20 ноября Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу исполняется 75 лет. Мы попросили разных людей поделиться их личными переживаниями и впечатлениями, связанными со встречей, общением или совместной работой со Святейшим.
«Он полностью отдает себя Церкви»: митрополит Корсунский и Западноевропейский Антоний о Патриархе Кирилле
Когда Патриарх рукополагает новых священнослужителей — дьяконов, священников — он всегда находит время, чтобы с ними поговорить, дать какие-то наставления. Может быть, это очень краткий разговор, но тем не менее очень важный. Я часто в эти моменты стоял рядышком и мог слышать. А однажды эти слова были обращены уже ко мне. Патриарх говорил, что с этого момента главное, что для тебя должно быть на первом месте в жизни, — это служение Церкви. Все остальное: твоя семья, здоровье, близкие, желание отдохнуть, свободное время — это все на втором, третьем, десятом месте.
У меня могло быть огромное искушение воспринять эти его слова так: мол, должен же Патриарх что-то такое в этот торжественный момент сказать молодому батюшке, какие-то красивые слова. Вроде того, как мы иногда воспринимаем Евангелие: как такую красивую, правильную и очень высокую планку, до которой нам, простым смертным, никогда не допрыгнуть. Ну как можно жертвовать своей семьей, своим свободным временем ради служения Церкви? Это какие-то громкие слова. Может быть, можно жить все-таки немножко по-другому?
И я очень благодарен Святейшему за то, что он с самых первых дней моего церковного служения, может быть, сам того не зная, помог мне правильно отнестись к этим словам. Потому что, находясь рядом с ним, я видел, что все, о чем он говорит, — это то, что он знает из своего личного опыта, то, через что он прошел, то, как он, собственно говоря, и живет. Были такие моменты, когда я видел: вот просто нужно отдохнуть, сделать какую-то паузу, остановиться и как-то немножечко разгрузить свой рабочий график. Но Патриарх никогда этого не делал и не делает. Все, что у него есть: огромные таланты и время — он отдает на служение Церкви. И самое главное, что я понял, находясь рядом с ним, — Господь ему за это очень многое дает. И вот за это, может быть, я больше всего Святейшему благодарен. Это то, что оказало на меня колоссальное влияние. Я понял, что так действительно можно и нужно жить, и другого пути вообще нет.
Данный текст — фрагмент интервью митрополита Антония Владимиру Легойде в программе «Парсуна» на телеканале «Спас».
«Он не только знает, но и чувствует, что говорит»: Эдуард Бояков о Патриархе Кирилле
Моя профессия связана со словом, и я неизбежно обращаю внимание не только на то, что человек говорит, но и на то, как он говорит. Невероятно сложная задача — говорить внятно и при этом сохранять эмоциональную правду. Когда мы волнуемся, мы начинаем говорить сбивчиво, в нашей речи обнаруживается множество ненужных эмоций, ненужных междометий, заимствованных слов, повторов. Когда мы берем себя в руки, часто теряются эмоции, душевность — все то, что делает нашу речь не просто сухим текстом. Только выдающиеся мастера слова умеют соответствовать этим двум критериям.
И уже в этом отношении Патриарх вызывает у меня моментальную реакцию. Общаясь с ним лично или наблюдая его со стороны, я вижу, что он не только знает, но и чувствует, что говорит. Он точно понимает, что каждое его слово, каждая оговорка могут очень много значить для душ и судеб людей. Но при этом он не превращается в какую-то официально говорящую «машину». Он абсолютно живой человек. Я люблю его слушать и наблюдать за тем, как рождается его слово, как реагируют его глаза, как шевелится борода, когда он улыбается или шутит.
Мы все — дети Слова. Наша связь с родной речью, с русским языком — это не просто какое-то дежурное качество. Это связь с землей, с предками. Мне кажется, Патриарх эту связь не просто чувствует, знает, но и блестяще выражает. Я пожелал бы многим политикам учиться у Патриарха способности выражать свои мысли одновременно глубоко и искренно. Да и всем нам — тоже. Я благодарен Богу за то, что у нас такой Патриарх.
