С этой точки зрения, последний народ, созидавшийся и созидавший в границах нашей необъятной Родины, – советский. Нравится нам это или нет, ругаем мы прошлое или хвалим, была такая общность людей – советский народ. И общество, воспитанное в единой системе ценностей. Да, система эта очень быстро – по меркам истории – потеряла свою жизненную силу. Безусловно, всегда были люди, не принимавшие ее базовые установки – открыто или тайно. Конечно, во многом жизненные ориентиры советского общества паразитировали на сложившихся ранее ценностных принципах. Но, главное, эти установки были, и были едины для всех.
Последние же пятнадцать лет стали временем разрушения не только системы образования, но и единого некогда общества и народа. Я совсем не призываю сейчас предаваться щемящей душу ностальгии. Во-первых, не хочется, во-вторых – некогда. Разговоры о том, что Россия может “сжаться до границ Московского царства” сегодня по-прежнему звучат, подкрепляемые демографическими данными, политическими лозунгами и теряющими смысл разговорами об отсутствии национальной идеи.
Повторяю, я категорически против алармистских настроений, хотя тоже считаю, что единая система ценностей в современной России отсутствует, демографическая ситуация очень тревожна, а реформа образования по-прежнему вызывает много вопросов.
В таком случае, где же она, эта общность – российский народ? И как его созидать?
Наша страна создавалась на условиях духовно-нравственного консенсуса, в основу которого легли ценности пришедшего из Византии восточного христианства. И никакие последующие перипетии российской истории не смогли изменить основного нерва русской культуры – стремления к тому, что хорошо, боли от того, что дурно. Слишком просто?.. А нужно ли сложнее? Любые попытки восстановить единство без этого нравственного вектора в нашем обществе заведомо бесплодны.
Разве что общество станет другим… Вот и социологи уже говорят, что на территории нашей Родины начинает складываться новый этнос, с другими ценностями и другой культурой, в которой крошка сын уже не будет мучить отца недетским вопросом: “что такое хорошо, что такое плохо”. Может быть, такая точка зрения тоже имеет право на существование. Только я – как и многие мои друзья – не хочу, чтобы это произошло.
А вы?
