Когда в середине мая ко Господу отошел Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви митрополит Иларион (Капрал), у меня возникло ощущение, что из жизни ушел близкий мне человек. Как журналист я делал несколько бесед с ним. Он ни разу не показал, как себя чувствует, и я, будучи наслышан о его не самом лучшем состоянии, сидя с ним лицом к лицу, даже не догадывался о серьезности его недуга. А ведь я сам знаю не понаслышке, что такое рак и как трудно его переносить...
Мы виделись с ним, наверное, не больше десятка раз, и я для него, конечно же, был, «одним из многих». Но я уверен, что одним из многих любимых. У меня есть твердое ощущение, что в той семейственности, которой отличается наша Церковь, есть огромная заслуга владыки: для него все были действительно родные.
После его ухода мне захотелось собрать о нем свидетельства разных людей. Но признаться, я меньше всего ожидал услышать ту удивительную историю, о которой хочу рассказать сейчас. Ею со мной поделилась менеджер Попечительского фонда о нуждах РПЦЗ Алена Плавшич из Нью-Йорка:
«В 2018 году я по работе поехала в Сан-Франциско. Однажды утром я пришла на литургию в Радосте-Скорбященский собор, где почивают мощи святого Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского. Не знаю, как у вас, но в моем городе у меня нет возможности так запросто прикладываться к таким святыням, поэтому тогда я была очень воодушевлена.
Знала бы я, что стану свидетельницей исторического момента. По крайней мере, для меня он был именно историческим.
Это была прекрасная тихая служба. Представьте себе: около 7 часов утра, в храме всего несколько богомольцев, поскольку день рабочий, один или два певчих. И всего пара человек в алтаре. Ничто не указывает на то, что где-то рядом находится Первоиерарх.
Я встала в очередь ко Святому Причастию, священник — протоиерей Петр Перекрестов — выходит на амвон с Чашей. А вы знаете, что батюшке в таких случаях нужен помощник — как правило, прислужник.
Но в тот момент отец Петр оказался на амвоне один. Он стал оглядываться, но рядом никого не было. И тут произошло нечто замечательное. Владыка Иларион сразу же подошел к отцу Петру и развеял его озадаченность. Он просто взял плат для причастия, чтобы батюшка мог причащать людей.
В этот момент он служил как обычный прислужник, а вовсе не как Первоиерарх! Он держал плат и когда причащалась я, равно как и все остальные.
Конечно, те, кто видели это, были тронуты. А я, признаться, не смогла удержаться от того, чтобы запечатлеть момент на фото. К сожалению, я не могу сказать, что сразу же стала служить людям — так, как должна была бы. Но тогда я получила прекрасный пример смирения от такого человека — от митрополита! И делал он это вовсе не напоказ, ведь свидетелями тому были всего несколько человек. Это был пример смирения и служения Богу».
