Церковь учит, что жизнь каждого человека находится в руках Божьих. Это означает, что мы не вправе самостоятельно обрывать наше физическое существование. Делая выбор в пользу самоубийства — а эвтаназия есть не что иное, как узаконенный суицид, — пациент тем самым совершает самую большую и горькую ошибку: уходит в вечность, отягощенный грехом противления воле Божьей, и лишает себя возможности принести покаяние в содеянном. Ведь покаяние, или, иначе, изменение, перемена, возможно только при жизни, поскольку в загробном мире человек меняться уже не может. И дело тут не в том, что Бог не принимает к Себе самоубийцу. Последний сам не способен находиться с Богом, потому что этому препятствует состояние его души. Не имея возможности покаяться, он таким образом сознательно обрекает себя на вечную погибель.
Богу не угодно, чтобы человек мучился. Физические страдания — свойство нашей падшей природы, подверженной после грехопадения истощению, смерти и тлению. Они идут вразрез с изначальным замыслом Творца, создавшего человека для блаженной жизни в райском саду. На каждом богослужении мы просим у Господа, чтобы Он даровал нам «христианскую кончину... безболезненную, непостыдную и мирную», а Церковь выступает за использование медикаментозных и иных средств, которые способны облегчить последние дни жизни больного, сделать его уход из жизни достойным. «Когда активная терапия становится невозможной, ее место должна занять паллиативная помощь (обезболивание, уход, социальная и психологическая поддержка), а также пастырское попечение. Все это имеет целью обеспечить подлинно человеческое завершение жизни, согретое милосердием и любовью», — говорится в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви».
В том же документе изложена и четкая позиция Церкви в отношении эвтаназии: «Церковь, оставаясь верной соблюдению заповеди Божией “не убивай” (Исх 20:13), не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию)».Эвтаназия называется «формой убийства или самоубийства, в зависимости от того, принимает ли в ней участие пациент». Однозначное осуждение практики эвтаназии содержится в заявлении, сделанном по итогам встречи Патриарха Кирилла и Папы Римского Франциска в Гаване. «Распространение так называемой эвтаназии приводит к тому, что престарелые и больные начинают ощущать себя чрезмерным бременем для своих близких и для общества в целом», — сказано там. Митрополит Волоколамский Иларион называет эвтаназию «преступлением человека против самого себя и против общества», которое свидетельствует о глубокой духовной болезни общества.
Такое отрицательное отношение Церкви к эвтаназии связано с пониманием того, что человеческая жизнь — чудо и драгоценный дар, манипулирование которым абсолютно недопустимо, греховно и преступно. Опыт стран, где эвтаназия легализована, показывает, что ее распространение очень быстро приводит к девальвации ценности жизни, а в ряде случаев вызывает такое явление, как принуждение к самоубийству в целях прагматической целесообразности. Еще в 2015 году центр биоэтики «Anscombe» опубликовал данные, согласно которым в странах, где разрешена эвтаназия, сделать ее становится все проще и проще. В докладе отмечается, что если раньше эвтаназия предусматривалась только для неизлечимо больных, то со временем право на нее получили и люди, страдающими другими заболеваниями: болезнью Паркинсона, артритом, психическими заболеваниями и даже просто ухудшениями зрения и слуха.
Снятие общественного табу с самоубийства вызывает к жизни явление, свойственное ряду примитивных языческих племен, где пожилым и недееспособным членам, которые не могли работать и обеспечивать себя сами, предлагалось добровольно уйти из жизни. Так, некоторое время назад широкую известность получило мнение британского философа баронессы Уорнок, открыто заявившей, что люди, страдающие деменцией (ослабление умственных способностей, не причиняющее, однако, физических страданий) обязаны умереть, так как они «впустую расходуют ресурсы общества». Как отметил в одном из своих выступлений пресс-секретарь христианской организации Christian Action Research Education (CARE) Джеймс Милдред, «стоит лишь приоткрыть эвтаназии дверь — ее тут же начнут пытаться распахнуть все шире и шире».
Наконец, нельзя не упомянуть, что эвтаназия, которая всегда совершается при участии медицинского работника, противоречит клятве Гиппократа, в которой говорится, что врач должен защищать человеческую жизнь и никогда ее не отнимать. Вместо того чтобы исполнять свой долг, облегчать человеческие страдания и спасать жизни, доктор занимается прямо противоположным — помогает умерщвлять тяжелобольных.
В переводе с греческого эвтаназия — это благая или хорошая смерть. В христианском понимании такая смерть не имеет ничего общего с навязанным извне решением отчаявшегося или находящегося в депрессии человека оборвать свою жизнь. Непостыдная христианская кончина — это уход человека в вечность в смиренном принятии воли Божией о себе. Это смерть подвижника, победившего страсти, стяжавшего мирный дух, и свободно предающего свою душу в руки Творца.
