В самом разгаре рождественский пост — особые для каждого христианина дни, в которые мы обращаем взгляд к истокам нашей веры. Это время, когда вновь с особой глубиной мы осмысливаем события, произошедшие две тысячи лет назад, и когда мы пытаемся еще раз ответить себе на вопросы, кажущиеся на первый взгляд простыми: что значит слово «вера», что имеем мы в виду, когда говорим «я верю»?
В обычном языке мы используем слово «вера» в двух значениях. Первое из них относится к сведениям, которые мы полагаем достоверными, надежными, соответствующими действительности. Например, мы верим в то, что алкоголь вреден для печени, трагедию «Гамлет» написал Шекспир, а Древний Рим существовал на самом деле. Возможно, читатель скажет, что это то, что мы знаем. Однако некоторые люди откажутся считать это знанием — некоторые (например, люди, страдающие известным пристрастием) отрицают вред алкоголя, иные всерьез полагают, что все труды Шекспира написаны другими людьми, а почитатели Фоменко, например, уверены, что все сообщения о Древнем Риме — результат грандиозной фальсификации. Люди нередко отказываются признавать то, что их не устраивает — причины тут могут быть самые разные.
В согласии принимать какое-то знание как достоверное всегда есть момент нашего выбора, решения — мы можем отказаться. Детский стишок Сергея Михалкова про упрямого Фому (как Вы понимаете, наш журнал назван в честь совсем другого Фомы) хорошо иллюстрирует эту возможность:
— Купаться нельзя:
Аллигаторов тьма.
— «Неправда», —
Друзьям отвечает Фома.
Трусы и рубашка
Лежат на песке.
Упрямец плывет
По опасной реке.
Неверие кончается для Фомы плохо:
Трусы и рубашка
Лежат на песке.
Никто не плывет
По опасной реке.
Часто неверие выглядит настолько глупым, что мы просто не рассматриваем такую возможность всерьез; тем не менее, в любом принятии чужих слов есть элемент веры. У веры есть и другой оттенок — «доверие», отношение не столько к информации, сколько к личности — мы доверяем близким друзьям или родным. Мы верим, что они нам желают добра и не причинят вреда. Мы можем безбоязненно доверить им свое имущество, здоровье и жизнь. Итальянский философ Луиджи Джуссани приводит вполне понятный пример:
«Если бы сегодня вечером к моему возвращению домой мать приготовила мне вареный рис, а я, проголодавшись, вместо того чтобы наброситься на еду, внезапно остановился и стал бы смотреть на блюдо, то она озабоченно спросила бы: «Но… что с тобой? Тебе плохо?» А если бы я ответил: «Нет. Но я хотел бы исследовать это блюдо, чтобы быть уверенным, что там нет цианистого калия», — моя мать сказала бы: «Ну и шутник же ты!» однако если бы она увидела, что я не шучу, то позвала бы не химика, а психиатра. Уверенность в том, что моя мать не имеет намерения отравить меня, существует независимо от возможности провести химический анализ приготовленного блюда».
Такая вера — как вера сообщениям, так и вера людям — может быть обоснованной или нет, но мы все понимаем, о чем идет речь. У всех нас есть определенный опыт доверия.
Бог открывает Себя людям
Вера в Бога затрагивает оба этих значения — мы доверяем Богу как личности и мы верим тем истинам, которые Он открыл в своей Церкви. Но любое доверие возникает в ответ на чьи-то слова или действия — вы не можете решать, верите вы в слова другого или нет, пока с вами не заговорили. Молодой человек из примера Джуссани не может с доверием принять пищу, пока ему ее не предложат. Вера в Бога — это ответ на Откровение, ответ Богу, который заговорил, открылся людям.
Богословы говорят об общем и особом Откровении. Общее откровение можно коротко описать словами великого немецкого мыслителя Иммануила Канта — «звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас». Когда мы поднимаем глаза к звездному небу — особенно когда мы выбираемся из города с его загрязненным воздухом и ночными огнями — мы видим то, о чем сказал великий поэт и великий ученый: «Открылась бездна звезд полна / Звездам числа нет, бездне дна», и вместе с ним можем воскликнуть: «Несведом тварей вам конец? / Скажите ж, коль велик Творец?». Мы можем опустить глаза вниз, в микромир, к атому углерода и изумиться его удивительному устройству, благодаря которому на земле возможна жизнь; всё творение свидетельствует о Художнике и Устроителе всего, Боге. Конечно, мы можем отвергнуть это свидетельство, закрыть глаза и заткнуть уши; но это никак не отменяет того, что Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь (Пс 18:2).
Бог говорит в человеческом сердце голосом совести — по словам Апостола Павла, ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую (Рим 2:14,15). Все благое и прекрасное, все доброе и справедливое в мире имеет своим источником благость Бога, который заботится о своем творении — и особенно о людях.
