Звонарь — человек, который звонит в колокола, чтобы созвать людей на службу, обозначить важные моменты богослужения и украсить его. Как попасть на колокольню, существуют ли «электронные звонари» и зачем звонит колокол — ответы на эти и другие вопросы в нашей рубрике «Люди в храме».
Игорь Кудрявцев, 42 года. Юрист, руководитель электроэнергетической компании, звонарь храма Преображения Господня, Сургут
Я крестился в 18 лет по настоянию супруги — она всегда подчеркивала, что для нее это важно. К сожалению, сразу к церковной жизни меня это не привело — в храм я начал ходить только в 32 года, когда почувствовал, что мне требуется покаяние.
Звонарем я стал неожиданно, никаких предпосылок не было: по образованию я юрист, возглавляю небольшую компанию по снабжению электроэнергией, музыкального прошлого нет. На сайте Преображенского собора я увидел объявление о наборе в школу звонарей, и что-то загорелось в моем сердце. Сначала я не решался записаться, но супруга меня убедила попробовать.
Оказалось, что все не так сложно, просто нужно больше заниматься. Меня шокировало, что на службе звучат не все звоны, прописанные в Уставе, по одной причине — некому звонить. Когда я поделился этим с нашим преподавателем, он сказал: «Надо брать дело в свои руки». Пришлось взять.
Я живу недалеко от собора и вечерами репетировал, будил церковных сторожей. Никаких ограничений у меня не было, никто не мешал. Через два месяца почти ежедневных репетиций я мог звонить на главной колокольне.
На мой взгляд, самое важное в моем обучении — это поездки во все приходы нашего Сургутского благочиния — 11 храмов. Мы провели мастер-классы для местных звонарей и учились у них сами. Самое полезное — общение. Когда смотришь как звонят другие, начинаешь что-то заимствовать. Я по себе знаю: каждый звонарь меня профессионально обогащает. Во всем благочинии не было ни одной колокольни, похожей на другую. Везде люди стараются настроить все под себя, как им удобно. Через какое-то время ты уже готов звонить на любой колокольне, это важный навык.
Я считаю, что звонарь — полноценный участник литургии. И это несмотря на то, что мы далеко от алтаря, что духовенство может даже не знать нас в лицо: в службе у нас участвуют 6-7 священников, и о том, что я звонарь, некоторые могут и не догадываться. И самое главное — это радость от участия в богослужении, которую мы стараемся вынести за стены церкви. Все, что поется, говорится в храме, все, что чувствуем, — все это остается внутри, только для тех, кто пришел. А внешний вид храма и колокольный звон — для тех, кто еще ничего не знает, по какой-то причине не готов, сомневается или даже вообще не в курсе, что происходит внутри.
Я стараюсь по пути на работу заехать в собор и позвонить перед началом литургии, поэтому самое сложное для меня — обыденность. Слава Богу, пока что ее нет. Но я сильно переживаю, что то состояние радости и волнения, которое не покидает меня на колокольне, со временем пройдет и процесс превратится в рутину. Хорошо звонить на Пасху, Светлую седмицу или Рождество, когда душа поет. А когда нужно звонить ежедневно — тяжело морально. Но у нас на колокольне дружная звонарская семья – мы всегда друг друга поддерживаем и подменяем, если нужно.
Для меня звонарство — хобби, но в то же время это еще какая-то жертва. Я не всегда могу отдать деньги или какие-то материальные вещи на храм, моя скромная жертва — это дело, которое я вкладываю в общее богослужение.
Прохожие издалека останавливаются и начинают креститься, слыша звон. Это хорошо видно с колокольни. Часто люди приходят в храм раз в году, на Пасху, и наша задача встретить их как можно теплее и во дворе, и на самой службе, чтобы они почувствовали радость и у них возникло желание прийти сюда не только освятить куличи.
Для того чтобы начать звонить, желательно иметь хотя бы минимум музыкального образования, знать порядок службы и очередность звона, иметь чувство ритма. Но главное — желание и постоянные репетиции.
Каждый год на праздник Святой Троицы мы ставим переносную звонницу на грузовик и идем с крестным ходом через весь в город. Прихожане из разных храмов встречаются в условленном месте, там, где сейчас строится Троицкий собор. Машина движется впереди крестного хода, а мы непрерывно звоним сменяя друг друга.
