Над программой работали:
Ведущая – Елена Писарева
Шеф-редактор – Ольга Любимова
Режиссер-постановщик – Александр Замыслов
Редактор – Александра Колтунова
В программе принимали участие:
Катя Гордон, писатель, радиоведущая
Андрей Архангельский, редактор отдела культуры журнала «Огонек»
Елена Петрова, президент Академии имиджелогии, доктор психологических наук, профессор
Николай Смирнов, независимый журналист
Сергий Звонарев, священник
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Понятие «модный, успешный человек» стало символом жизни для многих россиян. Только тот, кто добился благополучия, считается успешным в этом мире.
Кажется, что мода на роскошь и светскую жизнь была всегда. Но так ли мы зависели от того, что называется сегодня «современная мода»?
«Русский взгляд на современную моду» – тема нашей программы. Вы смотрите «Русский взгляд», я – Лена Писарева, здравствуйте!
В студии программы «Русский взгляд» – главный герой программы, писатель и радиоведущая Катя Гордон. Катя, здравствуйте!
КАТЯ ГОРДОН: Здравствуйте!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Важно ли современному человеку быть модным?
КАТЯ ГОРДОН: Я думаю, что мода – это, по большому счету, профанация и такой большой комплекс, на котором зарабатывается огромное количество денег. Большинство персонажей мира моды зависят от нашей зависимости от моды. Это такой каламбур, он очень прост. Наш комплекс, наша боязнь не соответствовать времени и статусу эксплуатируется стилистами, они зарабатывают на этом деньги. Бизнесмену наша зависимость от бренда выгодна и необходима для бизнеса, это тоже часть его профессии. Поэтому существует огромная структура, инфраструктура, миллионы стратегий, основанных на огромных деньгах. И мода является только внешней, декоративной частью.
Я считаю, что человеку с определенной степенью внутренней свободы неважно быть модным. Но человеку среднестатистическому, увы, от моды не уберечься. Слишком много специально обученных и умных людей тратит уйму времени, чтобы убедить нас в том, что мода нам необходима.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: О том, как быть свободным от моды, мы еще поговорим сегодня в течение программы. Вы нам расскажете.
Сейчас гости в студии программы «Русский взгляд» – редактор отдела культуры журнала «Огонек» Андрей Архангельский.
Андрей, здравствуйте! Так нужно ли современному человеку быть модным?
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Не нужно. Мало того, нужно бороться с модой, если это современный молодой человек, потому что в понятие «современный» входит как раз противостояние моде. В каком-то смысле, противостоять моде – это сейчас модно.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Об этом мы тоже еще продолжим разговор.
В студии программы «Русский взгляд» наш следующий гость – президент Академии имиджелогии, доктор психологических наук, профессор Елена Петрова.
Елена Алексеевна, добрый день! Какова ваша точка зрения?
ЕЛЕНА ПЕТРОВА: Знаете, мода – это одна из социальных потребностей человека. Человек не может, живя в обществе, быть не модным в какой-либо степени. Другое дело, что отношение к моде простирается от абсолютного принятия, озабоченности, включенности, погруженности, до некоего критичного, минимального обращения к ней. Но, в конце концов, никто же сейчас не одевается, как одевались папуасы. Всё равно мы одеваемся как современные люди.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. Наш следующий гость. В студии программы «Русский взгляд» – независимый журналист Николай Смирнов.
Николай, как вам кажется, современный человек должен быть модным?
НИКОЛАЙ СМИРНОВ: Современный человек не должен быть модным в том смысле, что он не должен идти на поводу у той самой индустрии моды, о которой говорила Катя. В этом будет его современность, и если хотите, самодостаточность. Именно это позволит ему оставаться тем, кем нас создал Господь Бог – человеком.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. В студии программы «Русский взгляд» – священник Сергий Звонарев.
Отец Сергий, добрый день!
ОТЕЦ СЕРГИЙ: Добрый день!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Ваша точка зрения?
ОТЕЦ СЕРГИЙ: Человек должен быть свободен, таков он по замыслу Творца. И человек должен быть свободен от общественного мнения, которое может быть гегемоном, полностью определяя поведение человека. Каждый сам должен нести ответственность за свой жизненный выбор, за модель собственного поведения, за свои стереотипы и то, чем он живет и дышит. Желание следовать моде, зависимость, часто губительно. Оно предусматривает возложение ответственности, которую должен был нести сам человек, на других только потому, что «так принято», что такую точку зрения и отношение к жизни разделяет большая часть людей.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Мы говорим о том, что люди должны быть свободны. Мы хотим быть свободны, но, думаю, все сейчас признаем, что мы не свободны. Почему мы не свободны, Андрей?