Грех глубоко подорвал (хотя не уничтожил до конца) способность людей воспринимать естественное Откровение, и мы нуждаемся в том, что называется особым, или специальным Откровением. Сначала Бог открыл Себя через пророков Ветхого Завета, миссия которых состояла в подготовке пришествия Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.
Во Христе Бог открылся человечеству полным и исчерпывающим образом, более того, в Господе Иисусе мы встречаем не просто выдающегося посланника от лица Божия, но самого Бога. Откуда мы это знаем? Он Сам так сказал.
Видевший Меня видел Отца
В Евангелии мы встречаем человека из плоти и крови, человека, жившего в конкретное время в конкретном месте, выходца из среды небогатых ремесленников, но о нем даже Его враги сказали: никогда человек не говорил так, как Этот Человек (Ин 7:46). Чем больше мы вчитываемся в текст Евангелий, чем больше пытаемся понять их в их библейском, историческом и культурном контексте, тем более поразительным оказывается то, что Иисус говорил о Себе. Он говорил, что пребывал с Отцом прежде бытия мира. Он говорил, что имеет власть прощать грехи. Он говорил, что именно Он, Иисус, придет судить все народы в последний день. Он говорил, что те, кто доверятся Ему и последуют за Ним, обретут вечную жизнь.
Его слова не дают нам возможности отнестись к Нему как к почтенному древнему учителю, которого можно при случае процитировать, на которого можно сослаться — и убрать книгу на полку. Если Иисус говорил правду о Себе, то Он не древний, занесенный песками времен учитель, а живой Господь и Спаситель. Вопрос Ты веруешь ли в Сына Божия? (Ин 9:35), обращенный к Его современникам, точно так же обращен и к нам. Открывая Евангелие, мы встречаем Его так же реально, как исцеленный слепорожденный, мытарь Закхей или самарянка у колодца. Митрополит Антоний Сурожский рассказывает об опыте обращения, который он пережил в ранней юности: «Я сидел, читал, и между началом первой и началом третьей главы Евангелия от Марка, которое я читал медленно, потому что язык был непривычный, я вдруг почувствовал, что по ту сторону стола, тут, стоит Христос. И это чувство было настолько разительное, что мне пришлось остановиться, перестать читать и посмотреть. Я смотрел долго; ничего не видел, не слышал, чувствами ничего не ощущал. Но даже когда я смотрел прямо перед собой на то место, где никого не было, у меня было яркое сознание, что тут несомненно стоит Христос. Помню, я тогда откинулся и подумал: если Христос живой стоит тут — значит, это воскресший Христос; значит я достоверно знаю лично, в пределах моего личного, собственного опыта, что Христос воскрес и, значит, всё, что о Нем говорится, — правда».
Христиане — это те, кто принимают Свидетельство Иисуса о Себе: мы верим, что то, что Он говорит — правда. Мы «веруем Ему, яко Царю и Богу», как говорится в чине Крещения. Что это означает на практике?
Вера как упование
А я на Тебя, Господи, уповаю; я говорю: Ты — мой Бог (Пс 30:15). Для нас слово «уповать» звучит несколько архаично, но более современный перевод — «надеюсь» — мог бы сбивать с толку. Для нас «надежда», увы, довольно слабое слово, что-то из выражения «понадеяться на авось». Но псалмопевец именно уповает — полагается на Бога всем сердцем, вверяет свою жизнь Ему. Христиане вверяют свою жизнь Иисусу Христу — как мы говорим на каждой Литургии, «сами себя, и друг друга, и всю жизнь нашу Христу Богу предадим». Мы больше не принадлежим себе — мы принадлежим Господу Иисусу. Мы вверяем нашу временную и вечную участь в Его руки и на Него — и только на Него — возлагаем надежду нашего вечного спасения.
Это есть вера Церкви; но это и личная вера каждого христианина. Святой апостол Павел говорит: живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня (Гал 2:20). Христос — не просто Спаситель мира и Спаситель Церкви — Он Спаситель лично каждого верующего. В Евангелии от Иоанна Господь подчеркивает это личное отношение к каждому из спасаемых: Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их; и они идут за Мною (Ин 10:27). Христианин полагается на то, что Бог во Христе пришел спасти не абстрактное человечество, но конкретных людей, в том числе и его лично. Как говорит об этом святой апостол Павел, Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый (1Тим 1:15). Эти слова апостола каждый православный христианин повторяет, приступая к Причастию: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от нихже первый есмь аз». Сын Божий стал Человеком и ради моего спасения был распят и за мои грехи, воскрес и ради моего оправдания, и вся моя надежда состоит в том, что, совершив для меня столь великое, Он меня не бросит, но введет в Свое Царство. Как пишет в «Толковании на послание к Римлянам» святитель Феофан Затворник, «Веровать — значит утверждаться на Христе верою, с непоколебимою уверенностию полагаться на Христа, силою веры во Христа преисполняться таким же чувством безопасности, каким исполнен тот, кто стоит на гранитном утесе, среди бушующих вокруг него волн. Верующий посему будет тот, кто все должное делает, но уверенность в спасении и оправдании основывает не на делах, а на вере в Бога; верует, что Тот, Кому он служит всею душою и всем сердцем, по благости Своей не допустит его погибнуть, — спасет и оправдает».
