В сентябрьском номере «Фомы» вышла статья Дмитрия Володихина о «Домострое» — и, как и следовало ожидать, не всем понравилась. Люди читали статью, в которой развенчивались мифы о «Домострое» — и в своих откликах воспроизводили все эти мифы. То есть — что «Домострой» пропагандирует жестокость, что суть его — в апологии телесных наказаний, в унижении человеческого достоинства женщин и детей. Словом, всё то, что знали мы о «Домострое» в советское время (а о нем говорилось и на уроках истории, и более того, даже в художественной литературе).
Чтобы опровергнуть эти мифы, нужно снова повторить то, что уже написано в статье Дмитрия. Повторяться не хочу, да и не считаю это столь уж необходимым. Кто не хочет понять, тот все равно не поймет. Но есть один важный момент, о котором в тексте Володихина сказано вскользь, а он, между тем, важный.
Вот как завершается статья: «Дети, воспитанные по «Домострою», прошли Сибирь до самой Камчатки, удержали Москву от падения в 1612 году, построили сотни великолепных храмов, написали множество блистательных литературных произведений, которые памятны через века. Нынешняя воспитательная метода велит решительно воздержаться от ремня. Из соображений той же любви, той же заботы. А вот правильна ли она, мы увидим через десятилетия. По плодам этого воспитания…»
Мысль вроде вполне очевидная, но выводы из нее можно сделать неправильные. А именно — что именно благодаря телесным наказаниям русские люди прошли Сибирь до самой Камчатки, построили сотни великолепных храмов, написали множество блистательных литературных произведений. И ту же логику (неправильную!) можно применить к нашим дням. Мол, вот эти современные люди, которым на всё наплевать, которые бездарны, трусливы, продажны, бессовестны — они стали такими именно благодаря отсутствию ремня.
На самом же деле что в первом, что во втором случае фактор ремня — далеко не самый главный. Володихин убедительно показывает, что суть воспитания по «Домострою» — в христианской любви, в разумной строгости, во внимании родителей ко всем сторонам жизни ребенка — физической, интеллектуальной, духовной. Можно ли всего этого достичь без применения ремня? Не берусь утверждать, что в ста процентах случаев — но у каждого из нас перед глазами немало примеров, когда без всяких телесных наказаний всё это есть: и любовь, и забота, и строгость, и в результате такого воспитания вырастают прекрасные люди. Еще легче привести примеры, когда ремня в воспитании было более чем достаточно, а вырастали почему-то мерзавцы.
Вывод, на мой взгляд, очевиден: не в ремне дело. Ремень, особенно в рамках средневекового сознания, вовсе не противоречит любви, но и не является ее необходимой составляющей. Равно как и современное отсутствие ремня вовсе не является свидетельством любви к детям.
Но между тем в сознании некоторых православных людей присутствует безусловная связка: без телесных наказаний воспитание невозможно. И присутствует вовсе не благодаря «Домострою» (очень немногие на самом деле его читали), а в силу буквального понимания некоторых мест из Ветхого Завета, из книги Притчей Соломоновых. Такое понимание во многом основано на неточностях перевода (об этом хорошо написал Андрей Десницкий), но дело, конечно, не только в переводе. Просто люди любят конкретику. Если им сказать: «когда ребенок ведет себя как бесенок, его нужно наказать», у них возникнет вопрос: а как именно наказать? Найти ответ на этот вопрос может быть довольно сложно, придется думать, учитывать массу обстоятельств. Если же им сказать «не жалей розги своей» — то напрягаться уже не надо. Получили четкий алгоритм — и дальше действуем, как предписано.
Иногда это ни к каким отрицательным последствиям не приводит. Родители наказывают детей ремнем — и вырастают замечательные дети. Благодаря чему? Может, тут как в притче Толстого о голодном мужике, наевшемся калачей, пирогов, бубликов, но который почувствовал, наконец, сытость, завершив свою трапезу маленькой баранкой — и именно эту баранку считал спасшей его от голодной смерти. «С неё-то и надо было начинать!» — восклицал он.
Но иногда бывает иначе. Я знаю несколько случаев, когда в 90-е годы родители воцерковлялись, узнавали, что Православие требует пороть детей, и начинали махать ремнем... кончалось это тем, что подросшие дети уходили из дома, разрывали отношения с родителями, пускались во все тяжкие...
Поэтому «Домострой» «Домостроем», но нельзя ни сам этот памятник русской мысли, ни статью Володихина о нем воспринимать как пропаганду телесных наказаний, и уж тем более нельзя делать из «Домостроя» вывод, что кто не лупит своих детей, тот не христианин. Нет в Православии (равно как, между прочим, и у католиков) никакого «Догмата о ремне». А что есть? Есть несколько мест из Священного Писания, которые, хоть и душеполезны, все же не являются вероучительными, не затрагивают самую суть нашей веры. Есть историческая практика, есть культура традиционного общества. Эта культура выросла на христианстве, но отсюда не следует, что любой ее элемент является истиной христианства.
А значит, вопрос «бить или не бить»* (конечно, в переносном смысле) каждые папа и мама должны решать самостоятельно, исходя из своей семейной ситуации, из своих жизненных взглядов, из особенностей их детей. Церковь не вынуждает их браться за ремень, более того — делать это категорически запрещается законом государства. Церковь век от века напоминает им гораздо более важное: надо любить детей, надо заботиться о них, уважать их, воспитывать их в вере, прививать им добрые начала, уберегать их от греха.
А какими именно способами — решайте сами.
*Речь идет не о ремне в буквальном смысле, а о воспитательных мерах.
