ПТСР у военных: травма воевавшего. Чем опасна и как лечить?

Что такое посттравматическое стрессовое расстройство у военных?

Синдром солдатского сердца

Впервые о том, что такое посттравматическое стрессовое расстройство, заговорили еще в XIX веке: хирург Джейкоб Да Коста заметил, что у многих ветеранов Гражданской войны в Америке меняется физическое состояние и возникает тревожное расстройство. Врач назвал это «синдромом солдатского сердца». Обширный материал для изучения ПТСР у военных через сто лет дала война во Вьетнаме.

Заболевание — а это именно заболевание, внесенное в международную медицинскую классификацию и требующее лечения, — возникает у военных в ситуациях, когда они оказываются на грани жизни и смерти. И в то же время далеко не у каждого, кто прошел через военный действия, будет диагностировано ПТСР. На то, разовьется посттравматическое расстройство у бывшего военного или нет, влияет огромное количество факторов, начиная от интенсивности самого стресса и заканчивая особенностями личности человека: насколько сильная у него нервная система и насколько он эмоционально впечатлительный, был ли у него уже похожий жизненный опыт, и даже от того, пессимист он или оптимист по характеру.

Реакция военного, для которого боевые действия профессия и который имеет определенную подготовку, вероятно, будет иной, чем у мобилизованного, который неожиданно для себя оказался в опасных условиях. Но это совершенно не значит, что у последнего обязательно будет ПТСР. Говорить о заболевании можно, когда у человека через некоторое время после войны присутствуют навязчивые воспоминания о пережитом в виде картинок и ночных кошмаров, вызывающие повторное острое переживание страха и ужаса, поведение меняется, становится странным.

Близкие знают, каким человеком раньше был их муж, брат, отец, и теперь надо обратить внимание, если произошла разительная перемена и он вдруг делает то, что для него совершенно нехарактерно. Например, он всегда был веселый и радостный, а теперь постоянно в себе, избегает общения. Особенно яркими проявлениями ПТСР будет, когда человек кричит по ночам, слишком сильно реагирует на громкие звуки и тому подобное.

Не стоит путать посттравматический синдром у военных с острой стрессовой реакцией, которая возникает в ответ на ненормальные обстоятельства сразу после травмирующего события. Психике нужно время, чтобы адаптироваться. Но если процесс адаптации затягивается, это уже говорит о том, что человеку может понадобиться поддержка специалистов.

Почему военным с ПТСР нужна помощь?

Нередко у военного или демобилизованного складывается впечатление, что он неплохо справляется со своими переживаниями. Именно поэтому для него полнейшей неожиданностью становятся тревожные симптомы, вдруг возникающие через некоторое время (иногда через два месяца, иногда через полгода). Коварство ПТСР заключается в том, что оно проявляется не сразу, а отсрочено по времени. Человек думает: да, я прошел через тяжелый опыт военной службы, фронта, но я себя хорошо чувствую, значит, я все переработал, все нормально. И вдруг он теряет контроль и начинает снова терзаться пережитым.

Он не хочет, но постоянно вспоминает, возвращается к той фронтовой ситуации, не может жить здесь и сейчас. Он как будто застревает в этом состоянии и моменте времени и уже не может самостоятельно выбраться. Он постоянно в напряжении, плохо спит, его организм не восстанавливается, и это влияет на качество жизни. Он старается избегать любых напоминаний о произошедшем: разговоров о службе, просмотра новостей, военных фильмов — всего, что так или иначе может ассоциироваться с пережитым. Иногда бегство от навязчивых мыслей приводит человека к зависимому поведению — употреблению алкоголя или наркотиков.

В таком патологическом состоянии, которое может длиться по несколько недель, а иногда даже лет, невозможно нормально функционировать. Но, помня, что когда-то как будто бы получалось справляться, человек и сейчас пытается «быть сильным», «быть мужиком» и решать проблему самостоятельно.

Именно поэтому военному или уже бывшему военному с ПТСР нужно, чтобы его проводили к врачу, поддержали и объяснили, что забота о психическом здоровье важна и ничем не отличается от заботы, например, о здоровье зубов.

Как помочь человеку с ПТСР после войны

Есть несколько шагов, которые важно сделать, если вы задаетесь вопросом, как помочь человеку с возможным ПТСР. Все эти действия направлены на то, чтобы переживание травмы не переросло в расстройство.

