24 декабря 1914 года. Ипр, Бельгия. Европа охвачена войной. От Северного моря до границы со Швейцарией пролегла линия фронта. Но вот наступает вечер, и кое-где над брустверами окопов появляются украшенные рождественские елки, зажигаются огоньки свечей. Проходит время и вдруг… «Тихая ночь, святая ночь» — со стороны немецких позиций, усиливаясь и резонируя в сухом морозном воздухе, льется мелодия рождественской песни. Постепенно ее подхватывают в британских и французских окопах. Поют все, каждый на своем языке.
Немцы вылезают из окопов и безоружными идут вперед, на нейтральную полосу. С другой стороны начинается встречное движение. «Мы как раз готовились открыть по ним огонь, когда увидели, что у них нет винтовок, — вспоминал позже капитан шотландского полка, — и тогда один из наших пошел им навстречу, и примерно через две минуты пространство между двумя линиями обороны было заполнено солдатами и офицерами с обеих сторон — они пожимали друг другу руки и желали друг другу счастливого Рождества».
Известие о происходящем в Ипре мгновенно разнеслось по всей линии фронта. Солдаты и офицеры бросали оружие, выходили навстречу друг другу, поздравляли с Рождеством, обменивались подарками. Кое-где даже состоялись футбольные матчи. Мир, который принес на землю родившийся Богомладенец, примирил и вчерашних врагов. Те, кто еще недавно целились друг в друга из винтовок, обнимались и вместе прославляли родившегося Господа. Этот случай вошел в историю как Рождественское перемирие, или Рождественское чудо.
Слава Богу, в Европе уже давно молчат пушки. Но продолжается невидимая брань. На этот раз под прицелом — Тот, чье рождение положило начало самому празднику, на протяжении тысячелетий объединявшему людей. Он надоел, Его хотят из этого праздника убрать.
За рубежом я служу не первый год. И могу сказать, что эта тенденция началась не сегодня. На протяжении последних нескольких лет в рождественских поздравительных открытках, которыми в декабре наполняется наш почтовый ящик, все меньше Рождества. Все чаще поздравляют с зимними праздниками, новым годом, желают счастливых дней и прекрасного времяпрепровождения. И только редкие консерваторы по-прежнему напоминают, с каким именно событием связаны праздничные дни, столь любимые и детьми, и взрослыми.
В этом году попытку подвести под эту практику нормативную базу впервые официально предприняли на международном уровне. Еврокомиссия — высший орган исполнительной власти ЕС — выпустила так называемые «Руководящие принципы инклюзивной коммуникации», в которых еврочиновникам рекомендовалось избегать упоминания о Рождестве, поскольку, как говорится в документе, «не все отмечают христианские праздники». Руководящие принципы — это своего рода инструкция. Что касается инклюзивной коммуникации, то изначально под ней понималось общение на равных людей с инвалидностью и без. Сегодня это понятие распространилось и на другие — гендерные, идеологические, религиозные, мировоззренческие и прочие — различия. Идея руководства ЕС вызвала резкую критику со стороны Ватикана и политических консервативных сил в разных европейских государствах. Это возымело действие. Документ был отозван и отправлен на доработку.
Победа? Скорее, временное прекращение боевых действий. Секулярный, а правильнее сказать, антихристианский тренд в руководящих кругах Евросоюза, который разделяет и ряд национальных европейских правительств, налицо. В этот раз запретить Рождество не получилось. Что ж, подождем следующего. Когда-нибудь да выгорит.
То, что выгорит, сомнений нет. Чиновники из Еврокомиссии правы в одном: для многих людей Рождество потеряло изначальный смысл и превратилось в праздник безудержного потребления. И уже довольно давно. Как тут не вспомнить Бродского: «кто грядет — никому непонятно: мы не знаем примет, и сердца могут вдруг не признать пришлеца» (это из замечательного «В Рождество все немного волхвы», о котором «Фома» подробно писал здесь). Но даже в таком обессмысленном контексте намек на воплотившегося Спасителя, рождественские вертепы с изображением Святого семейства, радостные пожелания «счастливого Рождества» очень сильно раздражают условного Гринча. Почему? Доктор Сьюз (1904–1991), американский детский писатель, мультипликатор и автор знаменитого произведения «Как Гринч украл Рождество», размышляя о своем герое, предполагал:
Может быть, с головой у него было что-то не так,
Может, жал ему правый, а также и левый башмак,
Или сердце в груди у него — так порою случается —
Было на два размера меньше, чем полагается.