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Ничего подобного! Я абсолютно свободен.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Вы всегда были свободны?
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Да, это мой внутренний фундамент – то, на чем строилось всё остальное. Да, было время, когда я вынужден был добиваться этой свободы, идти и бороться за нее. Но как образ, как идеал она, конечно, всегда присутствовала. Поэтому последние 10 лет я занимаюсь любимой работой, совершенно не насилую себя. Мне нравится то, чем я занимаюсь, меня окружают приятные люди. Я этого, слава Богу, добился.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Вышла новая модная книжка. Все о ней говорят. Вы ее купите и прочтете?
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Вот если все о ней говорят… Понимаете, бывает, говорят и о хороших книгах. Но на самом деле, хороших писателей в России – человек двенадцать–тринадцать. Список их, в общем-то, известен. Возможно, появится действительно талантливый, очень хороший, но мало известный писатель. Его книжка вряд ли станет популярной, но будет ясно, что это хороший писатель, громкий. Круг людей, которые читают книги, довольно узок, поэтому информация распространяется, как говорят, посредством «сарафанного радио». Невозможно, чтобы талантливого писателя не заметили, так или иначе о нем будут знать.
Вся остальная чепуха, которой выходит примерно 93% – это именно то, что подается как «модное». Мало того, сейчас к этому добавляются слова «интеллектуальное», «интеллектуальный бестселлер». В общем, всё это – не читать, а сразу в корзину, в мусор!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Но ведь модная книжка!
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Плевать, плевать я хотел! Не буду читать.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Не купите?
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Меня она не интересует.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. В начале нашего разговора вы сказали, что сейчас модно быть не модным.
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Да-да.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: А это что – не мода? Или, может быть, это такой эпатаж и противопоставление себя социуму?
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Видите, тоже получается замкнутый круг: сопротивляться моде – это тоже модно. Движение хиппи или французская революция 68-го года, 40-летие со дня которой мы отмечаем, – да, в какой-то степени это породило новую моду.
Дело в том, что сейчас угнетение модой, прессинг моды настолько велик, что не сравним, допустим, с XX веком, не говоря уже о XIX. Этому нужно сопротивляться, и в этом смысле мне совершенно плевать, модно ли сопротивление моде. Мне важно сохранить себя, сохранить круг свободных людей.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Катя, как вам удается бороться за себя? Как вам удается быть свободной от моды?
КАТЯ ГОРДОН: Я просто, вероятно, как обряд инициации, прошла какой-то период, когда была зависима от моды. Это был период полового созревания, когда нужно соответствовать некой тусовке якобы успешных людей и обязательно в нее попасть. Когда ты в нее попадаешь, то понимаешь, что это, конечно, полная фикция и единственным противоядием зависимости от моды может быть критическое отношение ко всему происходящему, чтение правильной – классической, например, – литературы, образование. Наверное, меня уберегла от моды компания образованных, умных и независимых людей. Только мне сейчас уже хочется вступиться за моду, потому что мы, в принципе, оказались в чем-то единомышленниками.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Ну, «Катя Гордон, модная писательница» – это как? Это льстит, или вам все равно?
КАТЯ ГОРДОН: Если говорить о том, что у меня, как у человека профессионального, есть задача зарабатывать деньги, и я это делаю самостоятельно, то слово «модный» в этом контексте меня не обижает. Это говорит об обратной реакции, о каком-то количестве денег, которое я заработаю. Другое дело, что, если анализировать литературу, слово «модный» не характеризует тебя, как писателя, с хорошей стороны. Другое дело, что я не знаю других критериев в литературе, кроме испытания временем.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. Елена Алексеевна, трейдмаркизм – увлечения марками товаров, то, что сейчас модно ездить на тех или иных автомобилях – это наша национальная черта? Или просто у нас так долго ничего не было, а теперь мы это получили и поэтому так увлеклись?
ЕЛЕНА ПЕТРОВА: Замечательный вопрос! Конечно, модные тенденции в образе жизни, в выборе предметов, стилистике каких-то престижных вещей, у нас в России несут определенный отпечаток нашего российского менталитета.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Это явление национальное или временное?
