Письмо читателя:
Здравствуй, журнал «Фома»! Недавно заметил, что грех никогда не происходит как какое-то единичное событие, он всегда влечет за собой следующий. Например, сделал раз, по глупости, что-то, о чем и самому-то вспоминать не хочется, и уже вынужден соврать, чтобы все скрыть. А чтобы не всплыла правда и тебя не уличили в обмане, приходиться придумывать дальше. И хотя самому от этого нагромождения вранья уже тошно, остановиться нет сил... Как же все-таки остановиться? Каким должно быть искреннее покаяние?
Алексей Н., Курск
Отвечаем:
В Псалтири полторы сотни псалмов, но, пожалуй, самым известным из них является пятидесятый. Его можно найти в любом православном молитвослове. Он ежедневно звучит во всех православных храмах, а верующие каждый день повторяют его дома в своих утренних молитвах. Этот псалом называют «покаянным». Такая «популярность» пятидесятого псалма объясняется тем, что написан он человеком, который знал, что такое подлинное покаяние.
Два Давида
Как и многим псалмам, пятидесятому предшествует так называемое «надписание» — заглавие, не являющееся частью поэтического текста. Это, если можно так выразиться, краткая справка, поясняющая обстоятельства его появления. Надписание к пятидесятому псалму звучит так: «Псалом Давида, когда приходил к нему пророк Нафан, после того, как Давид вошел к Вирсавии». В этой строчке — вся история грехопадения и покаяния могущественного царя древнего Израиля — Давида. Что же произошло 3000 лет назад в Иерусалиме?
Яркая, противоречивая личность Давида, пастуха и помазанника Божиего, ставшего царем, которого боялись даже могущественные египетские фараоны, талантливого военачальника и политика, создателя одной из книг Библии, притягивает к себе внимание вот уже три тысячелетия. Но каждый раз, пытаясь приоткрыть завесу времени и понять, кем же он был на самом деле, мы сталкиваемся как бы с двумя разными людьми — Давидом легенды и Давидом истории. Легенда, рисует его святым. История — хитрым, властным, жестоким, не брезгующим самыми сомнительными средствами для достижения своих целей.
Причем, оба эти взгляда на царя Давида основаны на одном источнике — библейском повествовании, в котором обе эти крайности удивительным образом соединяются. Священное Писание показывает его не застывшей статуей, а живым человеком, противоречивым, и, как и все люди, обреченным на взлеты и падения. Причем Библия сразу же дает ключ к пониманию его образа: с одной стороны, Давид — избранник Божий: через пророка Нафана Господь благословил не только его, но и все его потомство, провозвестив, что именно от него произойдет Христос — смысл и цель существования ветхозаветного Израиля. С другой стороны, и сам Давид усматривал во всех превратностях своей судьбы то, что верующие называют Божиим Промыслом, он постоянно чувствовал присутствие Бога и Его заботу, даже если жизнь складывалась не так, как им планировалось. Эта живая, искренняя и горячая вера в Бога поднимала Давида как над слабостью и греховностью его собственной человеческой природы, так и над самой ветхозаветной эпохой, в которую он жил.
История грехопадения царя Давида интересна тем, что она показывает, как именно грех проникает в душу человека и овладевает ею, как неизбежно и неумолимо один грех тянет за собою другой, показывает последствия греха, и, самое главное — то, как человек может его искупить. Именно поэтому история его грехопадения 3000-летней давности до сих пор актуальна для всех людей.
Искушение, повлекшее за собой целую цепь трагических последствий, настигает Давида, когда он уже взошел на вершину власти. Некогда бесчисленные враги царства Израильского либо разгромлены, либо ищут с ним союза. Его армия так сильна, что Давид уже не считает нужным лично усмирять врагов. В центре его новой столицы, Иерусалима, высится роскошный дворец, отделанный ценными породами дерева. Но особое, чисто восточное величие придает двору быстро разрастающееся семейство царя. Семья в ту эпоху, допускавшую многоженство, представляла собой сложную структуру, включавшую в себя не только жен, но и наложниц, обладавших особыми правами и положением. Священное Писание упоминает имена восьми законных жен Давида, но не исключено, что были и другие, оставшиеся безымянными. Детей же у Давида было более двадцати.
