На днях отмечался десятилетний юбилей легализации эвтаназии, то есть медицинского умерщвления человека с его согласия. Сегодня эвтаназия легальна в ряде стран Европы и некоторых штатах США. Предпринимаются значительные усилия к тому, чтобы ввести ее там, где она пока запрещена — в том числе и в нашей стране. Перед тем как говорить об этой практике, нам стоит отделить ее от принципиально другой — отказа от медицинских процедур по поддержанию жизни, который иногда (неверно) называют «пассивной эвтаназией». Развитие медицины в последние десятилетия позволило поддерживать жизнь в умирающем теле довольно долго — за счет сложных и часто мучительных для пациента процедур. В некоторых случаях бывает лучше отпустить умирающего с миром. При каких обстоятельствах это допустимо — сложная проблема для медицинской этики. Но это другая проблема. В этом случае смерть наступает от естественных причин.
Эвтаназия — это именно активное умерщвление. Основной (и наиболее серьезный) аргумент сторонников эвтаназии состоит в том, что сострадание требует избавить умирающего от боли, раз в этой жизни уже нет ничего, ради чего ее стоило бы претерпевать.
Нередко Церкви приписывают довод о якобы душеполезности предсмертных мучений. Мы такого довода не выдвигаем: полезны страдания или нет — это зависит от реакции на них самого человека. Кто-то смирится, кто-то, наоборот, озлобится. Но вот причинять страдания другим — однозначно не душеполезно. Должно быть сделано все возможное, должен быть использован весь арсенал медицины, чтобы облегчить мучения больного. Церковь активно поддерживает создание хосписов, в которых умирающие должны получать возможность провести последние дни своей жизни в максимально комфортных условиях.
Мы исходим из других доводов — некоторые из которых будут понятны и людям светским. Проблема с эвтаназией в том, что она является настолько удобным решением, что область ее применения неизбежно будет расширяться — да и уже расширяется. Что удобнее — вводить пациенту дорогостоящие обезболивающие средства, предотвращать их хищение, связываться со всеми юридическими проблемами, порожденными такими опасными субстанциями, как сильнодействующие наркотики, или просто выдать ему одну-единственную ампулу? Уже сейчас больных трудно обеспечить полноценным обезболиванием отчасти из-за технических, отчасти из-за юридических проблем. Эвтаназия в нашей стране сделает решение этих проблем ненужным. Невыносимо страдаете? Вот вам направление на последнюю процедуру — и до свидания.
Эвтаназия, первоначально введенная со множеством оговорок, — пациент должен испытывать невыносимые страдания, никакой надежды на выздоровление не должно оставаться, и т. д. — уже применяется гораздо шире. Сейчас все больше используется термин «самоубийство при помощи врача» (assisted suicide). Он вовсе не предполагает, что человек испытывает невыносимые страдания и медленно умирает — просто качество жизни перестало его удовлетворять. В швейцарской клинике «Дигнитас» умерщвляют (с их согласия) уже не тех, кто переживает предсмертные мучения, а тех, кто глубоко удручен, скажем, потерей слуха. По мнению наиболее активных сторонников эвтаназии, «право на самоубийство при помощи врача» должно распространяться не только на страдающих и умирающих, но и на всех желающих вообще. Как говорит директор клиники «Дигнитас», Людвиг Минелли, «самоубийство — чудесная возможность избежать ситуации, которую Вы не можете изменить». Другой известный сторонник эвтаназии, доктор Филлип Нитшке, обучает людей тому, как правильно совершить самоубийство — какие таблетки надо принять, чтобы наверняка и безболезненно умереть, где достать эти таблетки в разных странах, и как именно их употребить. Так самоубийство предлагается уже не только тяжко страдающим, но и просто пришедшим в уныние, хотя бы молодым и здоровым людям.
Делается это под лозунгом, который озвучивает тот же Людвиг Минелли: «... Как адвокат прав человека, я противник патернализма. Мы не можем решать за других людей». Вы можете распорядиться своей жизнью, а добрые доктора порекомендуют Вам соответствующие таблетки. Издевательский характер этого лозунга становится очевиден чуть дальше, когда выясняется, что речь идет не о праве, а об «обязанности умереть». По словам британского философа баронессы Уорнок, люди, страдающие деменцией, «обязаны_умереть», потому что «впустую истощают ресурсы своих семей и системы здравоохранения». Речь уже не идет об избавлении от мучений, которыми деменция не сопровождается, и более того, речь не идет о желании пациента. Речь идет об обязанности. В свое время слова баронессы Уорнок вызвали возмущение, но прогресс не остановить, и сейчас «Этическое руководство», предлагаемое не где-нибудь, а на сайте ВВС, говорит о том, что больные или пожилые люди «обязаны умереть», если на них расходуется слишком много материальных или эмоциональных ресурсов. Как совершенно прямо утверждается в «Этическом руководстве», «одна из трагедий нашей жизни состоит в том, что люди, которые хотят жить, тем не менее обязаны умереть». То, что первоначально продвигается под лозунгом милосердного, сострадательного избавления от мучений, очень быстро оборачивается принуждением к самоубийству; громкая риторика о «праве человека самому распоряжаться своей жизнью» заканчивается «обязанностью умереть».
Эти идеи неизбежно проникают в нашу страну. Недавно во «Взгляде» появилась колонка с предложением создавать специальные дома, где пожилых людей умерщвляли бы со всеми удобствами. По мнению автора, «Экономические преимущества данного предложения неоспоримы: экономия пенсионных фондов, перестройка всей работы системы здравоохранения». Для самих пожилых это будет большим благодеянием: «Такие люди становятся обузой для самих себя и для окружающих, страдают от тяжелых неизлечимых заболеваний. Многие из таких людей и рады были бы уйти из жизни, но просто не знают, как это сделать».
Все эти изящные эвфемизмы — «эвтаназия», «помощь при самоубийстве», «право распоряжаться своей жизнью» — означают нечто более простое и грубое: «экономия пенсионных фондов» и снижение расходов на медицину. Слабые, больные, экономически непроизводительные люди «обязаны умереть». Как писал об этой манере облекать страшные вещи в мягкие слова Г. К. Честертон, «Скажи им: “необходимо позаботиться о том, чтобы бремя долголетия в предыдущих поколениях, особенно у женщин, не приобрело чрезмерной и невыносимой тяжести, и тут могут быть оправданы определенные меры, как побудительного, так и, отчасти, даже принудительного характера”, — и они будут сладко посапывать, как младенцы в колыбелях. Скажи им: “убей свою мать”, — и они вздрогнут, проснутся и сядут прямо».
И позиция Церкви тут остается неизменной: человеческая жизнь достойна защиты и сохранения от зачатия до естественной смерти. Самоубийство, склонение к самоубийству и тем более принуждение к самоубийству — тяжкий грех.
Читайте также: Епископ Пантелеимон (Шатов): смерть человека, в понимании Церкви, это рождение в вечность