ЕЛЕНА ПЕТРОВА: Национальное, потому что в этом еще есть новизна для нас, для нашего менталитета. Если бы мы поколениями строили дома, то мода на дома у нас была бы другая, она вписывалась бы в какую-то традицию. А так, мы оказываемся более авангардистами, более смелыми, понимаете?
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Николай, я не понимаю, как раньше жили все эти Дольче Габбана и Нина Риччи? Как они жили без русских?
КАТЯ ГОРДОН: Бедно жили.
НИКОЛАЙ СМИРНОВ: Надо понимать, что мы являем собой достаточно серьезный рынок потребления того, что сегодня так дружно называем «модой», «модным». В данном случае мы говорим о модной одежде. В этом смысле российский рынок необъятен, и он очень активный, даже агрессивный, я бы сказал. И это очень здорово используется и крупными одежными марками. Не хочу называть их брендами, потому что это все-таки немножко другая история. Люди, которые формируют коллекции, каждый раз создают не одну коллекцию, которая везде продается одинаково, в равных объемах. Они формируют одну коллекцию, которая будет продаваться в Италии, другую – для Китая, третью – для Японии, а вот эта пойдет в Россию. И в России, например, буквы «Д» и «Г», если говорить о Дольче Габбана, должны быть размером побольше, чем, скажем, в Италии, потому что у нас принято, что ты идешь – и с тебя считывают: «А, ДГ! Наш человек пошел!»
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо.
Батюшка, что греха таить, в последние годы появилась мода на Православие во всех смыслах: стало модно ходить в храм, креститься, венчаться… Люди иногда не понимают, зачем они пришли в церковь, просто знают, что сейчас многие так делают. Даже поститься стало модно! Как вы можете это прокомментировать?
ОТЕЦ СЕРГИЙ: Предваряя свой ответ на ваш вопрос, я хотел бы немножко сказать о самом явлении моды.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Когда оно появилось, с какого времени?
ОТЕЦ СЕРГИЙ: Мода существовала всегда. Идеология – тоже достаточно старая вещь, которая известна человечеству с древнейших времен. И нет ничего удивительного в том, что мода воздействует на человека даже не с XIX века, как здесь было заявлено, а с древнейших времен. Но вести себя так, как ведет себя большая часть, запрограммированная теми, кто формирует «модное» поведение, – все-таки нехорошо, это как раз нарушает свободу человека. Как правило, моду на товар, на поведение и образ жизни, на то, что нас окружает, формирует незначительная группа. Явление становится модным только тогда, когда его разделяет значительное число людей, когда эти люди идут на поводу у какой-либо идеи или модной тенденции. И в этом есть определенная опасность: таким образом нам может навязываться неблаговидная, а то и самая что ни на есть деструктивная модель поведения.
Что касается вашего вопроса о моде на Православие. Знаете, с начала 90-х годов прошло уже значительное количество времени, и сейчас мы находимся все-таки в других исторических реалиях и условиях. Мы уже пережили то время, когда люди часто шли в Церковь неосознанно, потому что их соседи и друзья делали то же самое. Я бы не стал характеризовать церковные события и поведение людей в нашей стране с начала 90-х годов как моду на Православие. В начале 90-х годов произошел распад идеологической системы, затем последовал распад государства. Но самое главное – нашим соотечественникам была предоставлена возможность свободного самоопределения в жизни. В советское время, если ты занимал хоть какое видное положение и посещал храм, крестил своего ребенка, нужно было быть готовым к тому, что тебя подвергнут обструкции, что будут неблагоприятные последствия. И вдруг в начале 90-х годов появилась возможность делать это безнаказанно, так, как ты хочешь. И я думаю, что людьми, когда они переступали порог храма, двигало религиозное чувство, которое бессознательно жило в советском человеке.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Сейчас к обряду свадьбы добавился такой очень красивый элемент как венчание.
ОТЕЦ СЕРГИЙ: Многие люди действительно подходят к Таинству венчания только потому, что их окружает благолепие храма, горят свечи, звучит пение хора, священник в праздничном облачении совершает Таинство. Этот элемент привлекает людей. Что, безусловно, не является основополагающим и внутренне содержательным в самом Таинстве венчания.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. Катя, средства массовой информации у нас в стране, сделали всё, чтобы огромное количество девочек решили, что модно быть моделями, одеваться определенным образом, и вообще, желательно попасть в какой-то определенный круг.
