Рассказывает Валентина Сергеевна Репина:
Во время войны мы жили с матерью в Тульской области, уехали туда из Москвы к моим бабушке и дедушке. Как война началась, не помню, конечно: маленькая была. А потом, помню, ребята соседские часто говорили:
— Вот кончится война, папка мой придет! Он у меня герой.
Все отцами своими гордились, ждали. А я про своего ничего не знала. И однажды все-таки решилась спросить маму, где он. Она ответила коротко:
— Погиб, похоронка пришла.
Я долго плакала в тот вечер и потом часто о папе думала, пыталась представить, каким он был. Воображала отца красивым, статным и очень добрым. Я не знала, как он погиб, но для меня он был самым настоящим героем. Представлять отца я могла любым, ведь ни одного собственного воспоминания о нем у меня не осталось, а мама вспоминать его не хотела. Она решила, что нужно жить дальше и не ворошить былое. Я ее не осуждаю: время было тяжелое. Если бы она позволила горю захватить себя, мы обе могли бы не пережить войны. Но она будто бы отключила все эмоции, подчинив все наше существование единственной цели — выжить.
Но я все равно тосковала по папе. Ведь у всех папа есть, а у меня — нет… Даже у тех ребят, чьи отцы погибли, остались их фотографии, истории об их жизни, которые пересказывали в семье. А у меня от отца совсем ничего не осталось. Мне казалось, что моя боль растет вместе со мной, ведь чем старше я становилась, тем больше понимала, как плохо жить без папы.
И тогда я стала мечтать. В мельчайших деталях представляла себе папу — как будто он никогда не умирал!— и нашу жизнь с ним. Как бы он меня любил, играл со мною и баловал. Мне этого очень не хватало. Но это были только мечты. Хотя они и помогали мне выживать, я знала, что им не сбыться.
А уже после Победы случилось для меня настоящее чудо.
Я играла с другими ребятами в комнате. Нас было очень много: и двоюродные братья и сестры, и соседские дети — все собрались. Вдруг слышу в коридоре шум-гам. Не успеваю сообразить, что же происходит, как открывается дверь. На пороге — молодой солдат. Совсем как в моих мечтах, о которых я тогда и не вспомнила. А за спиной у солдата, наверное, все наши родственники и соседи.
Он комнату взглядом обводит, будто ищет чего-то. Тут из толпы раздается голос:
— Ну, угадай, которая твоя?
Солдат подходит к нам ближе, вглядывается в лица. И вдруг указывает на меня! Уверенно говорит:
— Она.
Соседи заохали, кто-то заплакал, запричитал, а я смотрю на этого человека и ничего понять не могу. Перебираю в памяти всех знакомых, вспоминаю дядьев, но нет, этого мужчину я вижу впервые.
—Ты же Валя? — спрашивает меня.
Я коротко киваю и отвожу взгляд. Мне хочется расплакаться от страха и внезапно обрушившегося на меня внимания.
— Ну, здравствуй, Валя, — улыбается солдат. — Я твой папа.
Он берет меня на руки, прижимает к себе, а я плачу и смеюсь одновременно. Я так его ждала!
Оказалось, что маме пришла не похоронка, а письмо, в котором сообщалось, что папа пропал без вести. Мать, как и многие в таких случаях, решила, что ждать не имеет смысла и отец мертв. Но она ошиблась.
Моя семья воссоединилась, через несколько лет у меня родилась сестра.
Я о Боге тогда совсем ничего не знала, но что-то важное о Нем в тот день сумела понять. Даже если кажется, что выхода нет, нужно не переставать надеяться, потому что Бог любую ситуацию может исправить, если на то будет Его воля.
Много позже я прочла евангельский рассказ о воскрешении Лазаря. Может, это глупо, но мне показалось, я понимаю, что почувствовали его сестры, когда он вышел из гроба.
Трудно мне думать о множестве историй, когда любимый папа или муж с войны не возвращался… Но я верю, что и этих мужчин, и их родных Господь не оставил. Ведь настоящие чудеса не всегда видны нашему глазу.
