Об отце Александре Гусеве я впервые услышал, когда он умер — это было в середине апреля. Он заразился коронавирусом, работая в госпитале для ветеранов. Протодиакон храма святых царственных мучеников Российских в городе Спаркс (штат Невада) стал первым и на данный момент единственным клириком Русской Зарубежной Церкви в США, который скончался от коронавируса. Ему было всего 57 лет.
Один знакомый рассказал, что с отцом Александром редко когда можно было поговорить без юмора и шутки, настолько веселым он был. И вот я смотрю на фото в некрологе, и думаю: ну не мог человек с таким задорным взглядом умереть. А когда нахожу в Интернете его электронный адрес, хочется написать, мол, скажи, отец Александр, что ошибка все это, давай познакомимся. И понимаю — не получится…
И все же я решаю узнать его поближе — через общение со знавшими его людьми.
В молодости отец Александр работал жонглером в цирке в Москве. В Сан-Франциско из Советского Союза он переехал в 1989 году, когда ему было 27 лет. Там пришел к православию, крестился, венчался…
«Я встретила Сашу тогда у нас в храме. Он был новым человеком, и я решила с ним познакомиться, — рассказывает мне Наталья Сабельник, президент Конгресса русских американцев. — Саша сообщил, что приехал из Москвы по приглашению и ищет место, где можно было бы жить.
В то время я работала, и мне нужно было, чтобы кто-то отводил моего младшего сына в детский сад днем. И свободная комната у меня была. Я предложила: «Саша, если хочешь, можешь у нас жить на всем готовом, только нужно будет утром покормить Колю и отвести его в садик».
Саша согласился. Он был очень скромным, просто очень скромным. Многие, особенно в те времена, приезжали и начинали качать права, но это совершенно не про него. Он подрабатывал со своим другом, красил дома. И хотя я предлагала ему у нас полный стол, он всегда отказывался. Только на завтрак вместе с моим младшим сыном брал хлопья. До сих пор стоит перед глазами картина: я уезжаю на работу, а они сидят в пижамках, смотрят мультики, и уплетают эти хлопья».
Через семь месяцев он переехал из Калифорнии в соседний штат Невада, где вместе с группой прихожан начал создавать новый приход во имя святых царственных мучеников Российских — здесь, в городе Рино, он примет дьяконский сан, встретит свою будущую жену. Пока собственного храма в городе не было, он ездил в храм в Сакраменто — на дорогу туда и обратно тратил около пяти часов.
«На гражданке» отец Александр трудился медицинским техником, помогая ветеранам. Светская работа — обычная практика для духовенства в США. Видел после его смерти в соцсетях запись одного из его сослуживцев: «Мы всегда были рады тебя видеть за сменой — человек умный, с чувством юмора, интересный. Как сейчас больно — тебя не хватает. Благодарим тебя за то, что все эти годы проведенные с тобой дни становились более светлыми».
Когда пришла пандемия, он не ушел на карантин, не бросил своих пациентов.
«У него всегда была улыбка на лице, даже в трудные времена был на позитиве и радовался жизни, — вспоминает Наталья Сабельник. — Я знаю очень много людей по всему свету, и среди них есть такие, у которых постоянно все плохо. У Саши всегда все было хорошо. Он явно очень глубоко и искренне верил в Бога.
Во время пандемии мы с Сашей не общались, но его мама звонила мне во время его болезни. Когда все произошло, она смогла сказать только одно: “Все, Наташа, умер”.
Только через несколько дней мы смогли с ней по-настоящему поговорить.
Мама рассказала, что за день до кончины отец Александр позвонил и сказал, что хочет причаститься. Знаю, что батюшка его исповедовал. О его выздоровлении молились очень много людей, но видимо, он выполнил свою миссию здесь, и Господь забрал его к Себе…»
Вот такая история жонглера из Москвы, который однажды пустился в большое путешествие, пришел к Богу, 20 лет служил Церкви, заботился о ближних и в критический момент, забывая о себе, не оставил их без помощи. Что меня так зацепило в известии о смерти человека, которого я даже не знал? Почему я вдруг решил пообщаться с его знакомыми и узнать о нем? Тогда я не понимал. А сейчас вижу, что история отца Александра напомнила о мне том камертоне христианской жизни, о котором, к сожалению, часто забываешь, особенно в минуты опасностей и глобальных катастроф:
Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.
Фотографии взяты с сайта Западно-Американской епархии РПЦЗ
