«Дровишки! Дровишки!» — раздавался за дверями церковной трапезной слегка дрожащий голос, и все уже знали, что пришел блаженный Петя, за свою знаменитую фразу так и прозванный — «Дровишки».
Петенька был человеком с большим сердцем и детским умом. В детстве он перенес менингит, который поразил его мозг, и, несмотря на седину на его висках, Петя был большим ласковым ребёнком лет пяти-шести. Никто не называл его по имени-отчеству, для всех он был Петенькой, Петей или же «Дровишками».
Заходя в трапезную, сняв старую, засаленную кепку-малокозырку, он усаживался на скамейку возле окна и начинал чинно, не спеша доставать из мешка доски от разобранных деревянных ящиков — его главное сокровище, его знаменитые дровишки.
Наша кладбищенская Троицкая церковь города Красноярска, в которой я тогда, в конце девяностых, был алтарником, славилась своей просфорней. Просфоры и хлеб там пекли в настоящей русской печи. Для ее растопки нужны были щепки, которые делали из дровишек Пети. В благодарность от работающих на просфорне женщин Петя всегда получал добрую порцию каши.
Причем ел он только кашу, «кашку-кашку», как он ее называл. Ему предлагали, конечно, и мясо, и котлеты, и рыбу, наливали супа, но он только мотал головой. «Кашки-кашки».
И вот однажды, Петенька, придя в очередной раз в трапезную, сел на скамейку и взахлеб заплакал. Он плакал так сильно и так горестно, как плачут только маленькие дети, и от этого сердце сжималось вдвойне.
Его долго не могли успокоить, а когда он все-таки вытер слезы, мы стали расспрашивать, что случилось? Всхлипывая, он сказал: «Нету сегодня дровишек. Не будет мне сегодня и кашки».
Как только ни упрашивали его взять тарелку! Накладывали с горкой, посыпали сахаром — все было бесполезно. Он лишь испуганно смотрел на присутствующих и мотал головой. Потом произнес: «Что вы? Как можно? Кашка же незаработанной будет! А от этого даже с сахарком — горькая».
Эти слова, эта детская вера поразили меня. Бывает, мы, взрослые, ученые мужи, удивляемся, когда дети говорят то, чего в силу их возраста и развития никто от них никак не ожидает. То же произошло и со мной. Слова Пети, этого большого ребенка, поразили меня. Именно об этом говорил Спаситель: Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф 18:3). А Петенька так по-детски просто и так искренне выразил то, что иногда не могут понять даже умнейшие из людей.
Петя тогда ушел, так и не отведав свой любимой каши.
Позже меня рукоположили в иереи и назначили на другой приход. Как-то, приехав в очередной раз в Красноярск, я зашёл на Троицкое кладбище, чтобы помолиться у могилы духовника. Недалеко от нее обнаружил еще одну могилу, совсем свежую. На кресте было написано: «Раб Божий Петр Иванович Круглов». Снизу, в скобочках: «Дровишки».
А на могильном холмике стояла тарелка с кашей, к которой периодически подлетали птицы и склевывали оставшиеся крупинки. А в голове звучала молитва: «Петенька, помяни меня в Царствии Христовом».
Подготовила Анастасия Спирина