Истина о том, что Христос умер за каждого из нас, если мы усваиваем ее всерьез, меняет всю нашу жизнь; как сказала одна простая женщина, «если я поверю, что Христос умер за меня лично, я же никогда больше в жизни не смогу солгать».
Вера как послушание
Вера — когда она есть — всегда проявляется в послушании. Если мы доверяем врачу, мы принимаем предписанное им лечение; если мы доверяем проводнику, мы идем за ним; если доверяем инструктору по технике безопасности, мы не делаем того, что он запретил. «Я на Тебя, Господи, уповаю» возможно только вместе с «Что повелишь мне делать, Господи». В этом послушании можно выделить две стороны — послушание разума и послушание воли. Мы признаем, что Христос прав, а мы — нет; мы готовы пересмотреть наши взгляды на мир, на Бога и на самих себя согласно Его истине. Нередко бывает, что люди в своих духовных поисках успевают побывать в самых разных общинах и сектах и нахватать обрывков самых разных учений. Само по себе это довольно обычно: блаженный Августин, например, перед тем как прийти в Церковь, успел побывать в секте манихеев. Но обращение ко Христу требует пересмотра прежних воззрений, поэтому в Церкви существует специальный чин отречения, отказа от воззрений, несовместимых с правой верой во Христа. Мы больше не верим в реинкарнацию, а верим в Воскресение Мертвых; мы больше не верим в карму, а верим в Прощение Грехов.
Некоторые представления, усвоенные в миру, тоже будет необходимо оставить, например, для того, чтобы принять истину о святости брака или о неприкосновенности человеческой жизни с момента зачатия и до естественной смерти. По этим нравственным вопросам современный мир часто расходится со Христом — и мы принимаем сторону Христа, а не мира.
Этот пересмотр взглядов приводит к послушанию воли — мы изменяем наше поведение сообразно Христовой истине, сообразно заповедям Божиим. Апостол приводит простейший пример: Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся (Еф 4:28). Тот, кто обделял ближнего воровством, должен теперь трудиться, чтобы уделять ему. Это верно и в отношении других грехов: поверить во Христа значит больше так не делать, а, напротив, стремиться к исполнению заповедей.
Исправление наших взглядов и нашей жизни не будет моментальным — это долгий и нелегкий процесс, в ходе которого мы будем остро нуждаться в помощи Церкви. Мы будем переживать взлеты и падения, а иногда — тяжело спотыкаться. И тут нам надо будет помнить, что упование наше — Христос, Его любовь неизменна, и, упав в грязь, нам надо подняться, принять Его прощение и идти дальше. Как обещает Апостол, Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды (1Ин 1:9).
Вера Церкви
Евангельское послание о Христе дошло до нас через многие поколения тех, кто верил в Него, тех, кто со времен Апостольских и до наших дней хранил и возвещал Его слово, жил им и страдал за него. Христос обращается к каждому из нас лично, но Он делает это через Церковь, и у нас нет другого Евангелия, кроме того, которое дошло до нас через Церковь, и другого Христа, кроме того, которого она провозглашает.
Христос говорит: Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф 16:18), и чтобы стать Ему своим, надо присоединиться к Его Церкви. Для многих людей тут начинаются трудности — и неудивительно. Ведь именно с Церковью связан переход от теоретического согласия к подлинной вере. Если мы уверовали во Христа, это должно проявиться в том, что мы следуем Его повелениям, в частности, принимаем Крещение, участвуем в молитвенной жизни Церкви и приступаем к Таинствам.
Обрести веру
Иногда людям кажется, что вера, как и любовь — это что-то вроде высокой температуры, что-то, что с человеком «случается» помимо его воли, а потом так же, «само по себе» может и пройти. Это можно отнести к мистическому опыту, чувству, переживанию — но не к самой вере. Бог очень бережно относится к человеческой свободе, он дает нам возможность уверовать, но не принуждает к этому.
Покайтесь и веруйте в Евангелие, — говорит Господь (Мк 1:15), и это обращение к нашей воле. Это не что-то, что просто случается с нами. Это мы должны покаяться и уверовать. Это решение, которое мы принимаем перед лицом Божиего призыва — мы решаем молиться, прийти в Церковь и навсегда изменить свою жизнь. Все это невозможно без помощи Божией, но попросить об этой помощи в молитве должны мы, а не кто-то другой. Это наши уста должны произнести «Верую, Господи, и исповедую», это наши ноги должны привести нас в Храм.
Приходящего ко Мне не изгоню вон, — говорит Господь (Ин 6:37), но прийти мы должны сами.
Рисунки Ксении Наумовой