Не только искусный военачальник, но и одаренный правитель, царь лично разбирает многие тяжбы своих подданных и славится как проницательный и справедливый судья. Казалось бы, благословение Божие охраняет сердце Давида от вторжения туда греха, но...
Преступление
«Однажды под вечер..., — начинает рассказ о грехопадении Давида Библия, — он прогуливался на кровле царского дома и увидел с кровли купающуюся женщину; а та женщина была очень красива». Давид послал слуг разведать, кто она. Оказалось, что это Вирсавия — жена Урии Хеттеянина, храброго воина, находившегося в то время в войске царского военачальника Иоава, осаждавшем аммонитян (соседнее племя, воевавшее с Израилем). Казалось бы, известие о том, что Вирсавия замужем, должно было охладить пыл Давида, но, по-видимому, он уже отвык хоть в чем-нибудь отказывать себе. «Давид послал слуг взять ее; и она пришла к нему, и он спал с нею».
Через некоторое время Вирсавия сообщает царю о своей беременности. И вот здесь-то и начинает разворачиваться та самая «цепочка грехов», когда один нераскаянный грех неизбежно влечет за собою другой. Ребенок, родившийся у женщины, муж которой воевал вдали от дома, стал бы прямым доказательством прелюбодеяния. А по закону Моисея, за это обоих виновников преступления ждала смерть — побиение камнями. Поэтому Давид решается на хитрость: он вызывает Урию в Иерусалим якобы для того, чтобы узнать последние новости о ходе военных действий. Настоящая цель царя проста: после свидания законного мужа с женой рождение ребенка уже не вызвало бы никаких вопросов.
Урия приезжает и проводит в столице двое суток. Но домой, к красавице жене он, как ни странно, даже не заходит — так и ночует у ворот царского дворца вместе с другими войнами. Разгадка такого странного поведения — в его честном и прямом характере: он солдат, в стране идет война, его товарищи воюют и погибают вдали от своих семей. И он считает для себя невозможным и постыдным в такое время идти в свой дом, чтобы там «и есть, и пить, и спать со своею женою». Поэтому «цепочка греха» продолжает разворачиваться: узнав, что его план провалился, Давид решается на убийство... С ничего не подозревающим Урией он отправляет своему военачальнику Иоаву письмо, в котором просит послать этого воина на самый опасный участок фронта и сделать так, чтобы Урия в какой-то момент остался один на один с многочисленными врагами. Таким образом, расчетливый Давид пытается придать убийству вид случайности, от которой на войне никто не застрахован. Иоав исполняет роковой приказ...
Узнав о гибели мужа, Вирсавия, как сказано в Библии, «плакала о нем», но, когда закончились обычные семь дней оплакивания, Давид забрал ее к себе и женился на ней. Вскоре Вирсавия родила сына. Казалось бы, если не брать в расчет смерть честного солдата Урии, все, в конце концов, устроилось на редкость удачно. И Давиду даже могло показаться, что он неподсуден, что совершенные им преступления забыты, да, собственно, никто так ни о чем и не узнал. Обычное дело — властьимущие умеют скрывать и не такие вещи. Однако история грехопадения царя Давида заканчивается в Библии чеканной фразой: «И было это дело, которое сделал Давид, зло в очах Господа». Пройдет совсем немного времени, и, как гром среди ясного неба, прозвучат слова, которые напомнят царю и о Высшей власти, и о Высшем суде.
Покаяние
Уже следующая глава 2-й Книги Царств начинается с того, что по повелению Господа к царю приходит все тот же пророк Нафан, некогда принесший ему Божие благословение, и рассказывает ему притчу.
«В одном городе жили два человека — богатый и бедный. У богатого было много крупного и мелкого скота, а у бедного ничего, кроме одной овечки, которую он купил еще маленькою, выкормил ее, и она росла вместе с его детьми, и ела от его хлеба, и пила из его чаши, и на груди у него спала, и была для него как дочь. Однажды к богатому человеку пришел странник, и богатый пожалел взять из своих овец для того, чтобы приготовить обед для странника, а взял единственную овечку бедняка и приготовил ее...»
По-видимому, Давид, любивший разбирать судебные тяжбы, решил, что это как раз одно из таких дел, которое пророк повергает к его ногам для вынесения справедливого решения. Выслушав Нафана, он пришел в негодование и воскликнул: «Да живет Господь! Смерти достоин такой человек!» И тут же огласил свой приговор: за овечку богач должен заплатить вчетверо — за то, что совершил бесчестный поступок, и за то, что не имел сострадания! И тогда, как гром среди ясного неба, раздались слова пророка: «Ты и есть тот человек, который сделал это!»