«У него очень трезвый, очень рассудительны взгляд на вещи»: Алексей Варламов о Патриархе Кирилле
На одном из заседаний президиума Общества русской словесности, которое возглавляет Патриарх Кирилл, Святейшему задали вопрос: почему в состав президиума входит очень много учителей, преподавателей, но очень мало писателей, почему те, кто имеет прямое отношение к слову, почти не участвуют в обсуждении проблем, связанных с русской словесностью?
Как мне показалось, Патриарх очень внимательно и с какой-то спрятанной в глазах то ли иронией, то ли печалью, то ли опытностью, посмотрел на задавшего вопрос и ответил: все потому, что с писателями очень трудно взаимодействовать, писатели обязательно начнут спорить друг с другом, не соглашаться, размывать конкретные дела ненужными рассуждениями (привожу его слова не дословно, а так, как мне они запомнились).
И хотя я тоже считаю, что в президиуме Общества должно быть больше писателей, но не смог не поразиться прозорливости Святейшего, точности его диагноза. Казалось бы, Патриарх — человек, далекий от писательского сообщества (хотя у него и есть опыт работы с Патриаршей литературной премией, но это все-таки не совсем глубинное погружение в литературную среду). Но даже за недолгие моменты общения с писателями ему удалось ухватить самую суть. С писателями, действительно, труднее договориться. И такой хозяйский взгляд на вещи, очень трезвый, очень рассудительный — произвел на меня очень сильное впечатление.
«Всегда на стороне народа»: Константин Долгов о Патриархе Кирилле
В далекие девяностые годы митрополит Кирилл, возглавлявший Отдел внешних церковных связей, регулярно выступал в МИДе на заседаниях Совета по внешней политике. Тогда и произошло мое, хоть и опосредованное, знакомство с будущим Патриархом. Помню, меня сразу поразило то, что его выступления на фоне многих других были самыми осмысленными и, самое главное, они всегда были подчинены одной цели — защите интересов народа, вне зависимости от политической конъюнктуры. И на том этапе, очень непростом для всей нашей страны, его слова лично мне очень помогали и давали моей работе нужный ориентир.
Я благодарю Бога за то, что в один из сложнейших периодов современной истории у нас именно такой Патриарх. Сегодня, когда мы видим нападки на религию, когда пытаются разрушить традиционные ценности, в первую очередь институт семьи, когда вокруг столько агрессии и давления — так важно осознавать, что во главе Церкви находится человек, который этому противостоит, который ведет ежедневную огромную работу по укреплению в мире позиции христианства, православия, подлинных ценностей, помогает формировать правильное христианское представление о жизни. Я надеюсь, что в этом противостоянии Святейший не чувствует себя одиноким, а ощущает поддержку миллионов христиан.
Учитывая многонациональный и многоконфессиональный характер нашей страны, особенно важно, что деятельность нашего Патриарха направлена на диалог, на соработничество между различными Церквями и религиями. И я знаю, с каким уважением относятся к нему мусульмане нашей (да и не только нашей) страны, иудеи, буддисты и представители многих других верований. Я не перестаю радоваться исторической встрече Патриарха с Папой Римским, которая состоялась в Гаване и благодаря которой мир, наконец, всерьез заговорил о необходимости защиты христиан, которые ежедневно подвергаются гонениям на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Патриарх Кирилл постоянно уделяет этому вопросу пристальное внимание: помню все его пламенные выступления в защиту христиан, его призывы к международному сообществу мобилизовать свои усилия для решения одной из серьезнейших гуманитарных проблем.