(Перевод М. Бородицкой)
Может, хотя скорее всего современному европейскому Гринчу Христос просто мешает. Мешает объедаться и пьянствовать, проводить время в погоне за скидками, тратить деньги на бессмысленные покупки и находиться при этом в атмосфере его всегдашнего внутреннего ада: злобы, осуждения, зависти, ожесточения. Ведь Христос родился не для этого. Он пришел на землю с совершенно противоположной целью — вывести людей из духовной преисподней, показать дорогу к Богу через покаяние, суть которого в изменении образа жизни. Своим Рождеством Он дал нам возможность стать подлинно счастливыми, но одновременно показал, насколько непрост и тернист путь к истинному счастью. Но человеку не хочется напрягаться. Вместо стремления к вечному блаженству ему проще и привычнее гнаться за мимолетным и преходящим удовлетворением, которое можно ощутить, выпив дымящегося глинтвейна и глядя на возвышающуюся посреди комнаты гору приобретенных со скидкой товаров.
Но даже в этот момент вытесненный на периферию рождественских праздников, но все же еще пока участвующий в них Богомладенец может вдруг навести на мысль:
А вдруг Рождество не поставить на полку?
А может, оно — не одни только ёлки,
Не только подарки, не только еда,
А что-то гораздо важней? Но тогда…
(Перевод Викентия Борисова)
Эта мысль неудобна. Она идет вразрез со всем образом жизни современного человека, ее основной целью и задачей, которую диктует существующая экономическая модель: потреблять как можно больше. Экономике не нужен христианин. Ей нужен потребитель. Говорить об этом открыто, с высоких трибун как-то неловко. Поэтому лучше сказать о том, что упоминание о Рождестве дискриминирует и разъединяет людей по религиозному и прочим признакам, а его отсутствие, наоборот, объединяет. О том, что это утверждение лживо, мы говорили выше, описывая события военного Рождества 1914 года. Рождество не только не разделяет, но, напротив, примиряет и объединяет.
Христианство — это религия благой вести, которую каждый из нас несет ближним и дальним. Сегодня это свидетельство принимает разные формы. Для ближневосточных христиан оно часто сопровождается прямой угрозой для жизни и свободы. Христиане, живущие в западных странах, пока не подвергаются насилию за проповедь о родившемся Спасителе. Однако руины Колизея напоминают, что и на Западе так было (и возможно будет) не всегда. И в этом смысле предложение Еврокомиссии — опасный звоночек.
Сегодня христиане всех конфессий призваны действовать вопреки общей тенденции, продолжать праздновать Рождество Христово и самим рождественским поздравлением свидетельствовать людям о событии, которое стоит в центре этого праздника. Не из желания выразить протест, а в стремлении вдохнуть смысл в те радость и ликование, с которыми люди продолжают встречать этот праздник, вернуть последнему глубину и объем, рассказать, что есть Христос для христиан и всего мира. Кто знает, может быть, в этом поздравлении с рождением Спасителя, прозвучавшем из наших уст, Бог коснется сердца другого человека и он вдруг поймет, что Рождество — это «не только еда».
Однако сначала мы сами должны ясно понять это. Было бы неверно полагать, что все описанное выше касается только «загнивающего Запада». Это не чужая, а наша общая проблема. Да, сегодня в России люди поздравляют друг друга с Рождеством, а в магазинах можно купить рождественские открытки. Но во-первых, еще несколько десятилетий назад о Рождестве почти никто не вспоминал. А во-вторых, положа руку на сердце признаем, что для большинства наших соотечественников Рождество все еще вторично по отношению к Новому году, который по сути ничем не отличается от безликого «зимнего праздника», предложенного еврочиновниками.
Все равно, где мы живем — в России, Франции, Америке или Австралии, — радость и веселье, которыми искрятся рождественские дни, требуют смыслового наполнения. Оно необходимо, чтобы вернуть ощущение чуда, чтобы, как писал Бродский в том же стихотворении, и младенца, и Духа Святого ощутить в себе без стыда. Последнее очень важно. Родился ли Богомладенец в нашем сердце? Наполнено ли оно благодатью, исходящей из вифлеемской пещеры? Не превратилось ли рождественское поздравление и для нас, христиан, в некую формальность и дань традиции? Зададим себе эти вопросы и честно на них ответим. А ответив, поймем, что происходит в нашей духовной жизни, и насколько мы готовы нести благую весть о родившемся Спасителе в окружающий мир, осознанно поздравляя ближних и дальних с Рождеством Христовым.
