Великий британский режиссер Ридли Скотт тридцать пять лет назад снял культовый космический супербоевик «Чужой». А пятнадцать лет назад он снял культовый исторический супербоевик «Гладиатор». Семь лет назад он выпустил культовую криминальную драму «Гангстер». А потом еще несколько ударных фильмов, которым предстоит стать культовыми… Ридли Скотт — один из титанов большого кинематографа. Именно поэтому миллионы людей по всему миру с восторгом и бешеным интересом восприняли новость: Ридли Скотт сделал фильм «Исход: цари и боги»!
Восприняли не потому, что картина поставлена по Библии. Не потому, что речь там идет о Господе Боге и Моисее. Даже не потому, что взят один из главных для иудаизма и христианства исторических сюжетов. А потому что ее создал сам Ридли Скотт, который снял «Чужого», «Гладиатора» и «Гангстера». Вот так.
Ну а тех, кому, по некой несовременности ума, Библия, Бог и Моисей все-таки важнее культовых боевиков, что ж, тех, наверное, заинтересует, какие рождественские подарки голливудский дед Мороз укрыл под роскошной елочкой блокбастера — еще пока не культового, но дайте срок. Вот только восторг — плохая основа для того, к чему надо подходить с холодной головой и трезвым умом.
Прикрутим-ка фитилёк восторга.
Не Библия…
Прежде всего: «Исход» Ридли Скотта и настоящий Исход, тот, о котором известно из Священного Писания, — разные истории.
Расхождения огромны.
Так, в библейской истории Исхода одну из главных ролей играет Аарон, без него в принципе невозможен диалог между Моисеем, не имевшим, по его собственным словам, риторского дара, и фараоном, да и всем Израилем. У Ридли Скотта Аарона почти не видно: так, промелькнул на третьем плане...
Библия четко говорит: жена Моисея Сепфора отправилась вместе с ним в странствие, которое привело к освобождению египетских евреев. В картине вместо этого — трогательная сцена прощания главного героя с женой и отпрыском.
В Священном Писании Господь Бог обращается к Моисею из горящего и несгорающего куста. Видеоряд «Исхода» — иной: там куст горит, конечно (красивая же картинка, какой киношник не оценит!), но из пламени никто не вещает, поскольку носитель «Божьего гласа», некий мальчик, бродит неподалеку.
Бог дает Моисею необыкновенные способности, коими тот должен доказать египетским евреям, что имеет от Бога особую миссию. Ридли Скотт всё это у центрального персонажа забрал и выкинул. Включая знаменитый жезл, при особой необходимости обращавшийся в змею.
И так далее, и так далее, и так далее...
Великий режиссер особенно не стеснялся, выбрасывая из библейской истории одно и вставляя туда другое. Лепил что хотел и как хотел, перемешивая «глину» Священного Писания с неожиданными ингредиентами. В итоге сохранилась лишь самая общая канва событий от бегства Моисея до обретения Заповедей на горе Синай.
Самая — хотелось бы подчеркнуть — общая. Зато со всякими фантазийными завитушками, порожденными буйством современной творческой стихии…
И не история Египта…
Столь же велики расхождения и с политической историей Древнего Египта.
Только очень прихотливая фантазия могла связать фараона Рамзеса II, удачливого вождя в битве при Кадеше, и Моисея, выводящего евреев из Египта. Действительный Моисей ни в одном источнике не подается как египетский полководец, спаситель фараона, тем более как один из победоносных полководцев Кадеша. История египетской цивилизации II тысячелетия до н. э. вообще неплохо изучена. Оружие, материальный быт, взаимоотношения между вождями этой державы более или менее известны, и они весьма далеки от того, что навыдумывала четверка сценаристов: Адам Купер, Билл Колладж, Джеффри Кейн и Стивен Зеллиан.
Правда, хронология Исхода — вообще историческая проблема высшего класса сложности: можно ткнуть пальцем в любую точку тысячелетнего периода между XI и XX веками до н. э., и найдется библеист, который «железно» доказал, что Исход был именно тогда…
Видимо, на этом фоне Ридли Скотт принял стратегическое решение: «К чему себя связывать историческими реалиями, когда историки сами до конца не разобрались?! Больше вольности моему гению!»