Для меня большая честь присутствовать на мероприятиях с участием Святейшего, на службах, которые он возглавляет. Мы с супругой всегда с особым трепетом ждем его проповедь, потому что в ней всегда получаешь ответы на вопросы, которые волнуют тебя не только как христианина в целом, но и как мужа, сына, отца, друга, которыми ты задаешься в личной жизни, в профессии.
Мне кажется, очень важно, чтобы человек слышал от Предстоятеля Церкви те слова, которые помогают ему в его повседневной жизни и деятельности. И высочайший сан, высочайшее положение Патриарха Кирилла не только не прервало тесную связь между ним и паствой — наоборот, эта связь, как мне кажется, значительно углубилась. И как удивительно он умеет совмещать в себе, в своих речах, в своей деятельности блестящую образованность, высокую духовность, глубинные богословские знания, которые, как мне кажется, в таком объеме вообще очень сложно получить!
Мы даже представить себе не можем, какой колоссальный груз — и духовный, и физический — лежит на плечах Патриарха. Но по его глазам, по его словам я вижу, что он несет эту ношу со светлой верой и радостью.
От всего сердца поздравляю Его Святейшество с юбилеем!
«Навсегда запомню его горячие руки»: Игорь Мещан о Патриархе Кирилле
Первая встреча со Святейшим Патриархом Кириллом — и даже короткий разговор с ним — произошла еще до его интронизации, в 2003 году, в Дивееве, во время празднования 100-летия со дня прославления батюшки Серафима. Владыка Кирилл был уставшим после долгой службы, общения с представителями Поместных Церквей, множества благословений участникам торжеств. Но, когда мы его провожали, было видно, что через человеческую усталость проступала внутренняя радость. Это мое первое впечатление о Патриархе, которое осталось со мной до сих пор.
Вторая встреча была уже после интронизации, в 2009 году. Я присутствовал на патриаршей службе, и меня просто потрясла впервые услышанная проповедь Святейшего — настолько это было не похоже на всё то, что я слышал в храме раньше! Меня тогда поразило и продолжает поражать до сих пор то, с какой силой Патриарх говорит о том, что Евангелие и есть правда, и очень четкая и правильная литературная русская речь, которая демонстрирует такой уровень культуры, какой нечасто сегодня встретишь даже у высокообразованного и интеллигентного человека. И что еще важно — она была лишена специфических церковных выражений и была абсолютно понятна любому, в том числе и светскому человеку.
Год спустя в моей семье случилось страшное горе — погиб наш старший ребенок и единственный сын Кирилл. Погиб в самом цветущем возрасте, в 23 года, нелепо попав под машину накануне Нового года, 29 декабря. Я тогда уже работал в Синодальном отделе и присутствовал в Кремле на патриаршей службе практически сразу после похорон, 3 января на память святителя Петра. Святейший узнал о моем горе, узнал, что я на службе, и после «Отче наш» пригласил меня в алтарь. Мне было совсем неловко: много служащих, архиереи — кто я такой, чтобы идти со своими бедами к Патриарху! Но просьба не предполагала отказа, и в том, чтобы со мной поговорить, Патриарх, очевидно, не видел никакого неудобства для себя и окружающих. Я приблизился к Святейшему Патриарху и взял благословение, после чего он удержал мои ладони своими руками и начал говорить какие-то очень простые, понятные и теплые отеческие слова утешения, которые я точно уж и не помню дословно. Но зато на всю жизнь запомнил ощущение, что руки Святейшего были горячими, как кипяток. И через эти руки такая отеческая, пастырская теплота вливалась и оживляла меня! Мне показалось, что это длилось очень долго: и разговор, и мои руки в патриарших, и алтарь, и запах ладана — эти секунды растянулись в моем сознании на какое-то совершенно необъятное время. И, конечно, эта теплота и горячие руки остаются со мной и поныне, как и чувство благодарности за поддержку тогда, когда я более всего в ней нуждался.
