Я думала о том, как, делясь своими психологическими знаниями, не застрять в вязком болоте «советов» и «рекомендаций», а передать то удивительное пространство души, которое начинает сиять в каждом человеке, когда ему удается овладеть своей психикой, этим сложным, запутанным, но одновременно очень важном и нужном инструменте души, который дал нам Бог.
В результате я пришла к выводу, что именно примеры из психологической практики, примеры реальных живых людей, которым удалось вырваться из морока психологических проблем к свободе и свету, будут наилучшим выбором. Не совет, не рекомендация, не сентенция, а живая история страдания и преодоления вдохновляет и убеждает лучше всего.
Начну с истории одной короткой консультации, которую мне довелось проводить в далеком северном городе, куда я приехала читать лекции.
Лекции были посвящены проблемам семьи, что вызвало очень живой отклик у слушателей. После лекции люди выстроились в очередь в надежде на консультацию, пусть даже и очень короткую. Я не могла отказать, поскольку прекрасно понимала, что психологов в этом городе крайне мало, а проблем у людей, впрочем, как и везде, предостаточно, и мне очень хотелось им помочь. Мне предоставили маленький кабинетик, в котором я засела до поздней ночи, принимая людей. Сессии были довольно короткими, всего тридцать минут. За это краткое время я пыталась кого-то успокоить, кого-то подбодрить, кому-то подсветить главное, на что стоит обращать внимание.
И вот в кабинет вошел мужчина средних лет. Он сказал: «У моей приемной дочери проблема, она бьет сверстников, дерется. Я удочерил ее несколько лет назад, у нее умерла мать, а отца никогда и не было. Моя жена поставила мне ультиматум: либо девочка, либо она. Я выбрал девочку, в результате жена ушла, и я воспитываю ребенка один. Я работаю, потому дочь на пятидневке. В выходные я забираю ее домой. Мы обращались к психологам, ничего не помогает. Может, Вы что-то подскажете?».
Времени было мало, а девочка ждала в коридоре, потому все это мужчина выпалил как пулемет и завел ребенка в кабинет. Я выслушала эту потрясающую историю благородства, любви, щедрости, альтруизма, втиснутую в несколько минут и подумала, как же повезло этой бедной девочке, что на ее пути оказался такой человек, который пожертвовал своим благополучием и спокойствием, своим браком, чтобы помочь ребенку выжить в этом непростом мире, в котором отцы исчезают еще до рождения детей, матери умирают от неизвестной болезни, когда ребенку чуть больше шести лет, а у родственников достаточно своих проблем, чтобы взваливать на себя заботу о неродном ребенке.
Но девочка стояла передо мной и цепь моих мыслей оборвалась. Ей было на вид лет двенадцать. Худенькая, напряженная, но при этом готовая к диалогу. Маленькая взрослая девочка. Папа вышел, она села напротив меня. Я стала мягко задавать ей вопросы о ее жизни. «Дома с папой все отлично, он хороший», — сказала она. — «Но в интернате плохо, там ребята… я с ними дерусь». «Ты злишься на них?», — спросила я. «Ты злишься, что мамы нет, что она оставила тебя»?
Я знала о том, что дети, чьи родители уходят в мир иной, несут в сердце огромную обиду и злость, что их бросили, что они остались в одиночестве. За обидой они прячут невыразимую тоску и потерянную любовь. Им, еще таким маленьким, трудно смотреть на смерть метафизическим взором. Девочка молча кивнула.
Я сказала: «Я уверена, что твоя мама билась с болезнью изо всех своих сил, чтобы остаться с тобой. И если бы у нее был выбор, она бы никогда тебя не покинула. Ведь она очень тебя любила». Так ли это, я не знала, но как христианский психолог, я совершенно уверена, что душа родителя, каким бы он не был психологически, всегда развернута к ребенку в любви, и душа ребенка всегда это чувствует. «Ты ведь веришь в Бога? Я верю и абсолютно уверена, что у Бога все живы. Жива и твоя мама, жива ее душа, и ты всегда можешь с ней говорить. И она тебе ответит, твоя душа услышит этот ответ».
Она молчала и слушала. Я чувствовала, что она слышит меня, понимает смысл моих слов, понимает не искалеченной психикой, а своей светлой и чистой душой. Вдруг она прервала молчание: «Они мне мешают», — тихо сказала она. «Кто они?» — спросила я. «Дети…». «Поэтому ты их бьешь?» — тихо спросила я и осторожно взяла ее за руку. «Да» — подтвердила она. «Ты можешь говорить с мамой тогда, когда никого нет рядом, может быть в тихий час, когда все спят…». Она кивнула. Я смотрела на ее лицо и видела, что произошло что-то очень важное. Я обняла ее на прощание. Она не сопротивлялась и тихонько сжала мою руку.
Через несколько дней мне написал ее приемный отец. «Что Вы ей сказали? Она перестала драться!». Думаю, в этой нашей встрече был сам Господь, Он всегда помогает таким детям. Но здесь была и психология, но не современная, которая полностью сконцентрирована на психике человека, а та, настоящая, которая полностью оправдывает свое название — наука о душе. Здесь была психология, которая позволила двум душам встретиться: душе взрослой женщины, несущей в себе опыт собственного страдания и собственного преодоления, и душе маленькой девочки, стойкой и светлой, которая, оказавшись перед выбором, выбрала жизнь, любовь и добро.
Читайте также:
