Татарский погром тяжко отразился на духовной жизни Руси. Монахов-подвижников в русских святцах надолго сменили святые благоверные князья. Но в XIV веке почти одновременно, независимо друг от друга стали зажигаться новые очаги духовной жизни — на Валааме, в Нижнем Новгороде, наконец, по соседству с Москвой, в обители преподобного Сергия Радонежского.
«Свете тихий»
Преподобный Сергий вошел в историю Русской Церкви, окруженный сонмом своих святых учеников. И по примеру его духовной жизни установилась внутренняя связь русского монашества с движением исихастов — практиков «умного делания», или «умной молитвы», в середине XIV столетия начатого святым Григорием Синаитом, который свою мистическую школу принес с Крита на Афон, откуда она широко распространилась по греческому и южнославянскому миру.
В эпоху преподобного Сергия в одном из ростовских монастырей изучали греческие рукописи, митрополит Алексий переводил Евангелие с греческого подлинника, сам Сергий Радонежский принимал у себя в обители греческого епископа и получил грамоту от Константинопольского патриарха, повинуясь которой, устроил у себя общежитие. Библиотека Троице-Сергиевой лавры хранит древнейшие славянские списки Григория Синаита XIV–XV веков, а одним из «собеседников» преподобного Сергия был Сергий Нуромский, пришедший на Русь с Афона.
Золотой век русской святости
О детстве и юности Димитрия Прилуцкого известно лишь, что родом он был из богатой купеческой семьи из Переславля-Залесского, рано принял монашеский постриг, а потом наберегу Плещеева озера основал Никольский монастырь и стал его игуменом.
В 1354 году игумен Димитрий впервые встретился с преподобным Сергием, приходившим в Переславль к епископу Афанасию. С тех пор они неоднократно беседовали и очень сблизились. Возможно, именно благодаря этой близости слава о переславском игумене дошла до Москвы и он даже стал крестным отцом детей великого князя Дмитрия Донского.
Но первый русский мистик, преподобный Сергий был и первым русским пустынножителем. Для него, как и для древних мистиков Востока, пустыня была учительницей богомыслия. Медведь был первым его другом в безлюдной глуши. С грустью описывает его ученик постройку будущей лавры — «исказили пустыню». С грустью принял и сам преподобный первых своих учеников: «Аз бо, господие и братия, хотел есмь один жить в пустыне сей и тако скончатися на месте сем». Но он не противился воле Божией, ради любви жертвовал созерцанием.
Таково было и все новое русское сергиевское монашество. Оно уходило в пустыни, в лесные дебри, бежало от нагонявшего мира, но уступало ему, оседало в хозяйственных обителях, строилось, создавало иногда крупные культурные очаги, опорные пункты русской колонизации. XIV век, золотой век русской святости, давший Русской Церкви так много преподобных, покрыл монастырями всю северную — тогда воистину святую — Русь.
Под влиянием Сергия Радонежского решил удалиться в глухое место и переславский игумен Димитрий. Вместе с учеником Пахомием он отправился на Север. В вологодских лесах, на реке Великой, в Авнежской округе, они построили храм Воскресения Христова и хотели основать обитель. Но местные жители боялись лишиться угодий, и пустынники отправились дальше.
«Сотвори ум твой единого Бога искати»
Первый на русском Севере общежительный монастырь преподобный Димитрий создал недалеко от Вологды, в излучине реки. В 1371 году он построил там деревянную Спасскую церковь, и к нему начала собираться братия — многие его ученики перешли сюда из Переславля.
Углубленная молитва и строжайшая личная аскеза сочетались у Прилуцкого игумена с безграничным милосердием: он кормил нищих и голодных, принимал странников, беседовал с нуждавшимися в утешении, давал советы. Но молиться преподобный любил наедине, а питался одними просфорами, запивая их теплой водой, — даже в праздники не разрешал себе ни рыбы, ни вина. Зимой и летом носил один и тот же старый тулуп, до глубокой старости ходил вместе с братией на общие работы и отказывался брать милостыню у приходивших к нему за советом и помощью — убеждал их отдать ее на пропитание страждущих.
Конечно, полная нестяжательность — идеал, от которого отступают даже самые строгие подвижники. Но вклады в обитель святой Димитрий принимал с разбором, следя, чтобы благотворения монастырю не были в ущерб ближним подававших. Бегство в пустыню не помешало ему прославлять любовь, как «главизну добродетелей», и излучать ее при всяком соприкосновении с людьми.
Скончался преподобный в глубокой старости 11 февраля (24 февраля по новому стилю) 1406 года и был погребен у южной стены построенного им деревянного Спасского храма. А уже в 1409 году у его мощей начали исцеляться люди, и к концу XV века почитание его распространилось по всей Руси, а в конце столетия иконописец Дионисий написал его житийную икону.
