Почему Церковь против эвтаназии

Эвтаназия — это намеренное лишение человека жизни с его согласия. Почему Церковь категорически против? Как Церковь относится к практике эвтаназии?

Эвтаназия — это намеренное лишение человека жизни с его согласия. Первоначально предполагалось, что это делается в ситуации близкой неизбежной смерти и невыносимых страданий, однако в наше время это уже давно не так, и в ряде стран эвтаназия совершается по отношению даже к физически здоровым людям, просто пришедшим в сильное уныние.

Эвтаназию следует отличать от прекращения медицинских мероприятий, направленных на продление жизни, когда смерть наступает от естественных причин. Такое прекращение Церковь считает, в принципе, допустимым. Как сказано в «Основах Социальной Концепции»,

«Продление жизни искусственными средствами, при котором фактически действуют лишь отдельные органы, не может рассматриваться как обязательная и во всех случаях желательная задача медицины. Оттягивание смертного часа порой только продлевает мучения больного, лишая человека права на достойную, «непостыдную и мирную» кончину, которую православные христиане испрашивают у Господа за богослужением. Когда активная терапия становится невозможной, ее место должна занять паллиативная помощь (обезболивание, уход, социальная и психологическая поддержка), а также пастырское попечение. Все это имеет целью обеспечить подлинно человеческое завершение жизни, согретое милосердием и любовью».

В то же время «Церковь, оставаясь верной соблюдению заповеди Божией «не убивай» (Исх 20. 13), не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию)».

Обозначив таким образом церковную позицию, рассмотрим некоторые возражения против нее.

Правда ли, что Церковь выступает против эвтаназии, потому что считает страдания душеполезными? Но если человек вообще неверующий, зачем он должен мучиться?

Нет, Церковь выступает против эвтаназии не поэтому. Страдания не всегда полезны для спасения души — это зависит от реакции человека, который может проявить терпение, смирение и надежду, а может, наоборот, озлобиться. И что в любом случае не душеполезно — это обрекать ближнего на страдания. Таким образом, все доступные меры к облегчению страданий человека должны быть приняты.

Но умертвить — не значит облегчить страдания. Это значит умертвить.

Более того, существует ряд доводов против эвтаназии, которые вообще носят вполне светский характер.

Это важно отметить — потому что наши оппоненты в таких случаях, как правило, формулируют противостояние как «здравый смысл и интересы живых людей против бессмысленных религиозных запретов». В реальности именно Церковь выступает на стороне живых людей и здравого смысла и противостоит она определенной идеологии, к которой относится уже сложившийся термин «культура смерти».

Почему человек не может сам принимать решение, когда ему умереть?

С чисто светской точки зрения - потому что грань между «решением, которое человек сам принял» и «решением, до которого его довели» является крайне нечеткой. Было несколько известных случаев самоубийств раковых больных, которые по разным причинам не могли получить обезболивание. Было ли их решение вполне добровольным? Если бы им предложили законно умертвить их — они, видимо, подписали бы все требуемые бумаги, но было бы их согласие вполне добровольным?

Более того, не только чисто физическое, но и психологическое давление может сильно влиять на решение человека — и когда он находится полностью во власти других, им нетрудно убедить его выразить согласие на эвтаназию.

«Право на смерть» естественно переходит в «обязанность умереть». Как говорит, например, британский философ баронесса Уорнок, люди, страдающие деменцией, «обязаны умереть», потому что «впустую истощают ресурсы своих семей и системы здравоохранения». При этом речь идет о деменции — то есть заболевании, которое мучительными болями не сопровождается. Человек «должен умереть» не потому, что он сам страдает, а потому что он отягощает других.

Эвтаназия, поэтому, неизбежно создает определенное психологическое давление, которое подталкивает человека воспользоваться предлагаемым ему выходом, а апелляция к личной автономии — человек, мол, сам свободен решать — легко превращается в издевательство. Он решает в условиях, когда государство — и, возможно, близкие — заинтересованы в его скорейшей смерти.

Почему вы считаете, что эвтаназия непременно приведет к злоупотреблениям?

И уже приводит. По ряду причин, из которых некоторые сразу бросаются в глаза:

• Заинтересованность государства (и, возможно, родственников) в избавлении от тягот и расходов, связанных с продолжением жизни больного, см. уже процитированную баронессу Уорнок.
• Склонность любой системы — в том числе, системы здравоохранения — избирать наименее расходные с точки зрения труда, финансов и других ресурсов варианты действий. Например, все проблемы с обезболиванием в нашей стране немедленно кончатся с введением эвтаназии — ведь тому, кто невыносимо страдает, достаточно будет выписать одно направление на последнюю процедуру. При всем этом несравненно дешевле эвтаназировать людей, чем искать способы лечения или облегчения страданий.
• Общее разрушение представления о том, что человеческая жизнь стоит того, чтобы быть прожитой, и люди обязаны поддерживать в друг друге желание жить. Это приводит, например, к отказу спасать самоубийц, чему уже есть примеры, и общему снижению заинтересованности общества в своих наиболее уязвимых членах.
• Быстрое размывание границ допустимого. Первоначально, эвтаназия вводилась как исключительная мера для умирающих, выздоровление которых невозможно и которые испытывают невыносимые страдания. В наше время эвтаназия практикуется уже и по отношению к людям, пришедшим в сильное уныние и нуждающимся в компетентной психиатрической, психологической и духовной помощи — а не в смерти.
• Невозможность провести четкую грань между предоставлением возможности/предложением/побуждением/принуждением к эвтаназии, особенно учитывая, что тяжело больные люди крайне уязвимы, а эвтаназированные — мертвы и не могут предъявить каких-либо претензий.

Но что если тяжело больные люди действительно являются тяжким бременем для близких и общества в целом?

Напротив, возможность послужить людям, которые нуждаются в нашей помощи, является благословением — все, что мы делаем для них, мы делаем для самого Господа (Мф 25:40). Их пребывание среди нас побуждает отказаться от ложной системы ценностей и убеждений, основанной на стремлении к комфорту любой ценой — и принять другую, основанную на взаимной любви и заботе. Научиться ценить людей, а не вещи или удовольствия — значит открыться навстречу гораздо более достойной и счастливой жизни, и что еще более важно — вечному спасению.