Знаменитая «Юнона и Авось», ставшая в 1980-ых годах настоящей театральной сенсацией отмечает 30-летие, нисколько не утратив за эти годы ни популярности, ни актуальности. В честь праздника автор прославленной оперы, Алексей Рыбников, рассказал «Фоме» о том, чем его в свое время привлек ее сюжет, для чего в спектакле использована 4-D-технологии, а также о том, есть ли в «Юноне» ответ на «все проклятые вопросы».
— Алексей Львович, история «Юноны», то есть история Резанова и Кончиты: чем она привлекла лично Вас как автора?
— Непостижимостью любви. Ведь у героев «Юноны и Авось» было очень мало времени, чтобы узнать друг друга, пообщаться. Но любовь – это загадка, она может возникнуть в одно мгновение, в одну секунду и продолжаться всю жизнь. Очевидно, без Божьего благословения такой любви не бывает. Наверное, это и было для меня самым главным в этой истории.
— А каково Ваше отношение к образу самого графа Резанова?
— Резанов, благодаря поэзии Андрея Вознесенского, говорит удивительные вещи, которые были актуальны тогда и актуальны сейчас. Россия за это время не избавилась от своих проблем. Как сказано у Вознесенского: «Бьет 12 годов, как часов, над моей терпеливою нацией». Сейчас, в 2012-ом году, это звучит как-то особенно значимо. Или: «Мы дети пол-дорог. Нам имя полдорожье. Прости, никто из нас дороги не осилил. Да и была ль она, дорога впереди?» Эти вопросы мучили и продолжают мучить русского человека. И, когда я писал «Юнону», все это настолько совпадало с моим внутренним состоянием, что Резанов — Резановым, но в этом герое и Вознесенский, и я выразили самих себя. Это были наши мысли и наши вопросы, которые мучают до сих пор.
Все идеалы Резанова разрушились: и личные, и духовные, и политические. И в этом его трагедия. Но это трагедия только с одной стороны, с другой – человек таких высоких устремлений — это уже победа. Победа над миром. Потому что самое страшное – это какое-то усредненное существование и непризнание духовного мира.
— История трагическая, судьба героя трагична. Почему же она заканчивается светлым гимном «Аллилуйя любви»?
— Ну, как почему? Потому что, кроме земной человеческой жизни, есть еще совсем иное существование — вне этого мира. И «Аллилуйя», которую я писал, для меня была уже за пределами, за рамками земного существования. И, наверное, если это настоящая любовь, настоящая вера, то достижим тот свет, к которому стремится душа после всех трагедий на протяжении своего земного пути.
— Как Вам кажется, какой основной вопрос поднимается в «Юноне и Авось»?
— Не знаю, как вопрос, но ответ там есть: «Всем проклятым вопросам ответим: аллилуйя любви, аллилуйя!» Причем любви не просто между мужчиной и женщиной, а Любви в высоком Евангельском смысле. Главная тема «Юноны» – это поиск. Мучительный поиск ответов на наши самые важные жизненные вопросы и вопросы взаимоотношения человека с миром высшим, духовным.
— Однажды в интервью «Фоме» Вы сказали, что после «Юноны и Авось» все темы, кроме темы духовного поиска, перестали быть для Вас по-настоящему интересными. Почему?
— Я просто почувствовал какую-то внутреннюю необходимость обращения к духовной тематике. Она стала для меня даже не то, чтобы наиболее интересной… это не то слово… Она стала наиболее существенной. Все остальное после «Юноны» показалось второстепенным и не таким значительным. А свою жизнь, безусловно, надо посвящать только тому, что тебя задевает глубоко. Тому, что наполняет твою жизнь смыслом. И я тогда почувствовал, что для меня главная жизненная задача – писать произведения на духовную тему. Посвятить себя духовной теме как наиболее важной теме моей жизни.
— Зачем Вы решили использовать в сценографии «Юноны» 4-D-технологии?
— Дело в том, что спектакль изначально был сделан с использованием самых высоких технических достижений своего времени. Там был и лазер, и световые эффекты. Все, что было возможно, все было использовано. Что касается нашего спектакля, то использование объемных проекций в нем очень деликатное. Я бы сказал – строгое. И единственное, что воздействует на зрителя, это только живая человеческая эмоция, исходящая от актера. Все остальное – подспорье.
Никаких «забиваний» внешними эффектами никто не собирался делать, и это не будет сделано. Совершенно наоборот! У нас просто будет проекция, на которой сняты играющие актеры. Это сделано для создания некоего особого настроения, но не более того. Мы как раз хотим показать не задавленную всякими внешними эффектами, только мешающими развитию главной мысли, глубинную, философскую суть «Юноны». Поставить ее на первое место.