Притча — это только форма, которую избрал Бог, чтобы через Своего пророка попытаться разбудить у царя совесть. И это удалось. Перед онемевшим Давидом раскрылась бездна совершенного им преступления, а Нафан продолжал его обличать: «Урию Хеттеянина ты поразил мечом; жену его взял себе в жены, а его ты убил мечом Аммонитян!» И дальше — как приговор: «Так говорит Господь: не отступит меч от дома твоего навеки, за то, что ты пренебрег Меня и взял жену Урии Хеттеянина, и то, что ты сделал тайно, Я сделаю пред всем Израилем и пред солнцем».
Надо отдать Давиду должное: при желании царь мог бы заставить обличителя замолчать, но Давид был потрясен, в словах пророка он услышал голос Бога. Он смог увидеть свой грех со стороны, он взглянул на себя «очами Господа», и, сокрушенный открывшейся перед ним преступной сутью своих поступков, воскликнул: «Согрешил я пред Господом!» И Господь простил Давида. Пророк Нафан тут же возвестил: «Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь».
Так неужели одной фразы достаточно, чтобы Бог сменил гнев на милость? Ответ находится в строках пятидесятого псалма: «... к всесожжению не благоволишь. Жертва Богу — дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не отвергнешь, Боже» (Пс. 50.18-19).
По Закону Моисея, в жертву за грех необходимо было принести животное. Самой пышной и торжественной жертвой была так называемая «жертва всесожжения». Ритуал был расписан до мелочей. И в истории ветхозаветного Израиля, да и в истории христианства часто случалось, что за этими внешними ритуалами и обрядами забывалось главное: покаяние должно идти из сердца, только в этом случае внешние действия будут иметь смысл. Именно об этом и говорит Давид в покаянном псалме. Не жертва нужна Богу, а сердце, исполненное искренним покаянием и смирением.
Предсказанные пророком бедствия, которые навлек на себя своим грехом Давид, не заставили ждать: царство потрясли мятежи и восстания, одно из которых возглавил его сын Авессалом. Давиду даже пришлось на время бежать из Иерусалима, да и вообще борьба многочисленных детей Давида между собой едва не погубила государство, поэтому, состарившись, царь по настоянию пророка Нафана провозгласил своим преемником сына от Вирсавии Соломона. Кроме него у Давида и Вирсавии было еще трое сыновей: Шива, Шовава и Нафан, имя которого значится в родословной Спасителя.
Каяться Давид продолжал всю жизнь, как всю жизнь продолжал ощущать последствия своего греха, принесшие несчастья не только ему самому, но и всему государству. Однако, его обращение и покаяние с самого момента пророческого обличения было окончательным и бесповоротным.
Псалтирь — (от греч. глагола «псало» — пою) — одна из ветхозаветных книг Библии и, несмотря на свой 3000-летний возраст, самая употребляемая в богослужении Православной Церкви. Псалтирь состоит из псалмов (молитвословий), автор которых прославляет и восхваляет Бога, просит о прощении грехов, помощи и благословении на будущее. Большинство псалмов принадлежат израильскому царю Давиду (1000 — 961 гг. до Р.Х.).
В Божием благословении Давиду для христиан самое главное то, что оно относится не только к самому Давиду, но и ко всему его потомству. Господь говорит, что несмотря ни на что, в роде Давида появится Человек, который будет царствовать вечно. Эти слова Церковь всегда относила к Христу. Не случайно Евангелие уделяет много места родословию Иисуса, показывая, что по Своей человеческой природе Он был потомком Давида. Через пророка Нафана Бог говорит Давиду:
«...Я взял тебя... чтобы ты был вождем народа Моего, Израиля; и был с тобою везде, куда ни ходил ты, истребил всех врагов твоих пред лицем твоим, и сделал имя твое великим... Когда же исполнятся (закончатся — Ред.) дни твои, и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твое, которое произойдет из чресл твоих, и упрочу царство его. Он (некий потомок Давида — Христос — Ред.) построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его на веки... И будет непоколебим дом твой и царство твое на веки пред лицем Моим, и престол твой устоит во веки» (2-я Книга Царств, глава 7, стихи 12-16).