Шаг первый: посетить психолога

Первое, что можно сделать, — обеспечить человеку после тяжелого травматичного опыта контакт с медицинским психологом. Существуют скрининговые тесты, с помощью которых можно определить, присутствуют ли и насколько сильно выражены признаки посттравматического расстройства. Если предпосылок к развитию ПТСР нет, то и лечение не потребуется. Но если они есть, то лучше провести профилактическую работу, чем потом справляться с развившимися симптомами.

Людям, возвращающимся из зоны боевых действий, нужно посетить психолога в первые недели или месяц. И если все благополучно, то в следующий раз — через полгода. Если же заметно ухудшение самочувствия, возникают навязчивые мысли, ухудшается сон, снижается настроение, то нужно не откладывать, а сразу обратиться к врачу.

Шаг второй: сменить обстановку и побыть вместе с семьей

Следующим важным этапом может стать реабилитация в санатории или специализированном центре. Желательно, чтобы в этой поездке человека сопровождал кто-то из близких. С одной стороны, в реабилитационном центре можно укрепить как физическое, так и психологическое здоровье, пройти уже упомянутые психологические тестирования и при необходимости начать получать лечение. Другой важнейший фактор такой поездки — возможность побыть вместе с семьей. Еще один немаловажный момент: присутствие супруги или мамы способствует более четкому выполнению рекомендаций врача и помогает избежать ситуации, когда собирается чисто мужская компания, разговоры в которой нередко сопровождаются алкоголем.

Если поехать на реабилитацию в ближайшее после перенесенного стресса время не получается, можно самостоятельно организовать досуг, объединяющий семью. Можно поехать на дачу, в лес, в другой город на выходные погулять, пойти в театр, в цирк, вместе с детьми на горки — рассматриваются любые варианты. Но действительно важно, чтобы близкие люди провели хотя бы одну-две недели вместе.

И очень хорошо, если в этот период семья начинает строить планы на будущее.

Шаг третий: заняться делом

Следующий этап — помощь и поддержка в социализации, трудоустройстве, планировании. Человек будет меньше возвращаться к пережитому, когда его мозг будет занят решением текущих задач.

Чем быстрее человек включится в какую-то занятость, займется делом, тем быстрее он адаптируется. Работать можно и удаленно, онлайн, но в коллективе будут более благоприятные условия для реабилитации. Если пока не получается найти работу, то можно решать текущие вопросы: доделать гараж, поменять плитку в ванной, в деревне завести скотину и огород, заняться воспитанием детей. Через такие обыденные вещи человек будет возрождаться. Если появились ограничения по здоровью, то нужно, исходя из новых реалий, подобрать профессию и начать приобретать необходимые навыки. Главное, чтобы человек был занят, чтобы чувствовал, что он по-прежнему многое может и что он нужен.

Куда обратиться за помощью военному с ПТСР

Как и чем помочь военному с ПТСР дома

Насколько хорошо будет проходить восстановление после перенесенной травмы, во многом зависит от окружения. Легче и быстрее адаптируются люди, ощущающие поддержку семьи и друзей. При этом близким не всегда понятно, как себя вести и о чем говорить.

Психологи рекомендуют беседовать на отвлеченные темы и ни в коем случае не настаивать, чтобы человек рассказывал о том, что пережил и что видел. Но если у него возникает желание высказаться, стоит просто выслушать без осуждения и без критики.

С одной стороны, важно чтобы человек после травмы смог расслабиться. С другой, важно не потворствовать развитию дурных привычек.

«Обязательно должна быть посильная физическая активность. Нельзя целый день на кровати лежать, целый месяц диван продавливать, потому что „я такое пережил“, — говорит психолог Алена Хамаганова. И подчеркивает еще один немаловажный момент: — И конечно, желательно, чтобы было как можно меньше алкоголя. В восстановительный период нужны ограничения, потому что в этом смысле это время опасное. Можно какой-то вечер посидеть с близкими, выпить бокал вина — и все. Алкоголь не должен стать основным способом расслабления».

Комфортная атмосфера, отдых, поддержка близких — все это хорошо. Но если есть предпосылки к развитию ПТСР, помочь дома не получится. Поэтому важно не игнорировать тревожные симптомы, и обращаться к специалистам.

Если расстройство присутствует, то придется затрачивать очень много усилий и очень много личных ресурсов, чтобы самостоятельно выкарабкиваться. Все это может растянуться на месяцы или даже годы. Со специалистом все это будет быстрее, качественнее и безопаснее.

