Как бы вы сейчас, вот в этот самый момент, ответили: кто вы?
Казалось бы, банальный вопрос. У каждого из нас есть имя, возраст, род занятий, семейное положение и прочие «анкетные данные». Но согласитесь, любой формальный ответ беспокоит какой-то глубинной неполнотой, требующей восполнения, как в этом воображаемом диалоге:
— Кто вы?
— Я мужчина.
— Вас спросили, не какого вы пола, а — кто вы?
— Мне 47 лет.
— Вас спросили, не сколько вам лет, а — кто вы?
— Я отец троих детей.
— Вас спросили, не сколько у вас детей, а — кто вы?
И так до бесконечности...
Вопрос перестает быть банальным, правда?
У английского богослова Уильяма Лоу есть фраза: «Если вы не выбрали Царство Божье, то в конце концов не будет иметь никакого значения, что вы выбрали вместо этого». Эта мысль Лоу когда-то поразила известного писателя Клайва Льюиса: «Неужели не будет никакой разницы, были ли это женщины или патриотизм, кокаин или искусство, виски или место в правительстве, деньги или наука? Ну конечно, никакой разницы в этом нет. мы упустим цель, ради которой созданы, и отвергнем единственное, что нас удовлетворяет. Имеет ли значение для человека, умирающего в пустыне, какой был выбран маршрут, если он упустил единственный колодец по пути?»
Августин в «Исповеди» говорит практически о том же. Когда он еще был полон земных стремлений и надежд и пытался состояться, как мы бы сегодня сказали, в профессиональном плане, он как-то, идя по дороге, встретил нищего, который просил милостыню. И наверное, ему уже что-то подали, потому что он «видимо, уже подвыпил и весело шутил». А Августина угнетали всевозможные желания и скорби.
Конечно, можно было бы сказать: ну что это за счастье — «выпил и весь день свободен»! Но Августин размышляет в другом ключе: мол, то, к чему я стремился, — чем оно отличалось от этого счастья? По крайней мере, этот человек достиг того, к чему стремился, а я только переживал и горевал, поскольку достичь желаемого не мог.
Уже в начале своей «Исповеди» Августин взывает к Богу: «Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе». Современный французский философ Жан-Люк Марион, посвятивший Августину целую книгу, приходит к очень важному, на мой взгляд, выводу: есть Бог, который, собственно, и есть подлинное бытие, абсолютная любовь, и мы по-настоящему живем — мы есть мы — в той мере, в которой способны на эту любовь ответить. Это означает, что все наши другие поиски — самообман. Мы обретаем свое подлинное «я» — сотворенное Богом и нам дарованное, — когда мы с Богом общаемся, когда отвечаем любовью на Его любовь. И вопрос «кто вы?», с которого я начинаю каждый разговор в программе «Парсуна», — он именно об этом. О том, чтó человек действительно любит и, соответственно, чтó делает его самим собой или, наоборот, от себя уводит — с какой бы тщательностью и полнотой ни были заполнены его анкеты.
А вы что бы на него ответили?
