся. Ничего не радует. А уж если звонят по рабочему вопросу… Даже злость берет: чего это меня опять беспокоят?! Я уже привыкла к таким состояниям и знаю, как себе помочь. Но это тема для отдельного разговора.
Замечаю, что в марте выгорание случается всегда. И это вполне объяснимо: запас витаминов в организме исчерпан, солнца отчаянно не хватает, изо всех сил ждешь весну, а зима никак не хочет отступать.
В один такой не самый прекрасный мартовский день я сидела на работе, рефлексировала, решила отвлечься и выпить чаю. Открыла книгу, которая лежала у меня на столе — «Сказать жизни Да!» Виктора Франкла. Это психологическое исследование о заключенных концлагерей. Я наткнулась на такой момент книги:
Освобожденные узники идут по цветущему полю. Вдруг один из них с яростью начинает топтать колосья пшеницы. Франкл его останавливает: «Я не понимаю тебя. Нельзя же топтать молодые посевы!»
Товарищ приходит в ярость, его глаза сверкают, он свирепо смотрит на Франкла и кричит: «Что ты там лепечешь? У нас что, мало отняли? У меня жену и ребенка удушили газом! Об остальном я уже молчу! А ты боишься растоптать пару колосков?!»
Франкл делает вывод: даже тот, кто пострадал от бесправия, не имеет права вершить бесправие. Потому что иначе — тупик. И прежде всего для самого человека.
«Это невозможно… Надо быть святым, чтобы так считать», — подумалось мне.
И тут раздался звонок. Незнакомый мужчина грустным голосом сказал:
— Я тут в банке, хочу вам пожертвование сделать. А с меня комиссию берут, почти 3000 рублей. Это нормально?
Я начала выяснять, в чем дело. Оказалось, такая большая комиссия из-за крупной суммы перевода и того, что мужчина делает его наличными через кассу. Я предложила сделать онлайн-перевод — так комиссия в три раза меньше.
— Не могу, — ответил он. — У меня все карты заблокированы, потому что я был за границей. Ничего не работает.
— Тогда приезжайте к нам в гости, привезете лично.
В голосе мужчины послышалось отчаяние:
— Меня еще и прав лишили по решению суда… А так бы с удовольствием. Ладно, делать нечего, придется переводить с комиссией. Я просто летел в самолете, увидел информацию про ваш «Дом слепоглухих» и очень захотел помочь. Это всё, что могу. Простите…
Я не знаю, что случилось у этого мужчины. Но поняла, что ситуация у него сложная. И в этой ситуации он выбрал помочь другим, а не топтать колоски в бессилии и злобе.
Я допила свой чай и вернулась к работе. Выгорание куда-то пропало.
Когда я рассказываю эту историю, многие говорят: «Такие, наверняка, грехи замаливают». Может быть. Но ведь это хороший путь. Можно выбрать другой: злость, отчаяние, ненависть, обвинение всех, кроме себя. Но он куда хуже, чем замаливание грехов.
