Пять самых сильных книг Стругацких. Умный обзор от писателя-фантаста

1. «Трудно быть богом»

Этот роман, написанный в 1963 году и впервые изданный в 1964-м, стал своего рода «визитной карточкой» братьев Стругацких. Огромное количество переизданий, переводов на иностранные языки, две экранизации.

О чем эта книга? Земляне XXII века успешно осваивают дальний космос — и открыли планету земного типа, где есть разумная цивилизация, находящаяся на средневековом уровне. Ее с огромным интересом изучают — а потом и собираются ускорить развитие, чтобы аборигены поскорее преодолели свое темное настоящее и достигли светлого будущего. Для этого на планете действуют земные агенты, замаскированные под местных жителей. Главный герой, историк Антон, работает под прикрытием, изображает из себя благородного дона Румату Эсторского. Но чем дальше, тем яснее он осознаёт: что-то пошло не так, реальность не вписывается в прекрасные задумки землян.

Подробнее эту книгу я разбирал в статье «Трудно быть богом: разбираем сюжет и смысл известного романа Стругацких» на сайте журнала «Фома», а если в двух словах — это о том, что нельзя вмешиваться в чужую жизнь, в чужую историю, тем более свысока, считая себе лучше, правильнее тех, кого собрался облагодетельствовать. Фантастическую ситуацию, нарисованную Стругацкими, легко спроецировать на обычную нашу жизнь. Например, кто-то огнем и мечом хочет насадить истинную веру. Или принести социализм странам, как некоторые выражаются, третьего мира. Или осчастливить «отсталые», по чьему-то мнению, народы благами демократии и рынка. Или на совсем уж мелком, бытовом уровне — решать за близкого человека, кем ему быть, на кого учиться, с кем дружить, с кем вступать в брак... словом, «причинять добро». Мы же умнее, лучше, сильнее — значит, мы вправе! Мы, позволяя себе такое, пытаемся играть роль Бога, но кончается такое плохо, и неудивительно. Ведь сам этот подход основан на том, что Бога нет, Промысла Божественного о судьбах мира и каждого человека нет, что вся наша жизнь целиком описывается некими законами природы и общества, познав которые, можно добиться всего.

Надо сказать, роман получился глубже, чем планировали братья Стругацкие. Они-то в начале 60-х годов еще имели коммунистические идеалы и вкладывали в текст прежде всего антисталинистский пафос. Они видели в действиях Сталина и его идеологических последователей искажение благой, с их точки зрения, идеи. Но так бывает: талантливый художник своим произведением сказал гораздо больше, чем хотел сказать.

2. «Понедельник начинается в субботу»

Эта повесть, первая часть которой, «Суета вокруг дивана», была опубликована в 1964 году, неслучайно названа авторами «сказкой для научных сотрудников младшего возраста». Перед нами юмористическая фантастика, легкая, светлая, искрометная. На первый взгляд, здесь не ставятся трагические вопросы бытия, даже зло (как же без него) здесь вполне карикатурно и, в общем-то, беззубо.

Но повесть, казалось бы, менее глубокая, чем многие другие произведения Стругацких, стала невероятно популярной, она часто переиздавалась, в 1982 на ее основе был снят телефильм-мюзикл «Чародеи», который до сих пор в новогодние праздники дают в телеэфире.

Причина такого успеха: в повести идеально отражен общественный оптимизм первой половины 60-х годов, эпохи «оттепели». Страна, казалось бы, рассталась со сталинизмом, лицо советского социализма постепенно очеловечивалось, наука развивалась семимильными шагами, не за горами уже был коммунизм в мировом масштабе (именно в те годы первый секретарь ЦК КПСС Хрущев пообещал, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме). А коммунизм мыслился как всеобщее счастье, как рай земной. Рай земной, потому что люди изменятся качественно — высшей ценностью станет научный поиск, высшей целью — покорение природы, а человеческие отношения будут высокими и светлыми. Эгоизм, жестокость, подозрительность уйдут в прошлое... Сейчас это звучит крайне наивно, но тогда в это действительно массово верили. Верили и братья Стругацкие. Именно такая вера (суррогат веры в Царство Божие) и пропитывает «Понедельник начинается в субботу».

Писатели здесь ничего нового не придумывают, но пытаются посредством художественного вдохнуть новую надежду в изначальную идею строителей коммунизма. А идея эта по сути —  переиначивание христианской идеи Царства Божия. С христианской точки зрения природа людей настолько искажена злом, что любые их благие намерения приводят к построению ада (или хотя бы его филиала) на земле — и выход только в воссоединении с Творцом, которое в полной мере совершится уже по ту сторону земной жизни. А идеалист-коммунист считает, что  человек и сам справится, научится строить рай уже здесь, на земле. История, впрочем, показала, что из этого выходит.

Дело происходит в вымышленном северном городке Соловец, где существует НИИЧАВО — Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства. Сотрудники института — герои повести, отношения между ними, а главное, их научные поиски, становятся сюжетной канвой. Здесь главное, по выражению самих же героев, не «приключения тела», а «приключения духа». А приключения духа — это познание, изучение тайн природы, что само по себе приносит героям радость. Отсюда и название, «Понедельник начинается в субботу». Пытливая мысль ученого не знает выходных, ученые всеми правдами и неправдами пытаются и в выходные поработать в своем институте.

Конечно, не всё у них идеально. Наряду с творческими людьми работают в институте и посредственности, и демагоги-халтурщики (главный из которых — профессор Выбегалло, карикатура на печально известного научного функционера Трофима Денисовича Лысенко). Да и зам. директора института Модест Матвеевич Камнеедов — карикатура на малограмотного и при том амбициозного бюрократа. Но эти минусы лишь оттеняют плюсы, мыслятся неизбежными временными явлениями, которые могут лишь затормозить, но неспособны остановить грядущее счастье.

Кстати, интересный момент: будучи убежденными материалистами, Стругацкие тем не менее высмеяли в повести то, что можно назвать бездуховностью, а точнее — приматом материального. Профессор Выбегалло пытается создать человека, полностью удовлетворенного, все потребности которого сугубо материальны. Получается жуть. Кадавр в исходном смысле этого слова — то есть живой труп. Иначе сказать, зомби.

Так вот, искренний заряд позитива, искренний пафос научного поиска, идеал ученого как посланца будущего в настоящем и стал причиной успеха повести. Характерно, что ее прямое продолжение, «Сказка про Тройку», вещь гораздо более глубокая и мудрая, хирургически точно показывающая суть командно-административной системы, такой популярности не заслужила. И причиной тому не только ее тяжелая издательская судьба — тут прямо по книге Екклесиаста: во многом знании много печали. А большинство не хочет печалиться.

3. «Пикник на обочине»

Эта повесть, впервые изданная в 1972 году, послужила основой гениального фильма Андрея Тарковского «Сталкер» (сценарий которого тоже писали Стругацкие), а позднее по ее мотивам создали знаменитую серию компьютерных игр.

Что же стало причиной ее популярности? Во-первых, совершенно неожиданный и крайне цепляющий антураж. Землю посетили какие-то высокоразвитые инопланетяне, оставив после себя несколько аномальных зон. Одна из них и становится местом основного действия. В таких зонах нарушаются законы природы, там полным-полно смертельно опасных аномалий, там можно найти предметы со странными (и крайне полезными) свойствами, само существование которых необъяснимо с научной точки зрения. И есть люди, так называемые сталкеры, которые с риском для жизни ходят в Зону, ищут эти артефакты. Само по себе это стало новинкой, ничего подобного в мировой фантастике не было.

Во-вторых, это идея, ради которой и создан был столь яркий антураж. Зона — это метафора будущего, которое может оказаться и прекрасным, и ужасным, причем одновременно. Это и страхи, и надежды. Надежды не только на решение каких-то частных проблем человечества (голод, болезни и так далее), но и на кардинальное изменение человеческой природы, а следовательно, и переустройство социума. Ведь если такие невозможные с точки зрения современной науки артефакты существуют, значит, рано или поздно мы до них дорастем, мы их познаем, и это познание, быть может, изменит нас самих.

Иначе говоря, это все тот же пафос научного познания, что и в повести «Понедельник начинается в субботу», но уже не столь прямолинейный. Здесь уже не уверенность, а робкая надежда. В мире полным-полно грязи и зла (а вовсе не «отдельные недостатки»), но, несмотря на всю грязь, должно же быть и что-то иное! И вот эта надежда на «что-то иное» — очень характерная примета времени, 70–80-х годов, когда всеобщая вера в грядущий коммунизм скукожилась, действительность чем дальше, тем больше внушала уныние, надежда была только на чудо. Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете (детский вариант). Или прилетят мутные инопланетяне и оставят после себя помойку (взрослый вариант, как раз и показанный Стругацкими).

