В 1478 году в Москву из второго похода на Новгород вернулся Иван III. Несколько дней спустя сюда же как трофей был доставлен новгородский вечевой колокол. Его подняли на соборную колокольню в московском Кремле, и звонил он теперь только вместе с другими колоколами.
Новгородское вече. Художник К. В. Лебедев
— Слушай, ты же православная христианка! Как же ты не признаешь, что в Новгороде был практически достигнут идеал вашей православной симфонии — демократия во главе с архиепископом? Да еще и архиепископа сами себе на вече выбирали. А потом пришли ваши московские с их византийской вертикалью — и все, конец мечтам, все подмяли под царя. И церковь, кстати, тоже. А пошли бы по новгородскому путь…
— Ага, конечно! А что ж тогда твои хваленые новгородцы власть над собой Ивану III чуть ни силой навязали? Он и не собирался их завоевывать, они и так признали его верховным судьей и денег кучу заплатили…
Этот спор мы ведем уже много лет и никак не можем ни до чего договориться. Мой друг — фанат Господина Великого Новгорода. Он убежден, что его спор с Москвой — та историческая развилка, когда неправильно сделанный народом выбор навсегда лишил его возможности стать частью европейской цивилизации.
Мне трудно ему возражать. Мне самой очень нравится демократия, да еще во главе с архиепископом. Так и вижу эту идиллию: весь город — одна церковная община, все горожане — братья и сестры во Христе, вся жизнь проникнута духом православия, все живут по заповедям, решают все сообща на вече, где Vox populi, vox Dei. И все их успехи — милость Божия, а неудачи и бедствия — вразумление и наказание за грехи. И в бой с захватчиками они идут с кличем «Умрем за Святую Софию!»И на поле брани умирают не за какие-то там общественно-государственные институты, а за Божию правду.И все такие благочестивые-благочестивые, и все объедены в братства. А как помирать — схиму принимают…
Вот так намечтаешь-намечтаешь себе, откроешь книжку — а там: «КогдаИван III выступил в последний поход против Новгорода, новгородское войско не вышло из города. Долго шли переговоры. Новгородцы согласились отказаться и от вече, и от посадника (выборного главы исполнительной власти), но обсуждение вопроса о сохранении боярами вотчин затягивалось. В городе же начался голод. Под угрозой восстания новгородские бояре уступили князю владычные и монастырские земли, сохранив таким образом свои вотчины. Переговоры на этом закончились. Князь и московские чиновники в сопровождении рати вошли в город без боя».
Позвольте, а как же?.. Где же архиепископ, без которого ни одно решение не принималось? А «сдали» его еще в 1471 году, когда Иван III первый раз взял Новгород — согласились, чтобы архиепископа «ставили на Москве».
Открываю другую книжку: «История Новгорода —постоянные междоусобия и смуты. Боярский совет или Совет господ в своих руках держал политическую власть. Нажимая на зависимую бедноту, бояре проводили через вече необходимые решения. Однако такая зависимость раздражала свободную чернь. Вечевая толпа часто ополчалась против бояр и тогда “худые мужики” начинали бить и грабить своих “лучших людей”».
Как говорится, приплыли.
— Да ты представляешь, где бы мы сейчас были, если еще в XIII-XIV веке в Новгороде все решал тот самый «средний класс», который у нас в XXI-м все никак не сформируется! — горячится мой друг-спорщик. — Купцы, ремесленники…
— …бояре, монополизировавшие экспорт пушнины… А грузчики, лодочники, строители и прочий «черный люд», который на вече не допускался? И кто вообще туда допускался? Домохозяева, «золотые пояса»? Ты почитай летописи, которые все наши классические историки цитируют: никакого тебе правого суда, один разор, поборы, крик и вопль. «И все люди проклинали старейшин наших и город наш». Типичный системный социально-политический кризис. И главное, на внешних врагов не свалишь — со второй половины XIV века, кроме мелких стычек с Литвой на границе, полный штиль. И что? Элита почти сто лет спокойно обогащалась, вытягивая деньги из того самого «среднего» купеческого сословия, своеземцы — крестьяне, владевшие землей — разорялись, их добро за долги уходило боярам, а их самих — в холопы. И для всех свои суды — для бояр и воевод, для духовенства, для купечества, для черни и холопов.
В результате началась настоящая гражданская война — только в начале XV века в городе произошло более 20 кровавых столкновений. Типичный пример: 1418 год, некий бедный купец Степанко на вече обвиняет боярина в мошенничестве и вздувании цен, толпа черни избивает этого боярина до полусмерти и сбрасывает с моста, проплывавший мимо рыбак на свою голову пожалел беднягу, вытащил его из воды, так народ разграбил дом этого рыбака, а потом кинулся громить дом самого боярина и всю Софийскую сторону, где стояли терема «лутчих». За одно досталось и монастырю, где были житницы архиепископа.
В конце концов от всего этого беспредела устали и «верхи» и «низы» — и те и другие захотели «сильной руки» и стали засылать гонцов к московским князьям.
Но, похоже, последней каплей стала литовская интрига Марфы Посадницы. Сыновья и вдова посадника Исаака Борецкого составили целую партию бояр-единомышленников, сделавшую ставку на союз с великим князем литовским и королем польским Казимиром IV. Тот тут же прислал в Новгород своего наместника, киевского князя Михаила Олельковича, из обрусевших православных потомков литовского князя Гедимина. Бояре «литовской партии» уже строили планы женитьбы Михаила на Марфе и вхождения Новгорода в Великое княжество Литовское. И это всего через каких-то двадцать лет после того как в Москве отвергли Флорентийскую унию, низложили поставленного Константинопольским патриархом митрополита Исидора и собором русских епископов впервые без участия Константинополя избрали митрополитом Иону.
Конечно, на Руси возмутились предательством новгородских бояр, на них смотрели как «на иноязычников и отступников». Митрополит Филипп пытался их вразумить, убеждая отказаться от «латинской прелести» и «латинского государства». Не помогло. А сама Марфа Посадница так занеслась, что чуть не взашей выгнала преподобного Зосиму Соловецкого, приехавшего в Новгород искать защиты от боярских людей, не дававших монахам ловить рыбу в озерах и грозивших вообще разорить монастырь, а братию разогнать.
В результате на Новгород с Иваном III пошла «вся Русь», а «черный» новгородский люд и не думал с ней воевать за своих ростовщиков-бояр, задавивших всех поборами.
…Мы спорим с моим другом много лет и никак не можем ни до чего договориться. Все дело в том, что мне очень нравится демократия. Особенно во главе с архиепископом. Но когда священника не рукополагают, а просто выбирают из тех, кто под рукой — ремесленников, купцов, крестьян — и выбранный не порывает с миром, а продолжает заниматься прежними делами, когда монахи вместо того, чтобы отойти от мирской суеты и молиться оказываются в самой гуще городской жизни да еще вовсю занимаются торговлей, не брезгуя и ростовщичеством, когда духовенство готово терпеливо прощать своей пастве любые отступления от православных канонов, потому что и само по ним не живет… Нет, лучше уж «византийская вертикаль». В конце концов, кто сказал, что этот мир справедлив?
