Протоиерей Павел Великанов
Неловкость памяти народной: протоиерей Павел Великанов о почитании новомучеников
Нам почему-то как-то неловко с этими новопрославленными святыми: умом понимаем, что они заслуживают великой чести – а на практике получается, что мы и не знаем толком, что делать с их памятью. Неудобные они какие-то. Неформатные
Как сделать так, чтобы дети выросли искренне верующими христианами?
Для любого церковного человека, имеющего детей, постоянно маячит перед глазами одна острейшая проблема: как сделать так, чтобы дети выросли духовно здоровыми и глубоко воцерковленными? Не надо проводить социологических исследований, чтобы увидеть, насколько быстро исчезают из храмов подростки, ранее вместе с родителями еженедельно участвовавшие в богослужениях.
Исповедь превратилась в самокопание и выуживание мелочей... Что со мной не так?
Говорить о том, что две сгоревших лампочки, пыль на подоконнике и нестиранные шторы являются достаточными основаниями для признания этого помещения непригодным для жизни и требующим радикальных мер – а ведь именно в этом смысл слов «примири и соедини его Святей Твоей Церкви о Христе Иисусе, Господе нашем» – как-то язык не поворачивается.
Зачем священник завел дома червей
Протоиерей Павел Великанов, настоятель Пятницкого подворья Троице-Сергиевой лавры, несколько лет назад переехал из городской квартиры в дом деревенского типа в Сергиевом Посаде. И однажды решил превратить свое жилище в настоящую экосистему, которая производит минимум отходов и максимум тепла и красоты. О том, как организовать экомир у себя дома, отец Павел рассказал журналу «Фома».
«Ничего не слышно, Господи!» Или особенности молитвы с наушниками и без
…Однажды, еще в самом начале девяностых, отца Кирилла Павлова спросили: «Батюшка, а можно ли спастись, если молитвы по магнитофону слушать?» На что батюшка, улыбнувшись, ответил: «Не знаю, спасется ли человек, но магнитофон точно спасен будет!»
Можно ли помочь нашим усопшим?
Мы в бесконечном долгу перед теми, кто от нас ушёл в мир иной. Этот долг – та любовь, которую мы не вполне отдали нашим близким, да и вообще всем тем, с кем жизнь пересекала нас. «Слова любви, не сказанные мною, в моей душе горят и жгут меня».
Активная фаза нового иконоборчества. Об иконах, и не только
Икона становится чем угодно – памятным знаком о посещении монастыря, памятью о дарителе, в самом худшем варианте – «священной вещью», православным «оберегом» – стоящим, а то и просто лежащим стопочкой где-нибудь в глубине серванта, среди праздничной посуды и рюмок, рядом с хрустальными зайчиками и фарфоровыми поросятами. Неблагочестиво? А то!
Надо ли быть несчастным?
Статья Дмитрия Соколова-Митрича породила в социальных сетях целую бурю эмоций. Разодрав публикацию на лоскутки, каждый смог сшить себе чучело на свой вкус
Литургия: общее дело или частный бизнес?
Почему-то так случилось, что к началу ХХI века наша Церковь пришла в состоянии хронического многовекового испуга – как бы чего не вышло!.. И на самом деле – не выходит, как ты ни старайся, какие бы циркуляры ни издавались, какими бы прещениями духовенство ни вдохновлялось!
О священных кочерыжках
Как это ни звучит парадоксально, но иногда даже для глубоко воцерковлённого человека освящение может восприниматься как… заражение благодатью
Когда «просто христианство» совсем не просто
Не так давно один из журналистов задал 10 вопросов православным, среди которых – если я не ошибаюсь, первый – был вызван недоумением: неужели община о.Георгия Кочеткова и «Православные Хоругвеносцы» на самом деле принадлежат одной и той же Церкви, а не разным церквам?
На богомолье. Совсем не по Шмелёву.
В большинстве случаев, когда достаточно воцерковлённый человек приходит в храм на исповедь, его основная, настоящая цель – быть допущенным до причастия. Особенно если он старается регулярно, раз или более в месяц, приступать к Чаше. В какой-то момент отпадает нужда даже в записках с перечнем грехов – грехи практически выучиваются наизусть, как поэма, белым стихом писанная, в ясной логической последовательности, лишь только время от времени меняются акценты, что-то добавляется, что-то отодвигается на второй план