И наконец, главная идея, главный образ их повести. Самый таинственный артефакт Зоны, некий Золотой шар, способный исполнять любые человеческие желания, но такие желания, которые идут от сердца (из подсознания, сказали бы психологи). А оттуда, из сердца, может исходить очень и очень разное. Как знаем мы из Евангелия, исходящее из человека оскверняет человека. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, — всё это зло извнутрь исходит и оскверняет человека» (Мк 7:20–23).

При этом в большинстве случаем мы не знаем, что творится у нас в подсознании, какие там кипят страсти, какие там резвятся демоны. Недаром сказано: бойтесь своих желаний. Бог не исполняет очень многие из наших просьб, потому что мы сами не отдаем себе отчета, чего хотим на самом деле. А то, чего хотим на самом деле, может нас духовно (да и физически) погубить. Но Золотой шар не Бог, он автоматически исполняет всё, о чем попросит сталкер, сумевший до него добраться.

Кстати, чтобы добраться, надо, по сути, совершить человеческое жертвоприношение — единственный путь к Золотому шару преграждает аномалия «мясорубка», которая, перемолов кого-то, на время успокаивается и дает возможность другому дойти до Шара. Именно это делает главный герой, сталкер экстра-класса Редрик Шухарт, который шел к Шару, надеясь вымолить здоровье для своей дочери, и подставил молодого парнишку Артура. Но в этот момент произошло нечто, переменившее сознание сталкера. Артур, умирая, выкрикнул свое заветное желание: «счастье для всех, даром, и чтобы никто не ушел обиженным». Именно эти слова и повторяет Шухарт, добравшись в итоге до Шара. С христианской точки зрения, с ним случилось покаяние, метанойя по-гречески (буквально — перемена ума). Не факт, что сами Стругацкие вкладывали именно этот смысл, но такая интерпретация вполне допустима. И эти слова — «счастье для всех, даром, и чтобы никто не ушел обиженным» — в итоге стали своего рода гуманистической «молитвой».

4. «Обитаемый остров»

Этот роман, впервые изданный в 1969 году, входит в так называемый «полуденный» цикл, то есть в цикл произведений о Земле XXII века, о мире восторжествовавшего коммунизма. Но действие его происходит не на светлой Земле, а на мрачной планете Саракш, куда по несчастливой случайности попал главный герой, 20-летний землянин Максим Каммерер.

Там, на Саракше, плохо. Там цивилизация находится на уровне примерно середины нашего XX века, там недавно случилась мировая атомная война, там правят тоталитарные режимы — осколки некогда единой империи... В общем, все то, что и читатели-современники, и нынешние читатели очень хорошо себе представляют по реальной земной истории.

Максим с юношеским пылом и задором пытается сперва понять это общество, потом исправить его. Все развивается по классическому сценарию «хотели как лучше, получилось как всегда».

Написано это ярко, увлекательно, «приключений тела» тут явно больше, чем «приключений духа», но секрет популярности «Обитаемого острова» вовсе не в приключениях Максима.

Главное — в великолепной метафоре, которая более всего и запоминается читателю. Это так называемые башни ПБЗ (расшифровывается как противобаллистическая защита), которые на самом деле используются не для целей ПВО, а для массовой пропаганды. Башни генерируют некое излучение, которое делает мозги большинства людей восприимчивыми к любым вкладываемым в них идеям. Это работает независимо от ума и образованности. На физиологическом уровне. И лишь небольшой процент людей не теряет критического мышления, но излучение и на них оказывает воздействие: они испытывают сильнейшие физические боли. Благодаря системе башен-излучателей и держится власть в стране, где происходит основное действие романа, в так называемой Стране Отцов.

Стругацкие писали этот роман во второй половине 1960-х годов, в эпоху всеохватной советской пропаганды. Но тогдашняя советская пропаганда была не слишком эффективна. Стругацкие, конечно, намекали на нее, но вряд ли могли себе представить, какое развитие получат приемы массовой пропаганды в будущем. Зато мы это видим ежедневно и ежечасно, причем повсюду. Мы постоянно употребляем выражения «зомбированные» (по отношению к жертвам чуждой нам пропаганды), мы часто сравниваем массовую пропаганду с облучением, иногда даже не догадываясь, что используем метафору из романа Стругацких.

