Ольга ФЕТИСОВА
15 лет
Мы зажигаем свечи, одеваемся, а пономари выносят хоругви. Все замирают настолько, что на другом конце храма слышен вопрос ребенка:
— Мам, а Христос уже воскрес?
И ответ:
— Немного осталось еще, потерпи…
Это те несколько минут, когда уже закончилась Полунощница, но еще не начался
крестный ход. Те несколько минут, когда ты понимаешь, что уже почти. И даже двигаться боишься, чтобы не спугнуть это ощущение зарождающейся где-то глубоко внутри теплой радости. Проходит еще пара минут, и даже дети замолкают. А потом из алтаря доносятся голоса священников:
— Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити…
С каждым повторением громкость возрастает, и звук будто приближается, а на четвертое повторение вступает хор. Мы слушаем несколько повторов песнопения, а потом начинаем подпевать. Может, подпевание хору — просто традиция, а может, не я одна каждый раз ощущаю такую радость, которую можно почувствовать только перед этим главным крестным ходом в году.
А потом мы выходим. Мы? Я? Ты? Нельзя не почувствовать, что все на эти несколько минут становятся единым целым. Ликующим единым целым. Мы обходим храм по проезжей части — сейчас она перекрыта. Следим, чтобы не потухли свечи. В душе — ощущение неземного ликования.
Вернувшись к дверям храма, мы останавливаемся, священники поют: «Христос Воскресе», а мы подхватываем. Поем стихиры, опять «Христос Воскресе», опять стихиры, кричим, отвечая «Воистину Воскресе» на возгласы священников, а потом заходим в храм.
Начинается Заутреня. И это ликование, которое мы держали внутри, вырывается наружу. Мы кричим «Воистину Воскресе» каждый раз, подпеваем хору и пропускаем кадящих священников.
Потом начинается литургия. Почти без чтений и с так же ликующими песнопениями. К этому моменту я уже полулежу на скамейке от усталости, но никогда не пропускаю Евангелие, читаемое только на Пасху. Это отрывок из Евангелия от Иоанна, читаемый на разных языках.
Вот греческое «Эн архи эн о Логос…». Я не знаю греческого, но тут всё-таки мне понятно, что это «В начале было Слово». Потом, похоже, латинский и привычный английский «In the beginning was the Word». А потом батюшка, пару лет учившийся в Турции, начинает как будто говорить на языке из «Властелина Колец». Непривычные звуки, много согласных: кто-то шепчет, что это Евангелие на турецком…
И это ещё один момент осознания особой общности всех находящихся здесь, в других храмах, городах и странах… Общности людей всей планеты.
Потом я обычно проваливаюсь в сон до причастия, а после службы, садясь в машину, представляю, как завтра мы будем праздновать Пасху. Пасху жизни.