После этого я не раз участвовал в разных совещаниях, поездках, службах со Святейшим Патриархом, и можно вспоминать и рассказывать еще очень многое. Каждая встреча, а тем более возможность хоть чем-то помочь человеку в его поистине титаническом служении, тяжесть которого мы даже представить себе не можем, для меня особенная. Однако впечатления и ощущения именно от первых встреч сформировали в моем сознании образ «моего» Патриарха — человека с глубоким внутренним светом, с непоколебимой верой в торжество Евангелия и настоящего отца и пастыря с горячим сердцем.
У меня в кабинете висит фото Святейшего во время пения Херувимской за Божественной литургией, на котором он молится за всех нас и вынимает частицы из большой просфоры «о живых»...
«Патриарх, конечно, человек невероятной силы и мощи»: Елена Яковлева о Патриархе Кирилле
Знали бы вы, сколь критично смотрит на мир светский журналист! Десятилетия его сознание профессионально затачивается на недоверие и сомнения в сказанном и увиденном. У меня этот режим повышенной критичности не выключается и в церковной среде. И в околопатриаршей — ведь я нередко освещаю его поездки. Не доверять Патриарху, конечно, не моя мера, но я почти никогда не бываю умильна или априори положительно настроена даже по отношению к фигуре Предстоятеля.
Но однажды привычная для меня критичность взгляда столкнулась с необычным наблюдением. Я заметила, что, вернувшись из очередной поездки с Патриархом, я чувствую себя так, как будто две недели отдыхала в санатории. Дел и маршрутов было невпроворот, кофе выпито сверх меры, разных журналистских и нежурналистских конфликтов и передряг хватало, перелетов было два за три дня, ударов головой о потолок «газели» — три за час езды, заметок продиктовано по телефону в редакцию семь... А на душе и в голове — ощущение отдыха. К подруге в Париж съездила и вернулась разбитая, несмотря на прямой режим отдыха, а с Патриархом из любой поездки возвращаюсь внутренне свежим и здоровым человеком.
А из линии чисто официального восприятия Патриарха меня вывели замечательное интервью Андрея Ванденко с ним и книга о Елене Ивановне Казимирчак-Полонской. Высококлассный ученый, интеллектуалка, человек драматической судьбы и больших умственных даров — она абсолютно «мой герой». Ее фотография 1984 года с ректором Ленинградских духовных школ архиепископом Выборгским Кириллом (будущим Патриархом), для которого она что-то переводила с французского, заставила меня по-другому взглянуть на Патриарха. Молодость, пытливость, интерес к глубоким людям — Елена Ивановна мне словно представила Святейшего заново.
Я по долгу службы часто читаю проповеди Патриарха. Всегда с ужасом думаю о диком гвалте предубежденности и громкоговорильной глухоты, в котором они либо не слышатся, либо переиначиваются. Но при этом нельзя не признать, что столь высокую этическую и обществоведческую рефлексию происходящего с нами сегодня ни у кого, кроме Патриарха, мы не наблюдаем.
Патриарх, конечно, человек невероятной силы и мощи. Причем это чаще всего не сила прямого давления, нажима, это во многом сила авторитета и еще чего-то, не так легко проговариваемого.
Помню, как однажды я себя спросила со всей безапелляционной резкостью журналиста: «Ну и что за Патриарх у нас сейчас?» Мой ответ себе был: строгий, много спрашивающий, не дающий разгуляться всякой дури в церковной среде, самим своим присутствием обязывающий нас к лучшему. И это стало для меня формулой понимания Патриарха Кирилла. Да, при нем открылась другая страница времени, другое измерение. И он обязывает нас к лучшему.
Подготовила Дарья Баринова
Фото Владимира Ештокина и из архивов авторов
Смотрите также:
14 редких архивных фотографий Патриарха Кирилла
Правила жизни Патриарха Кирилла
Путешествия и воспоминания Патриарха Кирилла
Материал подготовлен совместно с телеканалом «Царьград»