Причем Стругацкие конца 60-х годов — это уже не те оптимистичные ребята начала 60-х. Они мудрее и печальнее. Они уже понимают, что простых решений сложных вопросов не существует. Их герой Максим Каммерер в итоге уничтожает систему башен, излучения больше нет, но это не дает никакого чудодейственного эффекта. Мало того, возникают беды, о которых пылкий юноша просто не подумал. И это тоже важная метафора — да, массовая пропаганда — это зло, но ее отмена вовсе не становится палочкой-выручалочкой. Стругацкие это понимали еще тогда, когда всем их читателям советская власть с ее назойливой пропагандой казалась вечной.

Но вот чего в тексте нет, а заметить бы стоило. С христианской точки зрения коренные причины катастрофы (и катастрофы жителей придуманного Саракша, и наших реальных земных катастроф) не в излучающих башнях снаружи, а в поломанных «приемниках» внутри — они на прием разрушительных сигналов работают и без башен, а связь с источником созидания, то есть с Богом, жестко нарушена. Говоря языком святых отцов, поврежденная человеческая природа удобопреклонна ко греху. Нам гораздо легче поддаться злу (в том числе разрушающей пропаганде), чем противостоять ему.

5. «Жук в муравейнике»

Эта повесть, впервые опубликованная в 1979 году, тоже входит в «полуденный» цикл, и ее главный герой — тот же самый Максим Каммерер, что и в «Обитаемом острове». Только происходит все двадцать лет спустя. Перед нами уже не юноша пылкий со взором горящим, а мужчина в полном расцвете сил, сотрудник спецслужбы, называющейся КОМКОН-2. То есть это, по сути, контрразведка, она предотвращает угрозы извне. Угрозы от иных цивилизаций, гипотетически способных причинить вред Земле.

Правда, пока что никаких явных угроз еще не случилось, но руководитель КОМКОН-2, Рудольф Сикорски по прозвищу Экселенц, не дает расслабиться ни себе, ни своим сотрудникам.

Дело в том, что сверхцивилизация, которой они все так боятся, действительно существует. Это загадочные Странники, следы деятельности которых обнаруживаются постоянно, и на других планетах, и на Земле. Цивилизация невероятно могущественная, но про которую совершенно ничего нельзя сказать наверняка. Кто они, какими ценностями руководствуются, откуда пришли, где они сейчас. Даже непонятно, есть ли они до сих пор в нашей вселенной или уже куда-то слиняли.

Непонятное вызывает страх, это естественное свойство человеческой психики. В тексте повести Странники (точнее, последствия их деятельности) показаны так, что у читателя возникает ощущение жути, ощущение чего-то мистического. Очень легко можно понять Экселенца, который сознает свою огромную ответственность за судьбу Земли и потому считает, что лучше перебдеть, чем недобдеть.

В итоге он убивает Льва Абалкина — человека, чье происхождение действительно связано со Странниками и кто, по мнению Экселенца, подчиняется заложенной в него программе, пытаясь добраться до некоего артефакта Странников. И что будет, если доберется? Никто этого не знает, но Экселенц на всякий случай предполагает ужасное. И убивает Абалкина в тот момент, когда тот уже готов схватить загадочную штучку.

Вопрос: прав ли он? Его логику вполне можно понять, но можно ли оправдать? Сами Стругацкие не дают однозначного ответа. Однако они четко показывают: в прекрасном светлом мире Полудня есть люди, которые по самым разным мотивам (от личных до служебных) воспринимают окружающих и окружающее через призму угрозы, основа которой всегда страх. Страх на биологическом уровне — важнейший механизм защиты жизни, самосохранения. Но он же, превращаясь из механизма в основу мышления и действия, может стать силой, направленной против жизни.

Вопрос о допустимом и недопустимом эти группы решают, исходя из субъективных представлений о целесообразности. Кредо Экселенца: «А мы ошибаться не должны. Нам разрешается прослыть невеждами, мистиками, суеверными дураками. Нам одного не простят: если мы недооценили опасность. И если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флюктуациях — мы обязаны предположить, что где–то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах».

Вот этим, думаю, «Жук в муравейнике» и зацепил советского читателя, как продолжает цеплять читателя постсоветского. Проблема более чем актуальная: до каких пределов можно доходить, заботясь о безопасности? Общезначимого ответа нет до сих пор. А свои варианты ответов все мы даем, и из этих наших частных ответов складывается социальная реальность, в которой мы живем.