Где военным можно получить помощь

Сейчас система психологического сопровождения постепенно выстраивается в организациях, для которых изначально первоочередными задачами было оформление юридических и социальных услуг, положенных выплат и льгот. Но еще год назад, побывав в крымских госпиталях, волонтеры проекта «Время своих» поняли, насколько актуален вопрос, где получить помощь при ПТСР. Они стали своими малыми силами помогать тем, кому поддержка была нужна прямо сейчас, но по той или иной причине получить ее от государственных структур не получилось. Добровольческое начинание, с одной стороны, стало «подхватывающим звеном», а с другой, стало развиваться как информационный проект, соединяющий человека с нужными ему специалистами.

«Нам помогают священники, которые не на словах знают, какие переживания и душевную боль испытывают люди, гражданские и военные, в зоне соприкосновения. С нами работают психологи, православные и светские, понимающие, что такое ПТСР. Нам можно позвонить или написать, и мы к ним направим, — рассказывает руководитель проекта „Время своих“ Мария Коровина. — Не скажу, что через нас проходит много людей. Но как мне однажды сказал священник: „Если вы можете помочь пятерым, десятерым, пятнадцати, пятидесяти — уже слава Богу!“ Если понимаем, что не в силах, стараемся соединять с другими организациями, которые так или иначе окажут поддержку».

Еще одна особенность проекта «Время своих» — помощь женам и матерям (в том числе потерявшим близких) в получении комплексной реабилитации. В центре восстановительной терапии им. М. А. Лиходея, с которым сотрудничает проект, еще в советское время была разработана система, когда боец проходит реабилитацию вместе с супругой и детьми или с мамой, если он молод и не женат.

Помощь родственникам военных с ПТСР

С одной стороны, матери, жены, дети живут в состоянии стресса, когда не знают, что происходит с их близким человеком, и ждут его возвращения. С другой — нередко они оказываются не вполне готовы к этой встрече.

После длительного пребывания в совершенно других условиях человек меняется, и родным придется подстраиваться под эти изменения. Кроме того, довольно частая ситуация: первые дни после долгожданной встречи все бывает идеально. А через неделю вдруг начинаются конфликты и ссоры. Часто их причиной становятся ревность и подозрения мужа: почему где-то там жену видели, почему трубку не брала, когда звонил... Дело может даже дойти до развода.

Именно поэтому так важно, чтобы вся семья была включена в систему реабилитации. С самого первого дня нужно стараться восстанавливать и выстраивать отношения не на основе эмоций, а на основе доверия и взаимной поддержки.

Перед близкими встает непростая задача, с одной стороны, показать человеку, что он любим и нужен, а с другой, не позволить ему пользоваться своим положением. Именно поэтому родственникам психологическая помощь бывает необходима ничуть не меньше. Важно не раствориться в другом человеке, пусть и прошедшем через тяжелые испытания и нуждающемся в участии, а сохранить себя и не уйти в созависимое поведение. Найти опоры можно в общении с психологом или группах поддержки.

Духовная помощь военным с ПТСР

Чтобы правильно расставлять приоритеты, не идти на поводу у эмоций, а находить в себе силы искать компромиссы и пути разрешения ситуации, нужно обращаться также и за духовной помощью.

«Там, где не сможет помочь психолог, поможет священник. Психология в современной интерпретации невозможна без духовной работы, — считает Мария Коровина. — Я выросла в Севастополе и знаю, что раньше любой корабль, любую бригаду, на учениях или в военном походе, всегда сопровождал капеллан или хотя бы давал наставления на берегу. Он оказывал поддержку матерям и женам, которые ждали своих родных, и всегда была очень важна помощь друг другу внутри церковной общины. Из этого опыта понятно, что без веры в Бога очень сложно переживать эти времена».

Кроме того, есть вещи, о которых человеку, находившемуся в экстремальных условиях, бывает очень тяжело, а порой даже невозможно говорить с близкими. Страшно потерять их доверие и расположение, не хочется их пугать — причины могут быть разными. Но пока на человека давит этот тяжкий груз, вдохнуть полной грудью не получается. Выходом может стать разговор с Богом, посредником и помощником в котором становится священник.

Мнение психолога: человек должен захотеть получить помощь

Нельзя навешивать этот диагноз на всех подряд и все происходящее объяснять ПТСР. Если, например, человек привык в случае какой-то проблемы идти и запивать горе алкоголем, то он так будет делать независимо ни от чего. Если человек ведет себя неадекватно, агрессивно, то, возможно, он всегда таким был. А нередко можно встретить сопереживание в совершенно неподходящих случаях. Жена говорит: «Он бьет меня, потому что это, наверное, ПТСР, я должна его понять, простить и терпеть». Но такое отношение порождает вседозволенность.

Чтобы разбираться с проблемами, нужна готовность человека к диалогу с психологом. И признаюсь честно, взаимопонимание найти бывает очень непросто. Чаще я вижу отношение: «Зачем мне к психологу идти? Сам разберусь».

Но есть в моей практике и позитивные примеры. В центре восстановительной терапии ко мне на первичную консультацию пришел отслуживший три месяца контрактник с женой. Отношение у них сначала было формальное: пришли для галочки, прошли тесты, все у них неплохо, ПТСР нет. Но так как нам удалось выстроить доверительные отношения, они согласились прийти на практическое занятие. И вот с помощью арт-терапии мы выявили у этого мужчины некие давние внутренние неразрешенные конфликты. Он на них не обращал внимания, но, когда мы их в рамках психологической работы «подсветили», стало понятно, что проблема есть. На следующий день он сам пришел ко мне, чтобы договориться об индивидуальной психотерапии, в рамках которой мы смогли с ним проработать этот конфликт!

Против желания человека мы не можем «причинить ему добро». Но когда у человека есть желание разобраться в себе, когда он готов довериться специалисту, можно достичь больших результатов.

Мнение военного священника: вернуться не с ПТСР, а со Христом

Что такое ПТСР, я знаю не только с внешней стороны. Когда я служил в Чечне, было одно жесткое событие, когда во время боя мы потеряли только «двухсотыми» 29 человек и в принципе сами не должны были выбраться. Потом, когда я вернулся из армии, меня на протяжении двух лет преследовало навязчивое чувство: «Почему я живой?» Я тогда еще не был верующим, но был ищущим человеком. И выйти из этого тяжелого состояния мне помог только Бог.

Но мне кажется важным, говоря о ПТСР, не переиграть. Приведу примеры двух моих близких знакомых, прошедших первую чеченскую войну. Один из них полтора года был безвылазно в боевых условиях, вернулся, женился, родил четверых детей, состоялся в жизни. Другой ни разу не выходил на боевые задачи, но так пропитался этой атмосферой, что вернулся, спился и умер. К сожалению, бывает, что мы начинаем очень сильно акцентировать внимание на том, что человек пережил, чесать ему за ушком и по головке гладить: «Бедненький...» И этим сами превращаем мужчину в ребенка. Ему так комфортно, и можно продолжать в этом состоянии существовать.

А еще сейчас появилась категория людей, которые не хотят возвращаться домой. Они приезжают в отпуск, и им даже на кровати тут неудобно спать. Для них жизнь уже там, а не здесь... И это тоже огромная проблема.

Поэтому самая главная задача сейчас — сделать все, чтобы люди из этой антижизненной ситуации возвращались, не перенося ее сюда, а принося с собой мир.

После Великой Отечественной войны люди вернулись и начали восстанавливать страну. А после Афгана и Чечни восстановления и работы не было, а был бандитизм. Помните, в советском фильме Михай Волонтир поет песню на стихи поэта-фронтовика Семена Гудзенко: «Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели». Не надо жалеть — но нужно объяснить, что они пришли к мирной жизни, и дать им почувствовать себя в ней нужными. Иной раз надо сказать: «Все, брат, протрезвей и иди работать».

Родственникам надо сразу для себя понять: «медового месяца» не будет. Потребуется очень много терпения. Матерям, женам, родным нужно молиться, чтобы их малая церковь сохранилась и выстояла. И обязательно добавлять: «На все воля Божья...»

Из процесса восстановления не нужно вычеркивать Бога. Нужно вспомнить, что изначально в человеке три составляющих: дух, душа и тело. Сначала — стремление к Богу, потом — душевные потребности, а потом — телесные. В результате грехопадения все перемешалось и стало наоборот — это называется «удобопреклонность ко греху». Надо стремиться эту иерархию выровнять, а для этого стараться церковной жизнью жить, в таинствах участвовать, в церковь Божью идти, чтобы себя укреплять.

Оставаться человеком в нечеловеческих условиях можно только с Богом и с молитвой. Когда я езжу окормлять бойцов, то встречаю там людей, которые только этим и держатся. Думаю, что они возвращаться будут не с ПТСР, а со Христом. Потому что кто во что верит, тот тем и спасается.

Человеку без Бога не справиться и из кризиса, в котором он оказывается после всего пережитого, не выбраться — знаю по себе. У одного тщеславие проснется, у другого гордыня, у третьего другие грехи вылезут. У меня, например, после Чечни было уныние — смертный грех, который может привести к самоубийству. Духовный кризис — это когда остался в темной комнате один, ничего не видишь, шашкой машешь, с ветряными мельницами борешься. А надо просто окно приоткрыть — и увидишь свет. Надо Христа к себе в сердце пустить. И тогда — будем жить.