"Золотой Витязь" живет уже пятнадцать лет, сегодня это кино-театральный форум и форум русского боевого искусства. Главный его попечитель – Министерство культуры и массовых коммуникаций РФ. Но государственная поддержка с каждым годом сокращается. На эти мизерные средства можно принять, в лучшем случае, одну труппу, а нужно 30-40, и не только из России, но и из-за рубежа. При таком положении дел без помощи со стороны не выжить. Например, полгода назад форуму помогли Президент Белоруссии Александр Лукашенко и ОАО "Российские Железные дороги", иначе театральный "Золотой Витязь" в Минске не состоялся бы. В мае этого года пройдет юбилейный 15-й Кинофорум "Золотой Витязь", но у организаторов те же финансовые проблемы – администрация Московской области обещала помочь лишь частично.
У форума множество проектов – от музыкального "Золотого Витязя" до живописного, открытие Киноакадемии и национального киноцентра. Организаторам очень хочется, чтобы его деятельность не умирала от "Витязя" до "Витязя", а продолжалась постоянно. Но для этого нужны деньги, которых у них нет. Поэтому приходится постоянно обращаться за помощью к благотворителям.
«С деньгами трудно расставаться»
Николай БУРЛЯЕВ, актер, режиссер, президент МКФ и МТФ “Золотой Витязь”, народный артист России.
Эта тема очень непростая для меня: не хочется никого судить и оценивать. Я очень благодарен каждому из тех, кто помог хотя бы один раз. Это дало нам возможность выжить и идти дальше. Однако многое меня печалит. Оглядываясь в прошлое, я вижу, что сегодня нам не легче, чем вначале, в смутные 90-е годы, когда мы только поднимались с немодными в нашем обществе идеями Православия, патриотизма и славянства.
Каждый год нам приходится обращаться за помощью к разным организациям и людям, которые уже стали состоятельными. Многие из них знают, что “Золотой Витязь” делает полезное дело, помогает возрождению нашей культуры. И их первый порыв может быть вполне благородным. Но потом перевешивает принцип материальной выгоды: “А что я с этого буду иметь?” Мне мучительно трудно снова и снова заставлять себя пойти на эту унизительную процедуру – просить, и я это делаю только в крайнем случае, если Форум под угрозой отмены (а это, к сожалению, бывает часто). Мы до последнего надеемся, что обеспеченные люди предложат помощь сами, по своей инициативе. Но...
Последний пример с финансовой помощью меня очень расстроил. Я был уверен в одном своем друге, когда-то он искренне пришел в “Золотой Витязь”, чтобы вместе с нами делать общее дело. Но прошли годы, и он вдруг стал говорить, что для него главное – самореклама, а мы его недостаточно “пиарим”. После такого заявления у меня просто почва ушла из-под ног. Я-то принял его, как брата, думал, что мы единомышленники... Но есть много и других примеров, прекрасных примеров искренней помощи. Когда человек помогает и уходит в тень. Я спрашиваю: “Как вас обозначить?” – “Не надо, я это делаю не ради рекламы”. Это всегда очень радует, не дает опустить руки.
Я не раз задумывался, почему люди, имеющие деньги, с таким трудом с ними расстаются. Даже на благое дело. Даже те, кто называет себя православными. Конечно, большинство из них находятся в начале духовного пути, как и все мы, живущие в сложное время, когда забыты или уничтожены все традиции. Думаю, тем, кто жил до революции, было гораздо легче в этом плане – у них была многовековая культура, традиционное православное воспитание. А современным меценатам приходится все это нарабатывать, многому учиться заново. Это, безусловно, нелегко – преодолевать инерцию прежней безбожной жизни, собственные вредные привычки, и учиться жить по православным законам. Но главное, чтобы было желание возвратиться к вере предков, стать православными (как говорил Михаил Лермонтов: “Есть чувство правды в сердце человека”). А от ошибок не застрахован никто.
Думаю, здесь важно, в чем для тебя цель жизни – спасти свою душу или накопить побольше благ, денег. Ведь деньги – это серьезное испытание для человека. Они заставляют думать о себе 24 часа в сутки, взращивают гордыню, потому что дают власть. Но у человека, который думает: я все могу! – вектор направлен не вверх, а вниз. В результате он, накопив сокровища на земле, может потерять то доброе, что было у него в душе. А ведь сохранить и преумножить сокровища духа гораздо важнее.
«Не надо делить людей на богатых и бедных»
Элина БЫСТРИЦКАЯ, народная артистка СССР
Элина Авраамовна БЫСТРИЦКАЯ родилась 4 апреля 1928 года в Киеве. В 1941 году она пошла работать санитаркой во фронтовой эвакогоспиталь, после войны закончила медицинский техникум, по настоянию отца поступила в педагогический институт. Но тяга к театру пересилила, и в 1949 году она поступила в Киевский государственный институт театрального искусства им. И. К. Карпенко-Карого. Окончив его, стала актрисой Вильнюсского русского театра. А потом она сыграла главную роль в фильме Фридриха Эрмлера "Неоконченная повесть" и была признана лучшей актрисой года. Ну а следующая ее роль в кино вошла в историю мирового кинематографа и сделала ее всемирно известной – это была Аксинья в "Тихом Доне" Сергея Герасимова. Фильм вышел на экраны в 1958 году, и в том же году Элина Быстрицкая была принята в Малый театр, в котором служит по сей день. Она сыграла десятки ролей в театре и в кино, стала народной артисткой СССР, преподавала актерское мастерство в ГИТИСе и Театральном училище им. М.С.Щепкина, с 1975 по1992 год была президентом Федерации художественной гимнастики. В июне 1994 года она учредила Благотворительный фонд в поддержку искусства и науки.
Мой благотворительный фонд появился в 1994 году – для поддержки учащихся театральных вузов, консерватории, ВГИКа, хореографического училища, детской музыкальной школы и так далее. Я тогда еще преподавала, и некоторые из моих студентов просто страдали от голода. После парочки их голодных обмороков я пошла к юристу посоветоваться, что делать, и он сказал: организуйте фонд помощи. Денег у меня никаких не было, значит, надо было обращаться к людям, у которых они были. И я обращалась.
Конечно, быть просителем непросто, тем более сейчас, когда все научились считать деньги. Мне помогает мое доброе имя – когда я прошу о помощи, люди понимают, что я делаю это бескорыстно, ради тех, кто действительно нуждается.
Я знаю людей, которые занимаются благотворительностью – поддерживают либо искусство, либо науку, либо спорт. Чем они при этом руководствуются, я никогда не спрашиваю. Я могу говорить только о своих побудительных мотивах. В нашей семье всегда находился кто-то, кому можно помочь, с кем можно поделиться. Это воспитывалось. Это с детства было обязательно – ну как могло быть иначе? Моя мама, у которой в войну фашисты расстреляли мать и сестру, в 47-ом подавала немцам милостыню. Понимаете? Это просто потребность души.
Богатый человек или бедный – это в данном случае совершенно ничего не определяет. Все зависит от воспитания, от характера, от привычек. Но в основном, конечно, от того, что дали родители. Все оттуда. Есть ведь люди, которые вырастают такими жадными! И сколько бы у них ни было, им все равно мало. Вот такие никогда ничего никому не дадут. А есть люди, которых “наказали” – они отдали кому-то что-то, возможно даже очень для себя ценное, и увидели, что это пошло не туда, куда надо, и что из этого не добро получилось, а зло. И это их сейчас останавливает.
Слова “богатый” и “бедный” – это социальная дразнилка. Помните, как нам говорили? Бедные заранее должны ненавидеть богатых, потому что богатым все легко. Но это же неправда! У людей, которые много зарабатывают – насколько я их знаю – большая работа, глубокая и обширная деятельность, которая не дает им покоя. Мне жить легче, потому что у меня таких забот нет. Поэтому я богатых людей уважаю, они – труженики. Лишь те, кто не знают, как все это добывается, думают: вот, им повезло, они что-то получили или украли, а теперь богатеют. Нет, люди, которые умеют распоряжаться средствами и умеют извлекать из малых средств большее – это труженики.
Мне кажется, что очень важно не разделять людей – на богатых и бедных, на “разумных” и “сердечных”. Человек бывает разным. Он в одной ситуации поступит так, а в другой – эдак. Он сложный, человек. Но, конечно, хотелось бы, чтобы было больше людей, которые смотрят вокруг себя. Чтобы не было так, что кто-то распоряжается миллионами, а рядом люди недоедают, не имеют нормальной одежды и жилья. Можно отдавать чуть-чуть и получать мало, а можно отдавать все, что у тебя есть, и получать достаточно, чтобы это как-то восполнялось. Я и по сей день так живу. Что могу, делаю.
«Должен ли бизнес культуре?»
Глеб АРХАНГЕЛЬСКИЙ, предприниматель
Глеб Алексеевич АРХАНГЕЛЬСКИЙ родился в Ленинграде в 1979 году. Окончил с отличием факультет прикладной математики Санкт-Петербургского университета. Кандидат экономических наук. Автор книг "Организация времени: от личной эффективности к развитию фирмы" и "Тайм-драйв: как успевать жить и работать", создатель интернет-проекта www.improvement.ru. Генеральный директор ООО "Организация Времени", руководитель корпоративных проектов в РАО "ЕЭС России", "Русском Стандарте", PricewaterhouseCoopers, и др. Создал и спонсирует деятельность тайм-менеджерского сообщества – объединения людей различных профессий из разных городов России, ставящего своей целью распространение культуры уважения к времени в нашем обществе.
Создал интернет-проект liturgica.ru. Технически и организационно уже несколько лет поддерживает проект "Сообщество славянской типографики" fonts.improvement.ru, занимающийся исследованиями и разработками в области электронного представления и обработки церковнославянских текстов.
Мне нередко приходится слышать, что в нынешней нашей ситуации, в обстановке развала всего и вся, когда на государство надежды нет, именно бизнес должен спасать голодающую российскую культуру. Заметьте – не просто помогать, а именно что содержать.
Я с таким подходом не согласен. Бизнес – это тяжелая работа и высочайшая ответственность. То, что предприниматель управляет большими деньгами – еще не повод делать его ответственным за все на свете. Бизнес должен платить налоги, соблюдать законы и следовать этическим нормам. Ко всему остальному слово “должен” неприменимо.
Я также не уверен, что содержанием культуры по определению должно заниматься государство. Почему Мариинский театр одновременно и коммерчески успешен, и культурно представляет собой колоссальное явление, срывая бурные аплодисменты за “Кольцо Нибелунгов” не только в Питере, но и в Баден-Бадене? Мне непонятно, почему талант и культура обязательно должны быть беспомощными в организационном и коммерческом смысле. Конечно, коммерческая эффективность культурных инициатив возможна не всегда, но стремиться к этому можно и нужно.
Есть, конечно, и противоположная точка зрения – что культуре ни в коем случае нельзя принимать подачек от бизнеса, дабы сохранить свою независимость. Мол, “кто девушку ужинает – тот ее и танцует”. Я не думаю, что спонсоры, указанные в программках того же Мариинского театра, диктуют Гергиеву, какие оперы и в каком формате ставить. Скорее наоборот, быть спонсором такого культурного явления – высокая честь для бизнеса. Кроме того, культура, целиком зависящая от государства, ровно так же вырождается и обслуживает запросы государственной элиты, как и культура, целиком зависящая от бизнеса. Короче говоря, действительно серьезная культурная инициатива может (и должна!) позволить себе быть независимой и от государства, и от бизнеса, даже получая от них финансирование. А несерьезная – пусть обслуживает интересы заказчика, ничего в этом нет страшного.
Опять же, нередко слышишь, что предприниматель, желающий заниматься благотворительностью, должен жертвовать на культуру. Я тут не понимаю и не принимаю слова “должен”. Бизнесмен должен делать то, что велит ему совесть и здравый смысл. Помимо культуры, есть и дети с онкологическими заболеваниями, и дома престарелых, где люди влачат жалкое существование, и интернаты для инвалидов. Если он считает разумным и актуальным поддержать культуру – он поддержит культуру, если дом престарелых – то дом престарелых. Не вижу смысла обсуждать какие-то “должные” и “правильные” для всех ответы, каждый найдет такой ответ для себя сам.
Но тут возникает серьезная проблема: допустим, бизнесмен решил все-таки поддержать культуру. Как ему, не являющемуся большим специалистом, понять, что в большей, а что в меньшей степени нуждается в помощи? Кому помогать в первую очередь? Музею? Детской музыкальной школе? Талантливому художнику? Не получится ли так, что деньги будут потрачены не лучшим образом?
На Западе эта проблема в известной мере решена: там существует целая отрасль благотворительных фондов, которым бизнес дает деньги, исходя из предположения, что те лучше ориентируются в ситуации и смогут более эффективно потратить деньги на социальные или культурные инициативы. Есть, конечно, и другой путь – не пользуясь услугами посредников, думать своей головой. Оптимально или не оптимально будет принятое решение с точки зрения какой-то общей картины (чего, кому, где и сколько не хватает) – совершенно не важно. Абсолютной оптимальности распределения все равно не обеспечит ни государство, ни благотворительный фонд.
Перед верующими православными предпринимателями порой встает и другая проблема: не лучше ли пожертвовать свои излишки Церкви, вместо того чтобы поддерживать светскую культуру, которая к тому же далеко не всегда несет людям христианский идеал? Я считаю, что человек сам в состоянии разобраться, что в данный момент важнее – на это ему даны Господом все необходимые интеллектуальные и душевные ресурсы. Не думаю, что пожертвование на светскую культуру – дело менее благородное или полезное, чем на церковную. Апостол Павел цитировал светских поэтов, светская культура занимает свое важное место в христианском взгляде на мир.
Кроме того, не всегда у бизнесмена есть свободные средства – чаще всего его деньги вложены в дело. И “вынимая” их из бизнеса, жертвуя на те или иные добрые дела, он ведь объективно подрывает свой бизнес, при том что, как правило, бизнес не только “свой”, он завязан на многих людей. И из-за “доброты” бизнесмена может сократиться количество рабочих мест, сорвутся выгодные контракты, в силу чего уменьшатся зарплаты работающих у него людей, заморозятся какие-то социально важные проекты – строительство дорог, например, компьютеризация учебных заведений... Словом, возможны ситуации, когда благотворительность по отношению к одним (к культуре, например) оборачивается неприятностями для конкретных живых людей.
Как правило, у бизнесмена всегда есть возможность (и желание!) вкладывать деньги в развитие и процветание своего дела. Большинство предпринимателей (как крупных, так и владельцев среднего бизнеса), с которыми я работал как консультант или просто знаком, извлекают из бизнеса на личные потребности деньги, сравнимые с зарплатой наемного менеджера сходного с ними уровня – а порой и меньшие. Причем многие из них считают полезным тратить какую-то их часть “для души”, на благотворительные цели.
Полагаю, за разумно определенную и потраченную “десятину” Господь воздаст и успехами в основном бизнесе. Только не нужно пытаться навязывать предпринимателю какие-то “обязательства”. Предприниматели – живые люди, с живой душой, они как-нибудь сами разберутся, кого поддержать.
Мне тоже не раз приходилось решать, кому помочь – и помогать ли. Иногда я отказывал совершенно спокойно, потому что видел: люди попросту недееспособны, вялы, пассивны, не смогут грамотно организовать проект, и вместо активного целеустремленного отношения к жизни и своему делу только плачут о том, что им не дают денег, а если бы давали – как все было бы хорошо. Таким я и сейчас отказываю без сожаления.
Иногда приходилось сталкиваться с инфантильной позицией, попытками манипулировать, вызывать чувство вины. Помню случай, еще не на этапе своего бизнеса, а в период моей работы в банке помощником председателя правления. Знакомая дама, директор благотворительного фонда, попросила поговорить с банкиром о помощи при организации международной конференции. Тема мне была интересна, но я ответил так: “Вы знаете, крайне маловероятно, что на данном этапе эта тема заинтересует председателя правления, в благотворительной политике у него сейчас другие задачи. Так что даже не обещаю, что смогу с ним поговорить на эту тему. Но попробую, хотя вы особо не рассчитывайте”. Разговор состоялся, в помощи было отказано, о чем я сообщил этой даме. Ответ был: “Как?! Вы же обещали?! Мы же уже в бюджет заложили, гостиницы забронировали и авиабилеты всем купили! Вы нам срываете такую важную конференцию!” После этого случая я стал гораздо осторожнее относиться к разговорам о благотворительной помощи – такое раздувание поданной надежды до размеров “нотариально заверенного” обещания для меня было впервой.
Иногда бывало очень грустно и неловко, чисто по-человечески я сочувствовал людям, понимал серьезность проблемы, но помочь просто не мог – первые годы все уходило на становление бизнеса. В том числе бывали ситуации, когда что-то кому-то пообещал, понадеявшись на доход от такого-то потенциального клиента – а клиент отложил или отменил проект, и мне приходилось разочаровать уже обнадеженных людей. Тогда я еще не знал, что бизнесмен, в отличие от менеджера, это “человек, который теряет кошелек несколько раз в месяц” (впрочем, и находит тоже), что бизнес – вещь крайне непредсказуемая, и рассчитывать на свои планы, а тем более обнадеживать исходя из своих предположений кого-то еще – дело неблагодарное.
Сейчас, когда уже появились реальные возможности помогать, я тоже оказался перед выбором – кому дать деньги (и не только деньги, но и время, силы, внимание), кому отказать. Естественное для меня решение – поддерживать те проекты, которые интересны мне самому, в которых я достаточно разбираюсь и где могу оценить их значимость. Первое время, скорее всего, это будут некоторые издательские проекты в области литургики, дальше – посмотрим.
