В дискуссии, развернувшейся после принятия на Всемирном Русском Народном Соборе Декларации о правах человека и достоинстве личности, прозвучали голоса некоторых правозащитников: “Пусть Церковь заботится о душах своей паствы. А об их правах мы позаботимся сами!”
Во-первых, данный собор не говорил от лица Церкви, так что речь правильнее вести об инициативе гражданского общества. Если угодно, части гражданского общества. То, что эта инициатива получила одобрение и поддержку Русской Православной Церкви, – скорее, хорошо, чем плохо. Для Церкви – потому что она отреагировала на одну из насущных проблем современного общества, еще раз продемонстрировав, что ей эти проблемы близки и понятны. Для общества – потому что участие богословов и философов в работе над Декларацией и в ее обсуждении придало вопросу должную глубину и философское осмысление.
Во-вторых, чего это так испугались некоторые (далеко не все) господа правозащитники? Что “проклятые церковники” и их приспешники хотят замахнуться на святое? Украсть у них их праздник? Последний и решительный…
Полно вам, уважаемые друзья! Только очень изощренный до сверхпытливого извращения ум способен усмотреть в принятой Собором Декларации посягательства на права человека. Нет в Декларации и того, что стремятся прочитать в ней некоторые эксперты: попытки противопоставить индивидуальные права коллективным в пользу последних. Мы это уже проходили. Не так давно и очень болезненно. И кому-кому, а Церкви эту чашу довелось испить сполна. Так что не может она, обагренная кровью новомучеников, тянуть в тоталитарное прошлое. Что есть в документе – так это необходимость признавать права коллектива наряду с правами личности (индивидуальными свободами). Но это, простите, не церковно-российская блажь, а общемировая тенденция.
Неизбежно нарастающая, между прочим. Иначе наше будущее грозит превратиться в непрерывный скандал. Только уже не карикатурный… Но не этот мотив является для Декларации главным. Главное, как всегда, остается в тени общественно-журналистских дискуссий. Декларация указывает на то, что человек есть ценность, которая основывается на безусловном положительном начале (образ и подобие Бога), а не некая нулевая величина. Да, в этом смысле Декларация решительно отличается от многих теоретических конструкций либерализма, создающих абстрактную концепцию прав человека и лишающих личность какой-либо культурно-исторической идентичности.
Заметьте, Декларация не отвергает ни одно фундаментальное право человека. Напротив, она пытается их обосновать, – ценностно, нравственно, философски. В этом смысле документ Собора уникален: впервые в русской истории сделана успешная попытка примирить казавшийся неразрешимым спор западников и славянофилов.
Принципиальным является предложенное в Декларации различение двух свобод: внутренней свободы от греха и свободы нравственного выбора. Первая абсолютна и самодостаточна. Вторая ценна лишь тогда, когда выбор ведет человека к добру. Как видим, Декларация не отрицает наличие свободы выбора, но отмечает важность ее нравственного наполнения. Кстати сказать, в этом смысле вполне можно согласиться с вышеприведенным замечанием: Церковь должна заниматься проповедью высшей человеческой свободы – свободы от зла… Что она, собственно, всегда и делала.
Вопрос в другом: станет ли свобода нравственного выбора устремленной к добру? И это тот вопрос, на который сегодня необходимо ответить нашему обществу.
