17 июля исполняется 75 лет композитору Алексею Рыбникову. Он — автор известных всем рок-опер «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» и «Юнона» и «Авось». Уже в советское время он начал писать музыку на слова православных молитв, но этому предшествовали духовные поиски, чуть не уведшие композитора совсем в другую сторону…
Алексей Рыбников родился в верующей семье. Его с детства окружали иконы, рассказы о Боге, перед его глазами всегда была молящаяся бабушка. Мальчика воспитывали в православной вере. С храмом связано одно из его первых воспоминаний, относящееся и к его пути в музыке. Однажды в церкви кто-то из взрослых заметил, как Алексей, еще полуторагодовалый, пытается дирижировать клиросным хором. «Это мне рассказывали бабушка и мама еще до того, как я начал заниматься музыкой», — вспоминает Алексей Рыбников в интервью «Фоме».
Уже с ранних лет особо почитаемыми святыми для Алексея стали Сергий Радонежский и Серафим Саровский. Правда с житием преподобного Серафима Алексей Рыбников познакомился лишь в зрелом возрасте — об этом важном для композитора событии можно почитать в его комментарии журналу «Фома».
Несмотря на пионерский галстук, Алексей Рыбников в школе носил крестик, а в школьную форму ему зашивали 90-й псалом — об этом он рассказал Владимиру Легойде в телепрограмме «Парсуна».
Однако в подростковом возрасте начались сложные духовные искания будущего композитора. И эти поиски продолжались долго.
В 80-х годах, во время написания «Юноны» и «Авось», Алексей Рыбников стал читать оккультную литературу, изучать другие религии. Мучительный поиск ответов на самые важные жизненные вопросы и вопросы взаимоотношения человека с миром высшим, духовным, мучивший композитора во время написания оперы, совпал и с ее главной темой, признается Алексей Рыбников в интервью журналу «Фома».
Но в какой-то момент все для него стало на свои места. «Когда внутри было ощущение, что Бог — это какое-то близкое, родное существо, то вся накипь ушла: стало очевидно, что эзотерика — это фальшь, ложь, а где-то даже бесовщина», — рассказал он в «Парсуне».
Увлечение эзотерикой композитор сравнивает с дремучим, сумрачным лесом. Вот что он сам говорит «Фоме» о том периоде жизни, когда окружающий мир был наполнен для него вопросами и сомнениями: «В человеке с рождения заложено стремление прийти к Богу. Иногда оно даже приобретает жуткие формы, такие как увлечение магией, но это все от того, что человека тянет сделать шаг за пределы своего физического бытия, ему жутко интересно: а что там? И эта тяга либо спасает, либо губит, в зависимости от пути ее реализации».
И все же свою оперу «Юнона» и «Авось» Алексей Рыбников завершает пением «Аллилуйя» — хвалением Господу. Почему именно этим возгласом? Об этом мы уже рассказывали здесь.
«Юнона» и «Авось» в целом стала поворотным событием в жизни композитора: все свое творчество он обратил к духовной теме. Им были написаны «Литургия оглашенных», «Воскрешение мертвых», «Тишайшая молитва».
«После “Юноны” и “Авось” вообще все темы, кроме духовной, мне перестали быть по-настоящему интересны. Тема веры стала определяющей во всем, что я делаю», — рассказывает в «Фоме» Алексей Рыбников.