Когда начинается молебен, машину отпускают. И вот я еду на ней обратно в храм, меня за бортом грузовика с улицы не видно. На каждом повороте или «лежачем полицейском» раздается такой красивый, благозвучный звон. Люди на перекрестках в полном недоумении: никого нет, а колокола звонят. Многие прохожие машинально начинают креститься.
В свободное время я занимаюсь спортом — для меня это необходимость. Еще люблю охоту и рыбалку, но со временем эти увлечения стали уходить на второй план: церковная жизнь интереснее — приоритеты со временем меняются.
Фото из архива автора
Татьяна, Екатерина, Наталия — звонари храма преподобного Серафима Саровского в Раеве, Москва
Эти девушки — исполнители регулярного и красивого звона в храме Серафима Саровского. Убери одну — и его либо не будет, либо он станет неполноценным. Поэтому мы представим сразу троих — невозможно рассказать об одной так, чтобы история не затронула остальных.
Татьяна, журналист
По образованию я журналист, работала на телеканале «Россия 2». Когда телеканал закрыли, в храме мне предложили писать новости на приходской сайт, а потом и должность соцработника. К тому времени в храме меня уже хорошо знали, я звонила в колокола вместе с Катей и Наташей.
Звоном мы начали заниматься с Катей, когда ходили в другой храм. Там мы помогали убирать, чистили подсвечники. Я еще работала журналистом, и у меня была идея снять фильм о звонарях. В итоге моих расспросов на эту тему мы с Катей попали на колокольню. Думали, позвоним пару раз, и все — это было чистое любопытство. Но штатный звонарь оказалась человеком серьезным: «Либо учитесь звонить в храме как положено, и на службе, либо не учитесь вообще». Ее можно понять — она тратила на нас время, переживала за свое дело. В итоге фильм я так и не сняла, но без колокольного звона больше не могу — настолько он мне нравится.
Потом мы предложили свою помощь настоятелю храма Серафима Саровского в Раеве иерею Алексею Яковлеву — до нас тут звонил «Электронный звонарь». Это такое устройство, которое с помощью магнита приводит в движение язык колокола. Вроде бы удобно, но получается неестественно, да и автоматика частенько дает сбой. С приходом на эту колокольню мы поняли, что наших умений недостаточно для полноценного звона. Ответственность была высокая — новый храм, много людей, хотелось все делать хорошо. Поэтому мы с Катей пошли на курсы звонарей, которые благополучно закончили.
Наташу мы позвали сразу, как пришли звонить в храм Серафима Саровского — нам не хватало рук. Здесь есть большой именной колокол —благовест Серафим (иногда колоколам дают личное имя, в данном случае — в честь Серафима Саровского), в него звонят перед службой. С ним некому было управляться, и мы попросили Наташу помочь.
Очень приятно, когда собирается много людей послушать, как мы звоним в конце службы. Даже детей с колясками привозят. Нас это порой удивляет даже — это же так громко! Да и мы далеко не профессионалы. Но людям нравится, а нас это вдохновляет трудиться еще упорнее.
Был такой случай на прошлое Крещение: я только приготовилась звонить, протягиваю руки к колоколам, собираюсь поставить ногу на педаль (к ней крепятся веревки от колоколов), как тут же она сама уходит из-под ног и колокола начинают трезвонить. Я была в шоке, даже слова вымолвить не могла — так и стою с занесенными руками, а вокруг меня все дергается, шевелится... Оказалось, это пономари решили перестраховаться и включили «электронный звонарь» — тот самый, о котором я рассказывала.
Екатерина, информатик-экономист, аналитик
По образованию я информатик-экономист, работаю аналитиком в компании информационных технологий.
Многие люди сейчас воспринимают звон исключительно как украшение службы. Не всегда это так — на службе есть много разных звонов: собрать людей в храм, обозначить важный момент или подчеркнуть какое-то действие. В школе звонарей нам рассказывали, что до революции люди знали, в какой момент полагается определенный звон, и так понимали, какая часть службы сейчас идет. Если они не могли пойти в храм, то по звону понимали, что сейчас, например, начался Евхаристический канон. В этот момент они могли прекратить свою работу и как минимум перекреститься, помолиться Богу.
Я получаю большую радость от того, что помогаю людям, и надеюсь, что хоть немного украшаю службу. Иногда с колокольни видно людей, которые, как всегда, спешат по своим делам. Но с первыми ударами колокола они останавливаются, прислушиваются, а затем крестятся. Хочется верить, что наш звон хоть кому-то помог переступить порог храма или стать ближе к Богу.
Самое сложное в нашем деле — не испортить службу. Это зависит от знания литургики и согласованной работы звонаря и человека, который дает сигнал в начале и конце звона — без этого никак. Не все службы одинаковые — в зависимости от праздников они могут меняться, и тогда нужно хорошо знать последовательность действий. И мы должны позвонить точно, чтобы не «залезть» звоном на чтение Евангелия или начало литургии, например. Это важно. Плюс к этому всегда нужно знать, что сейчас происходит в храме — пока ты идешь на колокольню, какой-то отрезок службы мог закончиться. Поэтому точный звон — заслуга как минимум двух человек.
Наталия, инженер-проектировщик
Я по образованию инженер-проектировщик, делаю чертежи для монолитных конструкций в строительной фирме. До того как прийти в храм я увлекалась йогой и изучала философские аспекты, связанные с ней. Постепенно стала понимать, что это не мое и что я двигаюсь не в том направлении, хоть и не знала, какое правильное. С детства я верила в Бога, но в храм не ходила. В итоге мои духовные поиски привели в церковь. Там уже и познакомилась с девочками, которые позвали меня на колокольню.
Первый раз я звонила на Рождество — это было незабываемо. Я сразу поняла: колокольный звон со мной останется надолго, хотя я понятия не имела, как делать это правильно. Но девочки мне все показали — в конце концов, звонить в благовест несложно, для этого не обязательно заканчивать курсы звонарей. У меня нет сложной мелодии, одиночные удары в колокол.
Затрудняюсь сказать, что значит для меня быть звонарем. Хобби, профессия, служение — близко, но не то. Для меня это честь и радость. Когда я остаюсь наедине с большим колоколом, «Серафимом», его звук меня полностью поглощает. Эти 5-7 минут, пока звоню, я забываю про весь мир. На колокольне все проблемы уходят на второй план. Я спускаюсь оттуда более светлая, обновленная — мне становится легко и спокойно. Так что мне действительно трудно сказать, что такое для меня быть звонарем — это не подходит ни под одно определение. Но это точно не хобби, где ты пришел, получил удовольствие и ушел. Быть звонарем — большая ответственность.
Суть моего дела — созвать людей на молитву в храм, рассказать с помощью звона, что служба вот-вот начнется, приходите. Для этого и нужен благовестник — самый большой колокол, который есть в храме. Обычно, когда его видят, все очень удивляются: «Это ты в него звонила? Не может быть!» Думают, что такая хрупкая девушка никак не может управиться с такой громадиной. Но я стараюсь.
Надо сказать, «Серафим» любит меня удивлять. Однажды после сильного снегопада я поднялась звонить на колокольню. Все было как обычно, я поставила таймер на 7 минут, раскачала язык колокола и вместе с первым ударом на меня обрушилась целая лавина снега, которая там скопилась! Пришлось себя в чувство приводить, прежде чем продолжать.
Пока что я не планирую учиться звонить на других колоколах — для этого нужно хотя бы закончить школу звонарей, а сейчас на это у меня нет времени. Да и честно признаюсь — я слишком люблю звонить в благовестник, чтобы перейти на другие колокола.
Иерей Павел Крайнов, 25 лет. Священник храма Благовещения Пресвятой Богородицы в городе Устюжна Вологодской области, основатель школы звонарей «Благовест»
Я родился в Череповце и прожил там до 2016 года. По первому образованию — инженер-механик, сейчас заочно учусь в Вологодской духовной семинарии. С девяти лет я начал петь в хоре Воскресенского собора Череповца и параллельно изучал вместе с отцом основы колокольного звона.
Чтобы лучше разбираться в звоне, я много тренировался, старался больше узнать об этом искусстве из книг и Интернета. А потом узнал, что в Москве есть онлайн-школа звонарей Ильи Дроздихина. Поступил, выучил и сдал теорию. Практику — как я звоню, записывал на видео и отправлял преподавателю. Мне указывали на ошибки, я их исправлял, практиковался и в итоге получил диплом об окончании. Сейчас я сам преподаю в школе звонарей «Благовест», которую организовал в 2015 году.
Наша задача — донести благую весть окружающим людям. Ведь кто-то ходит мимо храма и даже не знает, что это. Однажды женщина мне рассказала, что впервые пришла в храм, только когда услышала звон. Ее это зацепило, пришлось по душе, она зашла в собор, и в итоге через пару месяцев пришла учиться ко мне в школу звонарей.
Чтобы дать людям необходимую теоретическую информацию — виды звонов, когда надо звонить и часть истории, нужно 4 занятия. А вот длительность практики зависит от конкретного человека, его музыкального опыта. Однажды пришла девушка, которая окончила музыкальную школу и после играла на фортепиано — ей хватило буквально трех-четырех занятий, чтобы освоить звон. Есть основа, а дальше все зависит от человека — как он сможет ее реализовать. Для людей без музыкального образования надо около 8 часов, чтобы показать, как звонить на маленьких, средних и больших колоколах, дать основные комбинации.
Несмотря на то, что меня рукоположили во священники, звонить я не перестал. Когда в Устюжне был городской крестный ход, мы поставили звонницу на автомобиль, и я ехал перед крестным ходом и звонил. Меня до сих пор приглашают на фестивали колокольного звона. Иногда получается позвонить и у себя в храме — все зависит от того, служу ли я в этот день. Правда, здесь колокольня в аварийном состоянии, поэтому я редко звоню на ней — чаще на переносной звоннице.
Для меня колокольный звон профессия, служение и хобби. Когда я был штатным звонарем, это было просто служение, когда стал преподавать — профессией. Особенно мне нравилось звонить на крестных ходах. Хор поет, священнослужители идут, а ты в это время звонишь — ты с ними заодно, хотя находишься на расстоянии, на высоте, вроде бы отдельно, но в то же время этот звон, сопутствующий крестному ходу, поднимает тебе настроение, дает духовную радость. И донести эту радость другим людям — очень здорово. Поэтому в первую очередь это все-таки служение.
Звонить не так сложно, как научиться делать все это вовремя. Богослужение — это слаженность действий и молитв. Звонить нужно до службы, во время нее и после — для этого нужно хорошо знать устав. Благодаря колокольному звону вникаешь в богослужение, понимаешь глубже его смысл.
Самое приятное в служении то, что ты трудишься не только для себя, но и для других. С колокольни хорошо видно людей, которые оборачиваются, смотрят, улыбаются, которых ты заставляешь остановиться, о чем-то задуматься. В какой-то степени ты подводишь их к чему-то высокому, духовному. Это и есть Благая весть. У некоторых людей колокольный звон вызывает восторг, и это приятно. В то же время ты понимаешь, что служишь Богу. Сочетание этого всего и складывается в одно единое целое и доставляет большую радость и удовольствие.
После открытия школы звонарей меня поразило, что пришли учиться вообще невоцерковленные люди — они даже в храм не ходили. Это молодежь 25-35 лет, которая заходила в церковь только свечку поставить. А благодаря школе звонарей они приходили перед службой, потом должны были дожидаться ее окончания, чтобы позвонить. Так они постепенно стали заходить в храм. В конечном итоге это привело к тому, что они оставались и присутствовали на всем богослужении. Позже стали задавать мне больше вопросов о службе, вере и потихоньку приобщались к церковной жизни. Кто-то после школы звонарей в первый раз пошел на исповедь и Причастие. Это великое событие. Так что школа звонарей оказалась еще и способом воцерковления людей — такого я и сам не ожидал.
Фото из архива автора
На заставке фото Владимира Ештокина. Наталия и Татьяна, храм Серафима Саровского в Раеве
Читайте также:
Люди в храме: церковный сторож
Люди в храме: регент
Люди в храме: работник свечного ящика