…а библейское фэнтези
Иными словами, «Исход» — ни в какой мере не исторический фильм и не экранизация сюжетов Священного Писания. Он по все пунктам — мимо Библии, мимо политической истории Египта, мимо древнеегипетской культуры.
По большому счету «Исход» — фэнтези с библейскими мотивами в основе. С масштабными батальными сценами, со зрелищными египетскими казнями, с красивыми женщинами, неправдоподобно совершенными мечами и — на закуску — с чудом потопления фараоновых колесниц в Красном море, причем в блюдо добавлено множество разных специй: гвоздика побрякивания боевой упряжи, мускатный орех доброты Моисея, картинно спасающего фараона, кардамончик высоких прозрачных волн, молотый перчик ужаса на лицах доселе неустрашимых египтян.
И ставить этот фильм надо в один ряд с многочисленными фэнтезийными премьерами недавнего времени — с «Хоббитом», скажем, или с «Седьмым сыном»…
Но что захотел сказать Ридли Скотт в своем детище? Столь редкая и столь дорогостоящая конструкция, как христианское кинофэнтези за 140 миллионов долларов достойна внимания уже по одной только причине, что у ее создателя — очень серьезная репутация. То художественное высказывание, которое он сделал, сняв свой фильм, будет ходить по умам всего мира, будет обсуждаться, будет разобрано на кирпичики и обсосано до нитки.
В «Исходе» художественное высказывание Ридли Скотта — хотя и далеко от строгого следования Библии — всё же заряжено глубоким смыслом.
«Исход» английского кинематографиста представляет собой историю умаления и возрождения веры.
Египет — а ведь жители его от простого ремесленника до фараона такие же потомки Адама и Евы, как и евреи! — утратил имя Бога, представление о Боге, веру в Бога. Вместо этого страна поклоняется темной дряни, а правители ее самонадеянно велят называть богами самих себя. Евреи смутно помнят, что им обещали возвращение в Ханаан с молочными реками и медовыми берегами. Но и у них от веры остались какие-то жалкие огрызки, умы загрязнены, на Бога никто не уповает. Главный герой — лучшее, что породили египетская культура и еврейская кровь, — мнит себя великим полководцем, могучим освободителем своего народа. А на деле он никто и ничто без Бога, и все его попытки спасти евреев силой оружия имеют вид убогой партизанщины.
Господь Бог с болью, с кровью, наводя ужас, выкорчевывает неверие. Фараон Рамзес, у которого умер сын-первенец, кричит: «Да что это за Бог такой — детоубийца! Ему могут молиться только фанатики!» Да, Бог Ветхого Завета страшен. Наш Бог, Бог любви, милосердия и самопожертвования, тот Бог, который Сына своего отдаст на мучительную смерть, Бог отцов наших, однажды прошел по темным улицам египетских городов и за ночь уничтожил тысячи детей… Так было. И Он право имел, ибо Он — Господь.
А теперь старик-англичанин Ридли Скотт всему миру говорит: «Не мог иначе Господь! Ибо люди, как свиньи, жили в нечистоте, не имели ни любви, ни веры, ни радости, и чтобы вырвать их из скотского состояния, Богу пришлось убивать».
К концу фильма один персонаж изо всего огромного народа — Моисей — завершил чудовищно тяжелый путь к обретению веры. Сначала он через силу явил Богу покорность, потом от горделивой покорности добрался до сознательного смирения. А когда не осталось никакого иного выхода, выплавил из серой ноздреватой руды смирения чистый металл веры. Той самой веры, какая дает силу двигать горами. И только после того, как Моисей подарил собственную веру всему народу евреев, тот был спасен от гибели и получил право на всю свою дальнейшую судьбу.
Вот так: один под страшным прессом уверовал, а все через него спаслись.
***
Хорошо, что Ридли Скотт осмелился сказать такие вещи. Полезно нам, христианам, размышлять над предельными проблемами бытия. Потому что если не размышлять над ними, вера наша обратится в сладенький компотик, который так удобно пить по стакану после обеда.
Смотрите также:
