28 августа – праздник Успения Божией Матери по новому стилю. Это важное для христиан событие отражено в работах многих известных живописцев. О том, как увидел Успение великий итальянский мастер Микеланджело да Караваджо, о его судьбе и работах мы говорим с богословом, экскурсоводом, руководителем Паломнического центра апостола Фомы в Европе Тимофеем Китнисом.
Караваджо: жизнь и судьба
Тимофей, говорить в связи с Успением Божией Матери именно о Караваджо была Ваша идея. Почему Вы выбрали его работу?
Во-первых, он действительно великий художник, а во-вторых, у него интересная, довольно необычная судьба. Он был известен как гуляка, дуэлянт, скандальный человек, с одной стороны. А с другой – большинство его лучших картин посвящены библейским темам, и он вкладывал в них всю мощь своего таланта. О масштабе его дарования свидетельствует среди прочего и тот факт, что Караваджо не оставил ни одного наброска к своим картинам – вполне возможно, он обходился без них. Конечно, никто из искусствоведов не отрицает его таланта. Обычно о нем говорят, что он большой мастер, что он преодолел маньеризм, который главенствовал в живописи после Ренессанса…
А что такое маньеризм?
Это направление в живописи, расцвет которого пришелся на XVI век. Если говорить в общих чертах, то в самом названии отражена его суть: в сюжетах, технике много манерности, вычурности. Так вот Караваджо был ярким противником этого стиля. По характеру он был революционером. В работах он придерживался подчеркнутого реализма, все его герои – просто живые люди из плоти и крови, причем часто ему позировали люди из народа. Его работы порой поражают натурализмом. На эту тему существует множество легенд. Рассказывали, например, что когда он писал «Воскрешение Лазаря», то выкопал только что погребенное тело и заставлял двух своих помощников его держать – на манер того, как если бы его клали в гроб. А когда те отказались, то он даже якобы достал шпагу и начал им угрожать, что сейчас расправится с ними, если они ему не помогут.
Неужели он действительно был на это готов?
Думаю, это всего лишь легенда. Но то, что в качестве натурщиков для библейских образов он приглашал людей, жизнь которых с точки зрения общества не была идеальной, - это факт. И ему это тоже ставили в вину.
Так что же говорили ценители живописи о работах Караваджо?
В его работах видели большой талант, но о содержании говорили, что плоть на них довлеет, а какое бы то ни было духовное измерение – отсутствует. Думаю, это несправедливо. Даже притом, что Караваджо без сомнения принадлежит к реализму, в его работах отражено нечто большее, чем земная человеческая жизнь.
А о каком периоде времени идет речь, когда мы говорим о Караваджо?
Давайте вспомним некоторые вехи его жизни. Начнем с того, что Караваджо – это не фамилия, это название небольшой деревни под Бергамо, где он родился. В то время это была частая история (например, Веронезе – тоже производная от названия города Верона). Настоящее имя мастера – Микеланджело Меризи. Он родился в 1571 году в уважаемой семье. Его отец, женатый, кстати, во второй раз, сумел дать сыну хорошее образование. Провинция, где они жили, где находится Караваджо и Бергамо, называется Ломбардия, ее славная столица – Милан. Этот город был известен своими художниками. Под влиянием одного из них – Леонардо да Винчи – Караваджо долгое время находился. Он был хорошо знаком с его работами, но самое большое впечатление на него произвела знаменитая фреска в трапезной храма Санта Мария дель Грация «Тайная Вечеря». Огромное впечатление на него произвела и школа венецианского мастера Тициана. Думаю, чтобы понять любовь Караваджо к телесности, нужно обратиться к традиции именно этого мастера. Но со временем, конечно, Караваджо выработал собственную манеру.
Как и у любого другого художника, у Караваджо был свой покровитель, состоятельный человек знатного рода, олигарх своего времени. Таковым был герцог Колонна. Это очень известная фамилия в Италии, ведущая свое начало с XI века. Колонна и Орсини, другой известнейший клан, – два вечно враждующих дома, вечные соперники, как Монтекки и Капулетти. В том числе, и соперники за папский престол. У герцогского рода Колонна очень интересный герб: собственно, колонна – и над ней корона. А дело в том, что их римский дом стоял рядом с колонной Траяна, отсюда и происхождение фамилии.
Караваджо вынужден был со временем оставить Милан. Характер у него был беспокойный. И хотя он довольно много времени посвящал живописи, получалось у него все сравнительно быстро. Так бывает: там, где более усердный, но менее талантливый трудится днями и ночами, другой художник справляется быстрее. В этом и плюс, и минус Караваджо, ведь у него оставалось достаточно времени для занятий, далеких от эстетики и духовности. Шумные компании, разгул… В итоге эта черта его характера, с которой он до конца жизни не мог справиться, принесла ему много бед. Были у него и минуты просветления… Скажем, есть одна его работа, которая называется «Больной Вакх», где он в аллегорической форме написал самого себя.
У Караваджо было несколько весьма плодотворных периодов творчества: миланский, затем римский, далее он переехал в Неаполь… Судьба сводила его со многими выдающимися людьми того времени. К примеру, у него была встреча с Галилео Галилеем. А в другом случае, когда он попал в тюрьму, то познакомился там с Джордано Бруно.
В тюрьму он попал из-за убийства? Караваджо ведь однажды убил человека…
Нет, это более поздняя история, она относится уже к римскому периоду его жизни. И кстати, обстоятельства ее до конца не ясны. Во время игры в мяч между Караваджо и одним из его напарников по игре произошла ссора, в результате которой погиб человек. Был ли убийцей Караваджо? Сам он этого не отрицал, но что произошло – доподлинно не известно. По одной версии, художник слишком сильно метнул мяч, по другой – произошла схватка, во время которой Караваджо поразил соперника шпагой. Все это было вполне ожидаемо от человека с таким бешеным темпераментом, как у Караваджо. Но скорее всего, убийство не носило преднамеренного характера, это было трагическое стечение обстоятельств. Тем не менее, папа Павел V объявил Караваджо вне закона. Это означало, что любой человек, узнавший его на улице, обязан был взять его под стражу, а при оказании сопротивления даже мог убить. Наступил период странствий, скорбных скитаний мастера. Он путешествовал по разным городам Италии, одно время скрывался от гнева папы у своего покровителя Колонны… Потом он долгое время жил и работал на юге, в Неаполе. Там он создал несколько работ, которые посвящены Иоанну Крестителю. Ну а картину «Успение Божией Матери» он написал для римской церкви Санта Мария делла Скала.
Караваджо: «Успение Марии»
Правда ли, что заказчик не принял эту работу?
Да, картина была отвергнута, причем с огромным скандалом. Про Караваждо после этого был распущен слух, что он человек безнравственный и абсолютно не понимает тему.
Что же скандального в этой работе?
Для начала давайте вспомним, о каком событии идет речь. Успение Пресвятой Богородицы – это христианский праздник, общий для Восточной и Западной Церкви, когда, с одной стороны, вспоминается конец земного пути Пречистой Девы («Успение» значит уснуть, умереть). С другой стороны – в Успении подчеркивается не менее важная составляющая: Христос Сам приходит за Своей Матерью. На православных иконах этот момент изображается так, что Спаситель как ребенка держит на руках Ее молодую душу, пространство вокруг залито светом, скорбь растворяется в радости. В западной живописи праздник Успения изображается как Вознесение Пресвятой Богородицы – ангелы поднимают Ее на небо. Другой распространенный в живописи и скульптуре сюжет – коронация Божией Матери, Ее торжество на небе, когда Ее Сын, а часто и Пресвятая Троица – Отец, Сын и Дух Святой прославляют Ее как Небесную Царицу, «честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим». То есть речь идет не столько о печальном событии смерти, сколько о воскресении, которое ожидает всех людей.
Что же из этого мы видим у Караваджо?
Давайте внимательно рассмотрим его работу. Прежде всего, здесь бросаются в глаза фигуры убитых горем апостолов, которые собрались вокруг ложа только что умершей Пресвятой Богородицы. Божия Матерь изображена так, что тело Ее как будто пересекает холст. Она лежит в алых одеждах. С большим реализмом изображены руки: это руки человека, которого только-только оставила душа. Они безвольно обвисли. У Богородицы бледный лик, как будто после болезни, глаза закрыты… Все это – изображение скорее телесной стороны жизни, чем духовной. Чтобы подчеркнуть особую бледность Пречистой Девы, Караваджо использует алый цвет, типичный для своих работ. Далее, мы видим помещение, практически лишенное света: черный фон на холсте доминирует. Часть апостолов, которые пришли прощаться с Божией Матерью, находятся в тени. И действительно, кажется, что в этой картине только скорбь, и ничего от того светлого праздника Успения, который отмечает Церковь, нет.
Тем не менее, есть несколько деталей, которые указывают и на другую, духовную сторону этого события. Например, чтобы подчеркнуть особую святость Богородицы, Караваджо увенчал Ее нимбом – только Ее, хотя и апостолы, и Мария Магдалина прославлены Церковью как святые. Далее, Божия Матерь изображена так, как будто Она только что умерла, но тело Ее не просто лежит… Если приглядеться: ложе различимо только у изголовья, а дальше – мы видим одежды апостолов, а постели нет. Возникает эффект, что Богородица как бы парит в воздухе.
Но главное даже не в этом. Давайте посмотрим на один выразительный момент, характерный для Караваджо. Это так называемая игра света и тени, воздух, который составляет очень важный скрытый план картины. Он есть во многих работах мастера, особенно на библейские темы (например, «Бегство в Египет», «Призвание апостола Матфея»). Да, в «Успении» Караваджо нет изображения Христа, пришедшего за Божией Матерью. Да, мы видим людей, преисполненных земной скорби. Она всем знакома: все мы теряем близких и дорогих людей и в этот момент плачем. Это вполне понятная скорбь, ведь смерть неестественна для человека, каждый из нас с детства противостоит самой мысли о ней. Есть люди, которые, даже повзрослев, стараются о ней не думать, что, кстати, неправильно, потому что смерть – это составляющая жизни и воскресения. Да, Караваджо мастерски показывает земную скорбь. Но приглядитесь: кроме нее, мы видим на холсте поток света, который уже прорвался в комнату, уже прорезал тьму.
Караваджо не напрасно признан одним из лучших мастеров живописи. Игра света и тени – одно из его ярчайших выразительных средств. Благодаря этому свету мы можем предположить, что произойдет мгновение спустя… Через секунду тело Божией Матери начнет приподниматься и устремляться к этому свету. Собственно, мы не знаем как, но именно это и произошло. Успение Божией Матери в духовном мире – это преодоление смерти, которое стало основной мыслью в творчестве художников с христианским мироощущением. Ведь это начало жизни вечной.
Кстати, вокруг праздника Успения Божией Матери у западных христиан сложилось много красивых традиций. Одна из них связана с Брюсселем, столицей Бельгии. Раз в два года на Успение главную площадь города здесь выкладывают цветами. Это очень красиво. И это символ не погребального венка – это именно цветы, которые символизируют победу жизни над смертью.
Но скажите, почему же заказчики не приняли эту работу?
Думаю, именно потому, что они не увидели на картине второго плана. Караваджо сознательно отошел от традиционных мизансцен, а разглядеть за подчеркнутым реализмом иную, эсхатологическую перспективу заказчики не сумели. Впрочем, они не отрицали мастерство исполнителя, ведь отрицать очевидное невозможно. Но с их точки зрения, с задачей Караваджо не справился: они увидели на картине смерть, но не увидели воскресения.
Кстати, судьба этой работы довольно интересна. Ее вернули автору со скандалом, про Караваджо говорили, что с ним не стоит связываться. И возможно, картина пропала бы, как это часто случалось тогда – затерялась бы где-нибудь на чердаке. Тем более, что у характер у мастера был беспокойный, жизнь бурная… Спас это полотно Рубенс, который в то время жил у известного покровителя искусств Винченцо Гонзага, представителя известного европейского рода, который был в родстве с Габсбургами и даже претендовал на трон императора Священной Римской империи. Рубенс порекомендовал ему приобрети эту отвергнутую картину, что и уберегло ее от гибели. Впоследствии она находилась в частных коллекциях. А сейчас ее место в Лувре, и все желающие могут ее увидеть.
