50 великих стихотворений. Михаил Лермонтов. Пророк
«Слово слушается его, как змея заклинателя: от почти площадной эпиграммы до молитвы», — говорила о Лермонтове Анна Ахматова. «Сумрачным и властным» поэтом и вдохновенным «мучителем» называли его Брюсов и Мандельштам. Константин Бальмонт утверждал, что с этим поэтом говорят и демоны, и ангелы. А философ Василий Розанов отмечал: «Мне как-то кажется, что он ушел бы в пустыню и пел бы из пустыни. А мы его бы слушались и послушались». Как пророка. «Пророк» Михаила Лермонтова — одно из последних стихотворений самого трагического поэта русской литературы. Именно он — герой нового выпуска проекта «50 великих стихотворений».
Пророк
С тех пор как Вечный Судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром Божьей пищи;
Завет Предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная;
И звезды слушают меня,
Лучами радостно играя.
Когда же через шумный град
Я пробираюсь торопливо,
То старцы детям говорят
С улыбкою самолюбивой:
«Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что Бог гласит его устами!
Смотрите ж, дети, на него:
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!»
Исторический контекст
«Собаке — собачья смерть», — сказал Николай Первый своим приближенным, когда узнал о гибели Лермонтова на дуэли летом 1841 года. И спустя буквально минуту, перейдя из комнаты в комнату, заговорил совершенно иначе : «Господа, получено известие, что тот, кто мог заменить нам Пушкина, убит». В какой момент царь выражал истинное свое отношение к Лермонтову? Признавал ли его талант и если да, то отчего настолько невзлюбил? Оглянемся на несколько лет назад, на события 1837 года.
«Навряд ли когда-нибудь еще в России стихи производили такое громадное и повсеместное впечатление», — писал известный деятель русского искусства XIX Владимир Стасов об одном громком стихотворении. На императора Николая оно произвело столь сильное «впечатление» (стихи были признаны «бесстыдным вольнодумством, более чем преступным»), что царь в ярости отправил автора на Кавказ в действующую армию: идет очередная фаза 60-летней кавказской войны (1817-1864 гг.).
Автором был молодой поэт Михаил Лермонтов. А произведение называлось «Смерть Поэта» (1837) и было написано на гибель Александра Пушкина. В своих строках Лермонтов, неизвестный дотоле, обличал тех, кто «жадною толпой» стоит у трона, «палачей» «Свободы, Гения и Славы», виновных в гибели великого Пушкина, и грозно предупреждал, что впереди их ждет главный суд — Божий.
Анонимная копия стихотворения попала к Николаю I с припиской «Воззвание к революции». Аристократические и придворные круги, которым поэт сулил расправу, имели право расценить обещание «Божьего суда» как суда народного, перед которым когда-то придется им предстать. И с этого момента воспитанник Московского университета Лермонтов оказался в оппозиции к властям николаевского Петербурга. А для самого императора, наряду с революционным духом, стихотворение было обидно и в лично плане: он однозначно не был врагом Пушкину, по-своему, стремился устроить жизнь поэта, а когда тот погиб, оплатил все его немалые долги. С тех пор внимание Николая к любому действию Лермонтова было предельно пристрастным и внимательным.
И все же, почему настолько пристрастным? Невозможно объяснить этого вне обстоятельств, в которых пришёл к власти и царствовал Николай Первый. В декабре 1825 года дворяне, среди которых были и весьма талантливые, умные, влиятельные, чуть было не совершили в России революцию. Среди нескольких вариантов плана у декабристов существовал и вариант убийства царя вместе со всей семьей. Драма декабрьского восстания и расследование заговора сформировали позицию Николая, который стремился избежать повторения событий и не допустить в России распространения революционных настроений. Которые постепенно расширялись в Европе.
Император воспринимал себя часовым, который не дает обществу пересечь определенную черту, которую он считал роковой. И призывал элиту, в том числе и литературное сообщество, если можно так выразиться, "вступить в свою партию". Ему желалось, чтобы художественное слово стало элементом служения -- не искусству-вообще, а державе, государственному спокойствию. И чем талантливее был творец, тем большую ревность по отношению к его позиции имел Николай. В том, что Лермонтов – гений, сопоставимый с Пушкиным, царь не сомневался. Но считал оскорблением, что этот гениальный автор (вместо того, чтобы написать нечто, подобное пушкинской «Полтаве») открывает "стрельбу" по стоящим у трона и зовет на них "божий суд".
Иллюстрация к роману М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»
Характерна история с прочтением Николаем романа Лермонтова «Герой нашего времени». Начиная читать произведение, император одобрительно отметил, что «Герой…» «хорошо написан». Он думал (в виду особенности расположения глав в романе), что героем романа и "нашего времени" станет преданный службе и близкий к народу офицер Максим Максимыч. Но пришел в ужас, когда осознал, что центральный персонаж — это Григорий Печорин, фаталист, безответственный и непредсказуемый человек, который сам признает свою ущербность. «Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил», — говорит герой Лермонтова. Николай, назвав ум автора развращенным, указал, что «такими романами портят нравы и ожесточают характер».
Об авторе
Михаил Лермонтов (1814–1841) — один из крупнейших литературных деятелей XIX века. Ему, дворянину, обучавшемуся в Московском университете, унтер-офицеру лейб-гвардии Гусарского полка, довелось ощутить всю тяжесть переходных лет, последовавших за разгромом декабристского восстания. Этим объясняются его трагическое восприятие окружающего, тоска, ощущение безысходности, с невероятной четкостью отразившиеся в его поэзии.
Несмотря на недолгую жизнь, Михаил Лермонтов проделал тяжелый духовный путь, отмеченный то сомнениями в вере, то острым стремлением к ней и к Богу. Исследователи отмечали, что в поэте всегда боролись два начала. И одно из них – гордое и своевольное, бунтарское и богоборческое, злое (что отчетливо проявилось в литературных образах Печорина, Демона, Мцыри и др.). Поэтому трудно найти в русской, да и в мировой лирике, произведения большего трагизма, чем в поэзии Лермонтова. В стихотворении «Смерть» (1830–1831 гг.) поэт писал:
Я на творца роптал, страшась молиться,
И я хотел изречь хулы на небо,
Хотел сказать…
Но замер голос мой, и я проснулся.
Одновременно в стихотворении «Исповедь» (1831) поэт силится утвердиться в вере, говорит самому себе: «Я верю, обещаю верить…». И это -- иной Лермонтов, у которого по небу летит ангел, а пустыня "внемлет Богу".
Он отличался сложным характером: часто вел себя вздорно, не сходился с людьми, вступал в конфликты. Впечатлительный, ранимый, постоянно ищущий себя, Лермонтов оставался внутренне одиноким. Ощущение одиночества и осознание себя чужим окружающему миру живет в любой теме лермонтовского творчества:
Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье — все готовы:
Никто не хочет грусть делить.
(Одиночество)
Предельная концентрация поэта на своих мыслях, познание собственной личности, сосредоточенность на извечных вопросах бытия и поиск своего места в мире позволили философу Владимиру Соловьеву вспомнить о легенде, согласно которой предком Лермонтова был шотландский поэт XIII Томас Лермонт, обладавший пророческим даром. Поэзия Лермонтова носила пророческие черты. Когда поэту было всего 15 лет, в стихотворении «Предсказание» (1830) он пишет: «Настанет год, России черный год, Когда царей корона упадет, Забудет чернь к ним прежнюю любовь, И пища многих будет смерть и кровь». В этих строках — предсказание будущих страшных исторических катаклизмов: Гражданской войны и революции.
Он всегда остро чувствовал не только социальные противоречия, но и подмечал конфликты внутри человека. А в своем позднем стихотворении «Сон» Лермонтов практически в точности предсказал свою гибель на дуэли с бывшим товарищем Николаем Мартыновым: «В полдневный жар в долине Дагестана / С свинцом в груди лежал недвижим я, / Глубокая еще дымилась рана, / По капле кровь точилася моя». Еще один предвестник собственной участи -- сцена дуэли в "Герое нашего времени".
«Право, в нем таится что-то великое», — писал о Лермонтове известный критик Белинский после встречи с поэтом в 1840 году.
За два года до гибели Лермонтов выпустил свой первый и единственный прижизненный сборник стихотворений, содержащий также две поэмы: «Мцыри» и «Песню про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». Лермонтов завершил роман «Герой нашего времени», в котором на примере главного героя описал болезнь века, проистекающую от равнодушия, безверия и порочности.
Весной и в начале лета 1841 года Лермонтов находился на Кавказе в повторной ссылке за дуэль с Эрнестом де Барантом, сыном французского посла. А 27 июля того же года поэт был застрелен на дуэли у подножья горы Машук близ Пятигорска (его убийца, Мартынов, .
Незадолго до смерти, в записной книжке, подаренной ему писателем Одоевским, Лермонтов оставил свои последние стихотворения: «Выхожу один я на дорогу», «Спор», «Они любили друг друга», «Утес» и др. Одним из этих стихотворений был знаменитый «Пророк» — поэтическое осмысление духовного странничества Лермонтова.
О произведении
Надписи в книге «русского Фауста»
Стихотворение Лермонтова «Пророк» написано в 1841 году. Это одно из последних произведений поэта, его поэтическое прощание. Перед отъездом поэта на Кавказ, писатель, знаток религиозных учений Владимир Одоевский, получивший за интерес к мистике прозвище «русского Фауста», подарил Лермонтову записную книжку с условием, чтобы тот возвратил ее обратно, но всю исписанную стихами. Одоевский сделал в ней несколько записей — напутственных евангельских цитат, апостольских посланий о мирских страстях, любви, молитве, смирении и проч.: Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать (1 Кор 14:1); Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится (1 Кор 13:8). Эти слова не могли не побудить в поэте желание обратиться к христианским смыслам, выразить свое понимание сущности пророческого тернистого пути.
Пророк=Поэт?
Традиционно пророками именовались личности — провозвестники Божией воли, способные сообщить Божественные послания людям. Пророк — посредник между Всевышним и людьми.
Образ пророка, поэта-пророка встречается в художественной литературе довольно часто. Во многих произведениях поэт объявлялся пророком — глашатаем истин. Одним из самых известных обращений к этому образу стало стихотворение Александра Пушкина «Пророк» 1826 года. «Глаголом жги сердца людей», — было велено герою стихотворения свыше. Дар пророчествовать — великий дар, который отличает Божьего избранника от остальных людей, возвышает его над ними. Таким избранником является Поэт с присущей ему божественной силой Слова, которое он может и должен доносить до людей. Для русской поэзии характерно восприятие поэтического вдохновения как Божьего дара. Философ Соловьев, к примеру, утверждал, что в «Пророке» Лермонтова показан «идеальный образ идеального поэта в его сущностном и высшем призвании».
«С тех пор как вечный судия / Мне дал всеведенье пророка»
Первые строки «Пророка» Лермонтова словно продолжают финальные строки пушкинского стихотворения. Но лермонтовский герой тщетно пытается «глаголом жечь сердца людей». Пророк становится свидетелем человеческих грехов. Люди не внемлют чистому слову пророка, в котором — искра божественного. Пророк видит всю порочность людей, их злые нравы — и становится ненавистен для них, они гонят его прочь.
Пушкин говорил о приобретении пророческого и поэтического слова, о его значимости для людей. Лермонтов же пишет об отверженности. Его пророк одинок, подвергается травле. Однако, несмотря на жестокое обращение с ним, он хранит «завет Предвечного» как великую милость.
Но громадная пропасть разделяет пророка и людей... Как, впрочем, поэта и "толпу" (ведь мысль Лермонтова вполне возможно прочесть аллегорически). Его лирический герой обречен на непонимание и одиночество. И возможно, поэт обращается к конкретным библейским образам и мотивам, чтобы подчеркнуть весь ужас собственного конфликта с окружающим человеческим миром, который он сознавал.
Лермонтову порой невероятно трудно сходиться с людьми... настолько, что иной раз легче найти "общий язык" со стихиями, с природой («Утес», «Выхожу один я на дорогу«, «Мцыри» и др.). В «Пророке» снова явлена тема гордого одиночества, -- для Лермонтова одна из острейших.
Отсылки к Библии
Исаия, Иоанн, Елисей, Илия — кто же из них?
Изображает ли Лермонтов в стихотворении историю какого-то конкретного пророка? Однозначно ответить на этот вопрос нельзя. Гонимых пророков история знала немало. Отсюда горькие слова Христа, обращённые к Израильскому народу (в образе священного для них города): "Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе!" (Мф, 23:37).
В произведении прослеживаются отсылки к историям нескольких пророков. Существует библейская история осмеяния пророка Елисея детьми — в этом есть несомненная параллель с лермонтовским текстом. Когда он шел дорогою, малые дети вышли из города и насмехались над ним и говорили ему: иди, плешивый! иди, плешивый! (4 Цар 2:23). Также, согласно Писанию, пророк Елисей не боялся высказывать властям нелицеприятные истины, вступал в конфликты. Достаточно вспомнить случай появления обличающего властей, «наперсников разврата», стихотворения «Смерть поэта», чтобы провести аналогию судеб ветхозаветного пророка и поэта XIX века.
Елисей был учеником пророка Илии. В стихотворении Лермонтова есть мотив, схожий с библейским эпизодом из жизни этого пророка. Упоминание птиц в пространстве пустыни вызывает следующую ассоциацию: пророк Илия спасался от своих врагов в пустыне, где выжить ему помогала птица — ворон, приносивший ему пищу. Дикая песчаная обитель — знаковое место и для пророка Иоанна Предтечи, который вырос и проповедовал в пустыне: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Ибо он тот, о котором сказал пророк Исаия: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему “ (Мф 3:2–3).
Изгнанный лермонтовский пророк чувствует себя спокойно только в пустыне. Она становится для него райским местом. Здесь его «слушают звезды», и здесь он живет «как птицы, даром Божьей пищи». И эти строки возвращают нас в том числе к словам Евангелия: Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? (Мф 6:26).
«В меня все ближние мои / Бросали бешено каменья»
Читайте также:
Слова на песке
Фразеологизм «бросить камень» обладает значением осуждения, обвинения кого-либо. У древних народов существовала кровавая мера наказания: толпа обвинителей побивала осужденного камнями. В Евангелии встречается такой эпизод: книжники и фарисеи привели к Иисусу Христу женщину, уличенную в грехе прелюбодеяния, и предлагали судить ее. Спаситель ответил на это: кто из вас без греха, первый брось на нее камень (Ин 8:7). Никто не сделал этого, так как грех был присущ каждому. Выражение «бросить камень» чаще всего используется в форме вопроса: «Кто осмелится бросить в меня (в кого-либо) камень?» = «Кто осудит меня (кого-либо)?»
«Посыпал пеплом я главу…»
Пророк в стихотворении Лермонтов, «посыпав пеплом главу», бежит из города, чтобы скрыться от враждебно настроенных к нему людей. Устойчивое выражение «посыпать голову пеплом» употребляется в значении скорбеть, глубоко переживать сильное горе, пребывать в отчаянии. У народов Ближнего Востока посыпание головы пеплом, землею или пылью было обрядовым действом — выражением отчаяния, скорби. Примеры такого ритуала можно встретить в нескольких ветхозаветных книгах (Пятикнижии Моисея, Книге Есфири, Книге Иова).
В своем «Пророке» Лермонтов не только рассказал о своем понимании пророческого дара, напрямую соотнесенного с поэтическим, но и выразил в полной мере собственное трагическое мироощущение, которое он пронес через всю жизнь и которое оказало значительное влияние на всю последующую русскую литературу.
Непонятные слова
Предвечный (церк.) — эпитет Бога: безначальный, искони существующий, вечный.
Вечный Судия — Бог.
Завет — союз между Богом и человеком; наставление, совет, заповедь.
Тварь (устар.) — здесь: живое существо, то, что сотворено Богом.
Уста (поэт. устар.) — рот, губы.
Порок — 1) нравственный недостаток (например, гнев, лживость); 2) развратное поведение.