КАТЯ ГОРДОН: Я бы рекомендовала думать, потому что это единственное противоядие моде. Я хотела бы заметить, что неправильно говорить о модных людях исключительно как о зомби, несчастных товарищах, которые повелись на уговоры бизнесменов и своих модельеров. Есть люди, которые совершенно рационально живут в этом модном пространстве, соблюдают правила игры просто потому, что с этим связан круг их интересов. Я не думаю, что все люди, которые существуют в модной тусовке, зависимы и зомбированы этой индустрией. Просто многие четко понимают, что им нужно быть там, соответствовать правилам игры, и делают это абсолютно осознанно.
Когда я слушала своих оппонентов и коллег, то думала о том, что мода – это, конечно, еще и проявление жуткого комплекса неполноценности каждого из нас в частности и страны в целом. Нас в школе учили тому, что мы – почти страна третьего мира. Преподаватель, мигая правым глазом, говорил: «Не говорите это директору, но, вообще-то, мы – страна третьего мира». И поэтому мы так громко стали себя вести, когда выехали за границу: «Нет, смотрите, у нас тоже есть деньги!» Я думаю, что такая глобальная зависимость от моды – это временное явление. В ней, как гной, выходит нелюбовь к стране, к себе, непонимание, вообще, кто ты. А если наладить контакт с собой, откопать в себе личность, несмотря на то, что ее из нас ежедневно вытравливают, то мода станет просто некой опцией, которую ты можешь использовать, а можешь не использовать.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. Андрей, сегодня модно читать?
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Никогда не было модно читать, но читали всегда. Это игрушка для немногих. Читать не может быть модным. Если мы говорим о чтении недолитературы или журналов с цветными картинками, то это чтение только по форме, а не по содержанию. Я бы вообще придумал какой-нибудь другой термин, чтобы не путаться.
Если вы говорите о литературе, то в последние лет пять – я сужу по своему журналу, – сложился определенный круг молодых людей, которые читают. Это касается, наверное, столичных и крупных городов, там есть такой круг. Есть такое яркое свидетельство: появились кафе, которые одновременно книжные клубы. Почему? Дело не в том, что это модно – просто человеку хочется попасть в мир близкий, где нет угрюмой музыки, нет долбежки, где он будет видеть людей, напоминающих ему его самого. Ведь по глазам всё видно! Весь опыт человека, он на лице отпечатан. Человек хочет быть среди своих, и он туда идет. Только в этом смысле можно говорить, что читать модно. Но читают ведь не на показ, а для себя. Это никогда не будет модой, но это будет существовать всегда.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Но есть какое-то различие, тем не менее. Люди говорят: «Мы читаем журнал “Огонек”, а журнал под каким-то другим названием никогда не возьмем в руки!»
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Не может человек одновременно читать журнал «Огонек» и журнал «Хэллоу». Ну, разве только если он ставит эксперимент над собой. Появилась в последнее время такая болезнь – «многоядие». Есть такие веселые девчонки, которые говорят: «Да я слушаю всякую музыку. И читаю всё – стараюсь быть в курсе новинок».
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Они просто находятся в поиске себя.
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Гнать поганой метлой! Это просто предательство по отношению к человеческой природе. Не может человек одновременно слушать джаз и какую-нибудь Алену Апину, понимаете? Это не укладывается в одной голове!
КАТЯ ГОРДОН: А я не понимаю, откуда этот агрессивный снобизм? Откуда эта необходимость обязательно назвать дурака дураком?
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Да, в этом есть необходимость, я объясню.
КАТЯ ГОРДОН: Я могу сказать, как человек с режиссерским образованием: у меня такой необходимости нет.
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: А можно мне ответить?
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Да.
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Может быть, и не стоило бы отстаивать эту границу. Но понимаете, в чем дело: огромная индустрия работает на то, чтобы убить человека еще до его рождения, убить нравственно, и морально, и интеллектуально еще в утробе матери. На это затрачиваются огромные ресурсы, силы, средства. Естественно, чем сильнее давит этот пресс, тем ты более истерично и агрессивно защищаешь себя.
В конечном итоге, я борюсь за себя, за то, чтобы сохранить эту среду. За то, чтобы видеть глубокие глаза, чтобы разговор с этим человеком был мне интересен. Именно поэтому мы проводим, стремимся провести четкую границу – потому что фигни очень много! Причина очень проста.
НИКОЛАЙ СМИРНОВ: К счастью, в нашей жизни так сложилось, что только черного и только белого не бывает. Всегда есть где-то серое, где-то розовое, а где-то – голубое или оранжевое. И эти люди – как такие, то есть они людьми, которые находятся в модной тусовке, приветствуемы, принимаемы. Они там свои, что называется. И при этом с ними наверняка интересно будет поговорить и о высокой литературе, и о хорошем кино, и о жизни, воспитании детей, религиозном воспитании. Да о чем угодно! Есть же разносторонние личности, которые при этом, еще раз повторюсь, модные в понимании людей. Вот и всё.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. Елена Алексеевна, есть понятие имиджа, которое тоже вошло в нашу жизнь. Не опасно ли зависеть от имиджа?
ЕЛЕНА ПЕТРОВА: Нет, от имиджа зависеть не опасно, имидж – очень важное явление. Это некое универсальное явление, которое имеет отношение к любым социальным объектам. Имидж есть у человека, есть у организации, у страны, у товара. Это образ, представление, которое складывается в массовом сознании в отношении кого-либо или чего-либо. Имидж играет в жизни очень серьезную роль, поскольку социальные решения, которые принимаются в отношении, например, человека, строятся не на основе сущности, а на основе имиджа.
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Но разве в научной или журналисткой среде имидж имеет какое-то значение?
ЕЛЕНА ПЕТРОВА: Более того, у нас сейчас подготовлена прекрасная докторская диссертация – она будет защищаться в России, – посвященная имиджу науки.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Я хочу спросить у Кати. А что для вас такое явление, как имидж? Был ли имидж судьбоносным в вашей жизни, повлиял как-то на вашу жизнь?
КАТЯ ГОРДОН: Я просто по обратной реакции на меня в определенный момент обнаружила, что, оказывается, он у меня есть.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Когда вы поняли, какой у вас имидж, он соответствовал вашему внутреннему состоянию?
КАТЯ ГОРДОН: Ну, связь, безусловно, была. Имидж, как ни странно, в конечном итоге, очень дисциплинирует. Ты начинаешь понимать, что твои слова или поступки деформируются через «сарафанное радио», или интернет, или через увеличительное стекло телевидения.
Мне кажется, имидж есть у каждого более-менее яркого человека. В любом случае, складывается некий образ тебя на основе твоих высказываний, твоего поведения, того, как ты выглядишь. Человек без имиджа – это, наверное, герой какого-нибудь рассказа Гоголя, если бы он не умер, а жил сегодня.
Да, имидж есть, и совершенно определенный, и я думаю, что это хорошо. Когда возникает некий медиа-персонаж, – если говорить обо мне, то я – микроорганизм, но все-таки тоже медиа-персонаж, – у какого-нибудь журналиста, не очень умного, в отличие от господина Архангельского, возникает необходимость этот персонаж описать. И если ему достаточно для этого двух предложений, это хорошо для меня, потому что он не будет придумывать лишнего. Пусть я лучше буду, не побоюсь этого пошлого слова, «интеллектуальная злая такая-то», чем он будет придумывать обо мне что-то новое.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Отец Сергий, раз уж мы об этом заговорили, то каков сейчас имидж Русской Православной Церкви?
ОТЕЦ СЕРГИЙ: Я бы не стал использовать такие термины, как «имидж».
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Почему? Он есть. Говорят: «Что-то имидж у Церкви не такой, как раньше».
ОТЕЦ СЕРГИЙ: Я бы хотел расставить акценты относительно моды и имиджа в духовной жизни, в жизни верующего человека. Дело в том, что мода в духовной жизни – это явление, которое нежелательно. И вообще, в духовной жизни моды как таковой быть не может, поскольку мода всегда предусматривает динамику, определенные изменения. Сегодня модно одно, завтра – другое.
В церковной жизни это невозможно, поскольку верующий человек руководствуется системой религиозных норм, евангельских заповедей – тем, что дано в откровении. И это неизменно, это костяк, который не подлежит корректировке, трансформации и так далее. Верующий человек не может сказать, что сегодня модно быть добродетельным, а завтра не модно быть таковым. Или наоборот, сегодняшний мой имидж – это имидж человека, живущего в духовном мире, руководствующегося высокими нравственными требованиями. А завтра, может быть, я поменяю свой имидж и предстану аудитории в совершенно другом качестве.
В этом плане, безусловно, духовная жизнь исходит из постоянства, из внутреннего напряжения, работы человека над самим собой. Но, это не значит, что верующие люди, которые составляют часть нашего с вами общества, часть нас самих, внешне совершенно никак не относятся к таким явлениям, как мода и имидж. Имидж, в моем понимании, как система этических норм, безусловно, имеет место в жизни верующего человека. У него есть определенный имидж, который формируется системой его религиозного восприятия. Верующий человек не может пойти и совершить грех, поскольку знает, что грех – это зло и греховное поведение недопустимо. Он прекрасно знает, что для своего личного самосовершенствования ему нужно творить добро и помогать другим людям. В определенной степени, это его имидж, поведенческое проявление его этических ценностей, норм, которыми он руководствуется и которых придерживается.
В этом плане имидж полезен, как здесь справедливо заметили, он дисциплинирует. Человек, который искренне называет себя христианином, не может позволить себе совершить безнравственный поступок. Он не может совершить зло, ну, а если совершает по своей слабости, то потом раскаивается в своем несовершенстве.
Что касается внешнего поведения – действий, слов, поступков, выражений, – то и здесь мода как таковая не имеет прямого воздействия на человека верующего. Потому что он в своей жизни старается более руководствоваться нравственными заповедями, нежели какими-то внешними формальными критериями, которые, в общем-то, либо нейтральны по отношению к духовной жизни, либо отрицательны и даже разрушительны.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Отец Сергий, в самом начале программы вы противопоставили понятию моды – понятие свободы. Я хочу, чтобы, заканчивая нашу программу, все участники дискуссии коротко сказали о том, что же такое быть свободным человеком. Как обрести эту внутреннюю свободу?
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Слушать внутреннего себя. Причем то, что человек порой совершает какие-то интуитивные поступки, действуя даже неосознанно, – это, на самом деле, и есть его внутренняя свобода. Он просто еще этого не осознает. Тут прозвучало слово «критичность». Для того, чтобы стать свободным, нужно критически относиться к окружающей действительности.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. Елена Алексеевна, ваше мнение?
ЕЛЕНА ПЕТРОВА: Для меня свобода в первую очередь связана с творчеством в широком смысле слова. В том числе и в моде. Понимаете, творчество есть и в плане самовыражения. Человек должен быть творцом.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. Николай?
НИКОЛАЙ СМИРНОВ: Не хотелось бы давать никаких рецептов. Мне кажется, для того, чтобы быть свободным от моды, наличие протестного сознания у человека – это, хоть недостаточный, но необходимый фактор. Протестное сознание, критичность в отношении того, что сейчас является модным, последних тенденций и так далее.
Протестное сознание, несомненно, должно быть разумным, оно не должно быть возведено в степень очередной моды: модно иметь протестное сознание, поэтому я против всего. То есть свобода человека – в использовании своих душевных, ментальных сил для глубокого анализа того, что сейчас модно, общепринято, того, что тебе пытаются или не пытаются навязать.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. Катя?
КАТЯ ГОРДОН: Я думаю, что свобода для меня – это какое-то стремление, которое я, например, пока ощущаю интуитивно. Оно отчасти связано и с критическим отношением к происходящему. Действительно, во мне очень много этого «протестного духа». Я думаю, что свобода, как нечто идеальное, для меня связана с беспристрастным и толерантным отношением к представителям индустрии моды и не моды. Спокойное восприятие каждого человека таким, каков он есть, и уверенное ощущение своего места в этом мире. Для меня это идеальная свобода, к которой я стремлюсь.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. Отец Сергий?
ОТЕЦ СЕРГИЙ: Мы уже говорили о том, что мода была всегда. И сегодня она существует, и, наверное, будет и в будущем. Всегда найдется определенное количество людей, которые будут руководствоваться модными тенденциями в своей жизни.
Хотелось бы пожелать, чтобы мы все были свободны от греха. Потому что мода может пропагандировать безнравственное поведение, пропагандировать грех, который является недопустимым для человека, поскольку разрушает его личность. От всего этого человек должен быть свободен. Он должен прочувствовать эту свободу внутри себя, сделать сознательный выбор в сторону добра, в сторону своего нравственного совершенствования. И поэтому нет ничего лучше, как сказать: будьте свободны от греха!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. Спасибо всем за то, что пришли к нам в студию!
Это был «Русский взгляд на современную моду». Продолжим разговор на эту тему у наших друзей на сайте журнала «Фома», а так же на сайте Третьего канала и на радиостанции «Говорит Москва».
«Русский взгляд» – это о России! Что будет дальше – увидим!
